Сто лет без Аркадия Аверченко

Аркадий Аверченко родился 27 марта (по новому стилю) 1880 года в Севастополе у небогатого купца Тимофея Петровича Аверченко и его жены, солдатской дочери Сусанны Павловны Софроновой. По слабости зрения и вообще здоровья юноша не получил систематического образования. Но недостаток знаний он компенсировал природным умом и наблюдательностью и показал классический путь в писатели из гущи народной. С 15 лет отпрыску незнатных родителей пришлось работать. Он служил младшим писцом в транспортной конторе Севастополя, на рудниках юга России (в конторе, а не в забое, разумеется), и все свои должностные места описывал в ироническом виде в прозе (см. рассказ "О пароходных гудках"). И в начале ХХ века его рассказы начали печататься в газетах. Одной из первых публикаций считается рассказ "Как мне пришлось застраховать жизнь", в дальнейшем не раз перерабатывавшийся в новые произведения. Но сам автор видел своим литературным дебютом рассказ "Праведник". Очень скоро Аверченко вместо "нормального дела" стал редактировать сатирические журналы "Штык" и "Меч", куда и писал во все разделы под многочисленными псевдонимами. Однако правление этих журналов уволило начинающего сатирика, в том числе – из-за правительственных штрафов за содержание изданий. Возможно, дело было еще в том, что Аркадий Тимофеевич был слабо приспособлен к бизнесу, и эта черта сохранилась в нем на всю жизнь. В общем, в 1907 году Аверченко уехал из Харькова в Петербург, где устроился в теряющий подписчиков журнал М. Г. Корнфельда "Стрекоза". Через год группа молодых сотрудников "Стрекозы" решила издавать новый журнал — "Сатирикон", секретарём, а затем и редактором которого стал наш герой. Шарж на Аверченко. Фото: АиФ.ру. "Сатирикон" был звездной эпохой для Аверченко, а с ним и для многих дореволюционных юмористов: Тэффи, Саши Чёрного, Осипа Дымова, Н. В. Ремизова (Ре-Ми). Эта команда вознесла журнал на вершины популярности. Под этим флагом и Аверченко вошел в моду как театральный автор, хотя мало писал собственно пьес: театры России с восторгом ставили скетчи по мотивам его рассказов. Аверченко любил рецензировать постановки (не свои) под псевдонимами Ave, Волк, Фома Опискин, Медуза-Горгона, Фальстаф и др. Всплески политической цензуры в адрес журнала и лично писателя лишь подогревали его популярность. "Сатириконцы" дважды выезжали в Европу, о чем потом написали и нарисовали книгу "Экспедиция сатириконцев в Западную Европу" (1912). В 1911 году Аверченко принял участие в коллективном романе "Три буквы" на страницах "Синего журнала". А в 1913 году, рассорившись с издателем Корнфельдом, Аверченко основал собственный журнал "Новый Сатирикон", куда ушла большая часть авторов старого издания. Этот журнал просуществовал до 1918 года, когда "Новый Сатирикон" был закрыт за неприятие Советской власти. Впоследствии биографы Аверченко и литературоведы скажут, что до 1917 года наш автор писал чистый юмор, несмотря на редкие шпильки его в адрес власть предержащих. А после этой даты он перешел на яркую злую сатиру, в сравнении с которой дореволюционные высказывания и хохмы на политическую тему были сущими пустяками. Непонятно, почему писатель, выходец из социальных низов, так не принял власть рабочих и крестьян – но это уже исторический факт. Возможно, дело в том, что Аверченко воспринимал революцию как обман рабочего человека, и надеялся, что тот спохватится, прозреет и восстановит утраченное. В первой части своего убеждения писатель был, вероятно, прав, это показали многие жестокие события советской истории, которых сатирик уже не застал, но вот от рабочего класса геройства он ждал зря… Аверченко решил вернуться из Петрограда на родину, в Севастополь. Туда добраться было очень сложно, но он сумел это сделать зимой 1919 года. В Крыму Аркадий Тимофеевич выступал с публичными вечерами юмора, как фельетонист печатался в газетах "Таврический голос", "Юг", она же "Юг России", устраивал вечера Сатирикона в публичных заведениях и в целом жил там неплохо, несмотря на краткий период существования "красной" Крымской ССР под руководством Д. И. Ульянова, когда писателя почему-то не тронули. На излете своего пребывания в Крыму Аверченко даже открыл в Севастополе небольшой театр-кабаре "Гнездо перелетных птиц", который публика оценила. Летом 1920 года труппа театра успешно гастролировала по всему Крыму. Именно в тот период была написана памфлетная книга "Дюжина ножей в спину революции" – приговор писателя не принятой им политической системе. На ту же тему был и сборник рассказов "Нечистая сила". В общем, Аверченко покинул Крым в числе последних эмигрантов, 13 ноября 1920 года. 15 ноября, через два дня, в Севастополь вошли красные. Но юморист и сатирик уже был на пути в Константинополь. Фото: АиФ.ру По своему обычаю, Аркадий Тимофеевич писал рассказы на материале эмиграции, как ранее писал их обо всем, с чем ему доводилось сталкиваться. Судя по этим текстам, в Константинополе Аверченко сильно не страдал: там сошлись полчища русских беженцев, скучать им не приходилось. В турецкой столице писатель трудился в ежедневной газете "Presse du Soir", выходившей на французском языке с русским вкладышем "Вечерняя пресса" и даже сумел возродить свой театр "Гнездо перелетных птиц" – и опять с успехом. Публика на чужбине была охоча до незамысловатых зрелищ. Но, несмотря на наладившуюся жизнь в Константинополе, в 1922 году Аверченко подался в Европу – сперва в Софию, затем в Белград и, наконец, в Прагу, где хотел обосноваться постоянно. Он получил чехословацкую визу, снял номер в гостинице "Золотая гусыня" и начал писать для чешских газет, включая издание Lidové Noviny, редактировал которую Карел Чапек. Литературным агентом Аверченко на то время стал влиятельный журналист Венцеслав Швиговский. В 1923 году в берлинском издательстве "Север" вышел сборник эмигрантских рассказов Аверченко "Записки Простодушного". Последней работой писателя оказался роман "Шутка Мецената", написанный в Сопоте в 1923 году, а изданный в 1925 году в Праге, уже после его смерти. Роман ретроспективен: события в нем происходят в Петербурге в неназванном, но еще мирном году в начале ХХ столетия. Через два года такой жизни с Аверченко сыграло злую шутку врожденное слабое здоровье. Ему ампутировали один глаз, но беды с самочувствием на том не кончились. Писатель совершенно бесполезно посетил курорт Подебрады, а в начале 1925 года слег в клинику при Пражской городской больнице с диагнозом: "ослабление сердечной мышцы, расширение аорты и склероз почек". К сожалению, госпитализация тоже не помогла. Аверченко умер утром 12 марта 1925 года, полмесяца не дожив до 45-го дня рождения. Фото: Википедия Юморист погребен на Ольшанском кладбище в Праге. Организацией похорон Аверченко занимался Союз русских журналистов и писателей. Тело писателя уложили в металлический гроб с тем, чтобы легче было перевезти его в Россию, буде кто того захочет – родня или культурная общественность. Увы! До сих пор перевезти останки Аверченко на родину не возжелал никто. Удивительно – однако писатель, которого уверенно относили к марк-твеновской традиции, сравнивали с ранним Чеховым, а позже стали упоминать в литературоведении через запятую с Зощенко, плодовитый автор, оставивший нам более тысячи образчиков душевного юмора, в наши дни в нашей стране не относится к числу корифеев этой литературной отрасли. Возможно, дело в том, что обыватели "николаевского" Петербурга, все эти чиновники, кокетки, их слуги, городовые, судьи, пишущая братия воспринимаются нами сейчас как персонажи абстрактные. Напрасно! Аверченко проявлял незаурядное человековедение, без которого немыслим подлинно "смешной" писатель, и типажи его, носящие другие костюмы и служащие в других конторах, встречаются нам по сей день. Вот только описать их сегодня некому легким и блестящим пером… Наше понятие о юморе незаметно трансформировалось в сторону КВН и иных развлекательных шоу. Слог тут уже не котируется, важен видеоряд и публичность. Творческой манерой Аверченко был так называемый комплексный тип рассказа, в котором автор создавал анекдотические ситуации, доводя их до утрированного абсурда. Так он писал "просто" юмор. Так стал на склоне лет сочинять сатиру. И все же он по праву носил звание "Короля смеха". Есть свидетельства, что даже Владимир Ленин, по прочтении сборника "Дюжина ножей в спину революции", назвал Аверченко "озлобленным до умопомрачения белогвардейцем» – но меж тем книгу его признал высокоталантливой. Утешает одно. Через сто лет без Аркадия Аверченко его рассказы все еще ставятся на сценах театров. Только весной 2025 года в друх региональных театрах России появились спектакли по прозе Аверченко. Так, в Калужском областном драматическом театре спектакля, основанный на рассказах Аверченко, называется "Пришёл. Увидел. Написал", а в Рязанском театре драмы поставили проект "Знатоки женского сердца". Пусть не широчайшие слои населения, но деятели культуры помнят и ценят прозу "Простодушного".