Обозреватель "РГ" рассказал о запечатлевшемся в памяти юбилее Александра Бойко

На рубеже 80-х и 90-х годов я дружил с Александром Федоровичем Бойко. Когда-то он был тренером сборной СССР по легкой атлетике, потом резко все это бросил, уединился в деревне на Орловщине, стал писать статьи и книги. Писал он в основном о том, как вести здоровый образ жизни, а поскольку был искушен в спорте и не лишен литературного дара, то публикации у него получались интересными. Настолько интересными, что их охотно печатали и газеты, и журналы, а его книги издавались массовыми тиражами. В середине и конце 90-х Бойко даже вел свою персональную рубрику у нас в "Российской газете".

Тогда же я узнал, что А.Ф. пишет роман. О чем был этот роман, он не говорил, намекал только, что когда эту книгу опубликуют, то все мы удивимся. Видимо, имелось в виду, что Бойко тогда откроется нам с какой-то совсем неведомой стороны. Он потому и поселился в деревне, чтобы там никто ему не мешал писать этот роман.

Поскольку Александр Федорович был старше меня на пятнадцать лет, то почти сразу после нашего знакомства занял роль некоего наставника. И вот ведь что удивительно: я с этим как-то легко смирился, хотя сам в те годы был начальником в журналистике, а он был всего лишь нештатным автором, смиренно приносившим мне на суд свои опусы. Тут дело было даже не в возрастной разнице, а в том, как этот нештатный автор с самого начала меня беспощадно критиковал - за меланхолию и метания, которые, увы, имели место в те смутные времена, за гордыню, за желание вскочить в поезд, который увозил "в даль светлую" тех, кто стал желанен дикому рынку и новым властям.

В своих письмах он все время звал меня приехать к нему в деревню, где были грибы, земляника, парное молоко и антоновские яблоки. А я уезжал в Антарктиду, в Афганистан или в Японию. "А знаешь почему? - укорял меня Бойко. - Потому что ты считаешь себя исключительной личностью и лечишь свою меланхолию крупными мазками. А надо попроще. И жить попроще, и мечтать поземнее. И надеяться на реальное".

"Не кажется ли тебе, что ты баловень судьбы, которому пора бы отвесить приличную оплеуху, снять со всех постов и дать возможность устраиваться самому", - писал он в другом письме, намекая на покровителей, которых у меня отродясь не было. "Тебя бы сейчас в тюрьму, - предлагал он свой рецепт. - Нет, не в зону, не к уголовникам, а как раньше, в царскую, в отдельную камеру, чтобы туда приносили книги и бумагу".

"Если бы я был твоим начальником, я бы направил тебя сейчас в командировку по маршруту: Баку - Ереван - Нагорный Карабах, - это из его другого письма. - Есть такое избитое выражение "на острие атаки". А ты соскользнул с этого острия, болтаясь на вовсе не обязательном ремне, без которого можно обойтись, главное, чтобы работали затвор и курок".

Черт возьми, я и вправду тогда поехал по тому рекомендованному им маршруту и написал большую статью, правда, не факт, что она помогла решить ту совершенно тупиковую беду, которая обрушилась на Карабах.

А Бойко в своих новых письмах из орловской деревни все равно оставался беспощадным.

"Я искренне и очень жалею о том, что вначале твоей меланхолии у тебя не хватило ума и сил сесть в поезд и примчаться сюда. Я утром кормил бы тебя земляникой и варениками с вишней. Потом писал бы на твоей ладони химическим карандашом название нашей деревни и выгонял бы в леса, на поля, на развалины брошенных деревень... И тогда, может быть, ты, как человек русский, оставшись наедине с собой, шалел не столько от красоты здешних мест, но прежде всего от воздуха России, который во все века очищал любую заблудшую душу. Только не приезжай с "импортным средством против комаров", терпеть не могу столичное чистоплюйство. Комары для того и существуют, чтобы есть человека, но у нас их нет".

Но я все никак не мог решиться к нему поехать. То одни дела мешали, то другие. Суета сует. И ведь что сделал тогда Бойко? Накануне своего 60-летия (было это летом 1992 года) он прислал мне билет на поезд из Москвы до станции Отрада и очередное язвительное письмо, после прочтения которого стало ясно, что вариантов у меня нет - надо ехать. К письму прилагалась программа на весь день 30 июля, где, в частности, были такие пункты: купание в деревенском пруду, шашлык на траве, дегустация местного самогона, поиски грибов, обед в яблоневом саду, ужин в сосновом бору и еще много другого заманчивого.

В шесть часов утра 30 июля, плохо выспавшийся и потому не очень довольный, я вышел из вагона на крохотном полустанке, причем из других вагонов вышли еще пять таких же помятых и пожилых джентльменов. В одном я узнал олимпийского чемпиона по бегу Петра Болотникова, в другом - проректора института физкультуры, в третьем - известного телекомментатора. Двое остальных оказались тоже крутыми - академики. Им, как и мне, Бойко прислал билеты на этот поезд. Встретившись на платформе, мы тут же образовали единую делегацию, а тут и сам юбиляр подоспел.

Господи, какой же славный день мы тогда прожили! Бойко повел нас, москвичей, еще толком не продравших глаза и плохо понимавших, куда мы приехали, по лесам и полям в свою деревню. А маршрут составил так, что через каждые полчаса нам как бы случайно встречались полянки с кострами, а на кострах кипел чайник или даже жарился шашлык. И уже к концу этого необыкновенного пути, когда солнце взошло высоко, все мы сделались закадычными друзьями и неизвестно чему больше радовались - солнечному погожему утру, юбиляру или этим русским далям. А скорее всего - и первому, и второму, и третьему.

Чемпион Олимпиады в Риме Петя Болотников, простой, приветливый, улыбчивый, сразу стал душой всей нашей разношерстной компании.

Александр Федорович был счастлив и этого не скрывал.

Потом мы пришли в деревню к писателю, и там все получилось, как и обещала присланная им программа: стол в яблоневом саду, купание в заросшем тиной пруду и опять стол. И долгие мужские беседы - с подначками, анекдотами, историями из жизни каждого. В соответствии с пожеланиями именинника, которые он высказал в своих заранее отправленных нам письмах, никто ему не льстил, глупых тостов не говорил. А пожелание было сформулировано следующим образом: "Люди, имеющие в руках красные папки или захотевшие произнести приторный тост, будут немедля вышвырнуты за пределы региона".

Когда наступил поздний вечер, юбиляр посадил нас, довольных и расслабленных, в деревенский автобус, привез на станцию и отправил на проходящем поезде обратно в Москву. В привычную обыденную жизнь. Вот какой праздник устроил для нас, его друзей, в день своего 60-летия Александр Федорович Бойко. Вот какой он нам всем сделал подарок. Хотя, кто знает... Возможно, он таким образом сделал прекрасный подарок и себе самому. Возможно, так и следует умным людям отмечать свои юбилеи.

Больше никогда не встречал я олимпийского чемпиона Болотникова и других персонажей того удивительного дня, да и юбиляр очень редко покидал свою глухую обитель. Осталась вот эта фотография, сделанная в лесу у костра. И память.

Досье "РГ"

Александр Федорович Бойко - кандидат педагогических наук, заслуженный работник физической культуры России. Был тренером сборной команды СССР по легкой атлетике в беге на средние и длинные дистанции (1969-1975). Главный редактор журнала "Легкая атлетика" (1975-1980). Советник губернатора Орловской области по вопросам развития физической культуры и спорта. Инициатор и первый организатор популярных на Орловщине массовых легкоатлетических соревнований под названием "Орловская миля". Один из создателей "троп здоровья" в национальном парке.

Автор более 500 статей, пропагандирующих здоровый образ жизни. Его перу также принадлежит десяток научно-популярных изданий, среди которых пользовавшиеся большим успехом у читателей книги "А вы любите бег?", "Здоровье на 5+!", "Треугольник здоровья".