Последний шанс Гитлера: Вторая мировая война могла стать ядерной
Март 1945 года. Часы истории отсчитывают последние недели Великой войны. Советские войска готовятся к штурму Берлина, западные союзники СССР - к форсированию Рейна. "Фашистская гадина" находится на последнем издыхании, спасти ее может только чудо. Ну или чудо-оружие, способное переломить ход войны, "вундерваффе", о скором, вот-вот, создании которого твердят вожди и пропагандисты Третьего рейха. Чуда, как известно, не случилось. Но вот "вундерваффе", похоже, все-таки успело появиться.
То, что произошло 80 лет назад, в начале марта 1945-го, на немецком военном полигоне вблизи города Ордруф (Тюрингия), не повлияло - существенным, по крайней мере, образом - на ход войны и, соответственно, на ход мировой истории. Однако здорово меняет традиционные представления об истории создания ядерного оружия.
"Из леса выползли несколько живых существ"
"Я хорошо помню этот день, - вспоминала Клер Вернер, местная жительница. - Это было 4 марта 1945 года... Ханс (знакомый офицер Клер Вернер. - "МК") сказал нам: то, что случится сегодня на полигоне, войдет в мировую историю. Произойдет что-то совершенно небывалое. Он сказал, что мы должны подняться вечером на башню замка (Ваксенбург. - "МК") и смотреть в направлении Рёрензее (близлежащая деревня. - "МК")...
В 20:00 мы были на башне. Где-то в половине десятого со стороны Рёрензее вдруг возник ослепительно яркий свет - как будто одновременно вспыхнули сотни молний. Стало так светло, что можно было читать газету. Внутри вспышка была красная, по краям - желтая. Мы увидели поднимавшийся к небу большой светлый столб. Он увеличивался кверху и выглядел, как большое дерево с листьями. Затем поднялся сильный шквалистый ветер. Продолжалось все это очень недолго: скоро опять стало темно, ветер утих.
На следующий день у меня, как и у многих жителей Рёрензее, Хольцхаузена, Мюльберга, Вехмара и Биттштедта то и дело шла носом кровь, болела голова и ощущалось давление в ушах. Около 14:00 к замку подъехали 100-150 эсэсовцев и спросили нас, где находятся трупы и кто уже успел здесь побывать. Мы ответили, что ни о чем не знаем..."
Большое дерево с пышной, развесистой кроной... Любопытная конфигурация взрывного облака. Что-то это напоминает... Неужели? Ну да, то самое. Это, кстати, пожалуй, более точный и подходящий для описания данного явления образ, нежели грибное тело. В общем, все сходится: ослепительная вспышка, дерево-гриб, ударная волна... Но откуда ядерное оружие в Тюрингии в марте 1945 года?
Для справки: началом ядерной эпохи считается испытание, проведенное четыре месяца спустя, 16 июля 1945 года, в рамках "Манхэттенского проекта", американской ядерной программы, на полигоне Аламогордо (штат Нью-Мексико, США). Протестировано была плутониевая бомба имплозивного типа, получившая неофициальное название "Гаджет" ("устройство", "безделушка"). Самое испытание носило кодовое название "Тринити" ("Троица").
Впрочем, что на самом деле увидела, услышала и почувствовала в тот вечер, 4 марта 1945 года, Клер Вернер, доподлинно до сих пор неизвестно. Строго говоря, нельзя даже полностью исключать, что все это ей привиделось. Или - что она все сочинила. Но вероятность этого, объективно говоря, невелика.
Во-первых, воспоминания Клер Вернер - не эпизод фантастического романа, не мемуары и даже не газетное интервью. Это протокол секретного опроса, проведенного в 1962 году сотрудниками Министерства госбезопасности ГДР, более известного как Штази. А со Штази в те годы шутить было не принято. Не было у женщины никакого резона, никаких мотивов сочинять сказки в беседе с офицером тайной полиции. Во всяком случае - каких-то личных мотивов.
Во-вторых, это далеко не единственные свидетельские показания о случившемся на Ордруфском полигоне в марте 1945 года, собранные Штази и сохранившиеся в архивах. Что именно пробудило интерес гэдээровской спецслужбы к этой теме, сказать трудно. Но известно, что среди окрестных жителей давно ходили упорные слухи о том, что в самом конце войны на полигоне проводились испытания нацистского "чудо-оружия". Не исключено, что восточногерманские власти вознамерились разобраться в этом вопросе. Но, возможно, просто решили пресечь болтовню, входившую в противоречие с устоявшейся версией истории.
Показания остальных опрошенных подтверждают сообщенное Клер Вернер. Наиболее сильное впечатление производит рассказ Хайнца Вахсмута. В конце войны он работал в компании, занимавшейся строительством шахт, но незадолго до описываемых событий был приговорен за какую-то провинность к принудительным работам.
В группе штрафников было шестеро немцев, в помощь которым были приданы 18 узников близлежащего концлагеря Ордруф - семь венгров, пять поляков и четверо русских. Главной задачей Вахсмута и его товарищей были маскировочные работы. Кроме того, им часто поручали сооружение штабелей из дров, с помощью которых сжигались трупы заключенных (крематория в концлагеря не было).
"5 марта 1945 года - день, события которого до сих пор стоят у меня перед глазами, - вспоминал Вахсмут. - После полудня подъехали несколько грузовиков с эсэсовцами. Нам приказали собрать и погрузить в машины всю древесину, которая была в наличии".
Сначала группу по ошибке завезли в деревню Рёрензее. Вахсмуту запомнились работавшие там врачи СС: местные жители жаловались на головные боли и кровохаркание. Вскоре недоразумение разъяснилось, и группу доставили по правильному адресу - в поместье Рингхофен. "Нам велели сложить древесину в кучу на опушке леса – примерно 12 на 12 метров и не более метра высотой, - свидетельствовал очевидец. - Для этого мы должны были надеть защитные костюмы.
На краю леса мы увидели сваленные в кучи человеческие трупы - наверное, бывших заключенных. У них совершенно не было волос, а иногда и одежды. Многие тела были покрыты волдырями, ожогами, местами кожа вообще отсутствовала: зияло голое мясо. У некоторых не было отдельных частей тела. Когда мы уложили первые шесть штабелей, на них положили трупы - на каждый примерно по 50 тел, - и подожгли".
После этого в работе похоронной команды был сделан перерыв: Вахсмута и его товарищей вернули в поместье. Их заставили снять с себя не только защитные костюмы, но и всю остальную одежду. Все эти вещи эсэсовцы немедленно сожгли. После того, как члены команды помылись, им выдали новые комплекты. Кроме того, каждый из них, не исключая заключенных, получил по бутылке шнапса.
"Один эсэсовец сказал мне, - вспоминал Вахсмут, - что вчера была испытана некая новинка, о которой скоро заговорит весь мир и что мы, немцы, стали первыми в этом деле. Правда, кое-что пошло не так, как планировалось, и число "бездельников" поуменьшилось". Когда штрафников вновь отвезли на опушку, Вахсмут увидел то, о чем потом не мог вспоминать без содрогания: "Из леса выползли несколько живых существ, обезображенных до полной потери человеческого облика. Вероятно, некоторые из них лишились зрения. Их было 12-15. Эсэсовцы немедленно их расстреляли".
Когда группа закончила свою работу, на опушке пылали 14 погребальных костров. По утверждению Вахсмута, один из русских членов его команды передал ему последние слова одного из выбравшихся из леса несчастных: "Большая молния, огонь... Многие погибли сразу, будто испарились. Многие обгорели, многие ослепли. Передайте привет матери в Гурьев (ныне - Атырау, Казахстан. - "МК") от Олега Барто".
По оценке немецкого историка Райнера Карлша, в тот день, на Ордруфском полигоне погибло около 700 узников концлагеря, которым была отведена роль подопытных кроликов. Всего, по его данным, на Ордруфсковском полигоне было проведено два супервзрыва с похожими характеристиками (второй - 12 марта 1945-го).
Именно Карлш раскопал в архивах свидетельства очевидцев этих событий. И, по мнению историка, загадочные взрывы были не чем иным, как испытанием ядерного оружия. "Немецкие ученые были первыми, кому удалось высвободить энергию атома", - уверен Карлш.
"Бомба содержит предположительно уран-235"
Причем, возможно, это даже не самое первое испытание. Согласно концепции, которой придерживается Карлш и его единомышленники, первый взрыв был осуществлен в ночь с 11 на 12 октября 1944 года в Балтийском море, на острове Рюген. У этого события тоже были свидетели.
Один из них - итальянец Луиджи Ромерса (1917-2007), в те годы - военный корреспондент газеты Corriere della Sera (Милан). По утверждению Ромерсы, на испытания он отправился по поручению Бенито Муссолини, был, так сказать, его глазами: Гитлер хотел продемонстрировать дуче возможности своего нового оружия. И, судя по воспоминаниям Ромерсы, презентация вполне удалась.
Вот как описал свои впечатления - уже после войны - сам журналист: "Бункер слегка задрожал, сверкнула ослепительная вспышка, и появилось густое облако дыма в форме гриба... Мне сказали, что нам придется оставаться в бункере еще несколько часов, чтобы избежать воздействия разрушительных последствий взрыва... Нас заставили надеть плащи и брюки, которые, как мне показалось, были сделаны из асбеста. Мы пошли на место взрыва, которое находилось в полутора километрах от бункера.
Взрыв вызвал катастрофический эффект. Деревья, стоявшие вокруг, превратились в уголь. Не осталось ни листьев, ничего живого. В районе взрыва было несколько животных - овец, и они тоже сгорели, превратившись в шлак".
А это - выдержки из протокола допроса Ганса Цинссера, пилота и специалиста по зенитным ракетам, которому поручено вести наблюдение за ходом испытаний с воздуха: "В начале октября 1944 года я вылетел из Людвигслуста (север Германии, нынешняя федеральная земля Мекленбург - Передняя Померания. - "МК")... и находился на расстоянии 12-15 км от испытательной станции, когда заметил сильное, яркое освещение всего неба, продолжавшееся примерно 2 секунды...
Ясно видна была удаляющаяся воздушная волна и облако, образованное в результате взрыва... Диаметр воздушной волны, остававшейся видимой на протяжении 15 секунд, достиг 9 километров. Наблюдая за цветом облака, я увидел, что в тени оно имеет сине-фиолетовый цвет. Я также наблюдал красноватые кольца, которые быстро сменили свой цвет на серый. Взрыв ощущался в моем наблюдательном самолете как неравномерное движение, как будто его кто-то толкал сзади вперед. Это продолжалось примерно 10 секунд.
Час спустя я взлетел с аэродрома в Людвигслусте на He-111 и полетел в восточном направлении... Облако, в форме гриба с турбулентными изменениями до высоты 7 километров все еще стояло над тем местом, где произошел взрыв... Отмечались сильные электрические помехи и невозможность ведения радиопередач, как после удара молнии".
Уточним: допрос Цинссера проведен 19 августа 1945 года офицером американской военной разведки капитаном ВМС США Тулли Шелли. В российских архивах - в рассекреченной их части - никаких признаков того, что советской разведке было что-либо известно об эксперименте, проведенном нацистами в Балтийском море в октябре 1944 года, не обнаружено. Во всяком случае, пока.
Зато об испытаниях на Ордруфском военном полигоне нашим разведчикам было известно практически в деталях. Первая информация на этот счет поступила в Москву задолго до первого взрыва. "Немцы намереваются провести испытания нового секретного оружия большой разрушительной силы, - доложил 14 ноября 1944 года руководству страны начальник Главного разведывательного управления Наркомата обороны СССР генерал-лейтенант Иван Ильичёв. - В условиях соблюдения строжайшей секретности в Тюрингии готовятся испытательные взрывы бомб необычной конструкции".
А вот сообщение того же Ильичёва от 25 марта 1945 года: "В последнее время немцами проведено в Тюрингии два крупных взрыва. Они произошли в лесном массиве в условиях строжайшей секретности. На расстоянии 500–600 метров от эпицентра взрыва лежали сваленные деревья. Возведенные для испытаний укрепления и строения были разрушены. Военнопленные, находившиеся в месте взрыва, погибли, причем в ряде случаев от них не осталось следов.
Другие военнопленные, находившиеся на некотором расстоянии от эпицентра взрыва, получили ожоги на лице и теле, степень которых зависела от расстояния их нахождения от центра... Бомба содержит предположительно уран-235, и ее вес равен двум тоннам... Взрыв бомбы сопровождался сильной взрывной волной и образованием высоких температур. Кроме того, зафиксирован значительный радиоактивный эффект. Бомба представляла собой шар диаметром 130 сантиметров".
Вывод начальника ГРУ такой: "Несомненно, немцы проводят испытания бомбы большой разрушительной силы. В случае ее успешных испытаний и производства таких бомб в достаточном количестве они будут обладать оружием, которое окажется в состоянии замедлить наше наступление".
В Кремль был срочно вызван Игорь Курчатов, научный руководитель советского атомного проекта. От академика потребовали дать оценку полученной информации. Через несколько дней рецензия была готова. "Материал исключительно интересен, - писал Курчатов в своем отзыве, озаглавленном "О материале ГРУ ГШ Красной Армии "О немецкой атомной бомбе" и датированном 30 марта 1945 года. - Он содержит описание конструкции немецкой атомной бомбы, предназначенной к транспортировке на ракетном двигателе типа "Фау".
Перевод урана-235 через критическую массу, который необходим для развития цепного атомного процесса, производится в описываемой конструкции взрывом окружающей уран-235 смеси пористого тринитротолуола и жидкого кислорода. Запал урана осуществляется быстрыми нейтронами, генерируемыми при помощи высоковольтной разрядной трубки, питаемой от специальных генераторов. Для защиты от тепловых нейтронов футляр с ураном окружается слоем кадмия. Все эти детали конструкции вполне правдоподобны".
Вместе с тем Курчатов выражал сомнение в том, что в Тюрингии была взорвано именно ядерное устройство: "На основании ознакомления с материалами у меня не осталось полной уверенности, что немцы действительно делали опыты с атомной бомбой. Эффект разрушения от атомной бомбы должен быть большим, чем указано, и распространяться на несколько километров, а не сотен метров... Желательно получить дополнительные сведения о ходе опытов, которые бы помогли уяснить положение, и образцы урана-235".
За это обстоятельство, кстати, цепляются и современные скептики: эффект, мол, не тот, что наблюдался в ходе последующих, признанных испытаний, а также Хиросиме и Нагасаки. А стало быть, либо было взорвано что-то другое, неядерное, "полуядерное" ("грязная бомба" и т.п.), либо вообще ничего не было: все выдумки и сказки. Но в таком случае в сказочники и дезинформаторы надо записать советских военных разведчиков. Есть, однако, и другое объяснение.
Альтернатива для Германии
"Курчатов исходил из того уровня знаний, которыми он располагал, - отвечает оппонентам историк Карлш. - В его распоряжении были тысячи страниц американской технической документации по созданию ядерного оружия. Об американской бомбе Курчатов знал все, о немецкой - почти ничего. Он знал, что для возникновения цепной реакции необходима критическая масса около 50 килограммов урана-235, и мог приблизительно оценить разрушительный эффект такой бомбы".
По версии Карлша, создатели немецкой ядерной бомбы пошли принципиально иным, альтернативным путем, отличным как от американского, так и от советского. Впрочем, как теперь известно, и первый, и второй были, по сути, единым магистральным, "манхэттенско-советским" направлением.
"Исторически сложилось так, что под атомной бомбой понимается бомба, содержащая 50 килограммов урана-235 или не менее 10 килограммов плутония и высвобождающая огромное количество разрушительной энергии", - говорит Карлш. Но немцы не располагали такой массой делящегося вещества. Плутония, судя по всему, у них вообще не было, а высоко обогащенного урана-235 было, вероятно, очень немного. Сколько именно, неизвестно, оценки разнятся, однако в любом случае меньше, чем требовалось для создания "классической" бомбы.
Но, как гласит немецкая поговорка, "нужда делает изобретательным". Ближайший русский аналог: "Голь на выдумки хитра". Вероятно, немцы попробовали запустить цепную реакцию с намного меньшим количеством урана-235, чем было принято было считать необходимым. И, судя по тому, что известно про испытания, проведенные в Тюрингии и на Рюгене, им это удалось. Иными словами, к концу войны учеными и конструкторами Третьего рейха было создано тактическое ядерное оружие.
Кстати, компактность бомбы была обусловлена не только нехваткой ядерной взрывчатки, но и техзаданием. Согласно приведенной в отзыве Курчатова информации разведки, немецкой атомная бомба предназначалась "к транспортировке на ракетном двигателе типа "Фау". И эти разведанные, судя по всей совокупности известных нам фактов, тоже можно считать вполне достоверными.
Речь, по-видимому, идет о самой знаменитой из "Фау", "Фау-2" (V-2, от "Vergeltungswaffe", "оружие возмездия"), - первой в мире баллистической ракете дальнего действия. Вес ее боевой части составлял одну тонну (соответственно, вес ядерного заряда не должен был превышать этого значения). Максимальная дальность полета - 380 километров, практическая дальность - 320 километров. Хотя, в принципе, у "Фау-1", первой в мире крылатой ракеты, соответствующие параметры были похожими: забрасываемый вес - до одной тонны, максимальная дальность - до 400 километров.
Тысячами таких ракет, обоих типов, немцы с начала лета 1944-го (первое применение "Фау-1" - 13 июня, "Фау-2" - сентября Фау-2") по конец марта 1945 года обстреливали Англию (прежде всего - ее столицу) и тылы войск союзников на европейском континенте. И что бы ни говорили на сей счет "фаускептики", обстреливали далеко не безуспешно. Жертвами ракетных атак нацистов стали в общей сложности около 20 тысяч человек (в Великобритании, Бельгии, Франции). Около 50 тысяч человек были ранены. Счет разрушенным и поврежденным строениям шел на сотни тысяч.
Удар, сопровождавшийся наибольшим количеством жертв, был нанесен 16 декабря 1944 года: ракета "Фау-2" попала в кинотеатр "Рекс" в бельгийском Антверпене в то время, когда там шел киносеанс. В результате этой ракетной атаки погибло 567 человек, в том числе 296 военнослужащих союзных армий. Самая смертоносная ракетная атака по Лондону датируется 25 ноября 1944 года: от разрыва одной "Фау-2" погибли 160 человек, 106 получили тяжелые ранения.
Страшно представить, чтобы было бы, если б на головы противников нацистской Германии - и в тылы, и на передовую - посыпались бы "Фау-1" и "Фау-2", снаряженные не обычной взрывчаткой, а ядерными зарядами, аналогичными тем, что были взорваны в Ордруфе. Число жертв ракетных ударов в этом случае выросло бы на несколько порядков: счет пошел бы не на десятки, а на сотни тысяч. Если не на миллионы.
Не факт, что и это помогло бы Гитлеру выиграть войну. Но как минимум отсрочило бы крах Третьего рейха. А учитывая, что на подходе у немцев была усовершенствованная версия "Фау-2", с дальностью, увеличенной более чем вдвое, и в разработке находился проект двухступенчатой межконтинентальной ракеты с дальностью 5,5 тысячи километров (ее заявленной целью был Нью-Йорк), агония могла сильно затянуться.
Надо, правда, учитывать также близость к финалу "Манхэттенского проекта" и возможности американской стратегической авиации. Так что победой рейха эта история в любом случае вряд ли бы кончилась. Но вероятность ничьи при таком раскладе была бы уже совсем не нулевой.
Разделяй и властвуй
Возникает, правда, закономерный вопрос: если у нацистов действительно была атомная бомба, то почему ее так и не применили? Почему она не взорвалась ни в Лондоне, ни в Антверпене, ни в Париже, ни в порядках наступающих армий союзников и советских войск?
Вопрос, как может показаться, "на засыпку". Действительно ведь глупо и странно: потратить столько времени и сил на создание "чудо-оружия" и тогда, когда оно готово и больше всего нужно, когда, кроме него, спасти ничто больше не может, оставить неиспользованным.
Однако на самом деле особых загадок тут нет. Сыграть роль спасителя для нацистов ядерное оружие могло лишь при условии, если: 1) оно было, что называется, доведено до ума, готово к применению в боевых условиях; 2) имелись средства доставки; 3) имелись в достаточном количестве сами ядерные заряды, поскольку переломить или, по крайней мере, изменить ход войны могло только массированное их применение.
Судя по тому, что нам известно, ни одному из этих требований "чудо-орудие" на момент окончания войны не соответствовало. На испытательных полигонах были взорваны не серийно производимые боеприпасы, а существовавшие в единичных экземплярах экспериментальные устройства. Оружием в полном смысле слова "вундерваффе" не было. В том числе, вероятно, в силу отсутствия достаточного количества взрывчатки, делящегося вещества - обогащенного урана-235.
Работа над конструкцией тоже явно не завершилась. Напомним, как описывал эту "адскую машину" начальник ГРУ Ильичев: шар диметром 130 сантиметров и весом в две тонны. Это гораздо легче и компактнее, чем первые американские и советские атомные бомбы, но все равно далеко от требуемые параметров. Запихнуть эту штуку ни в "Фау-2", ни "Фау-1" было невозможно. Необходимо было либо уменьшать вес и объем боезаряда, либо строить новую ракету.
Оставались еще, правда, тяжелые бомбардировщики, но при тотальном к концу войны господстве в воздухе авиации союзников, делать ставку на бомбовозы было глупо: с их помощью "чудо-оружие" трудно было доставить не то, что до Лондона, а даже до линии фронта.
Конечно, по сравнению с тем путем, который уже был проделан, все это не было непреодолимой проблемой: нахождение решения было вопросом времени. Но как раз времени-то у рейха и не было. Никакого: уже 4 апреля 1945 года, то есть всего через три недели после того, как военный полигон сотряс последний испытательный взрыв, Ордруф и его окрестности были заняты стремительно наступавшими американскими войсками. А еще через месяц Германия капитулировала.
Тем не менее надо признать, что если бы Гитлер трезво оценил свои силы и более адекватно определил алгоритм своей завоевательной программы, шансы поставить мир на колени у него были совсем неплохие. Если бы сперва получил атомную бомбу и ее носители и лишь после этого начал Мировую войну - а не наоборот, как было в реальности.
Даже критики Райнера Карлша и его концепции, категорически отрицающие возможность создания немцами атомной бомбы во время войны: такого, мол, не могло быть, потому что не могло быть никогда - признают, что на момент начала Второй мировой Германия была страной, дальше всех продвинувшейся в ядерных исследованиях.
Достаточно сказать, что деление ядер урана было открыто именно в Германии: открытие было сделано Отто Ганом и Фрицом Штрассманом, сотрудниками Института химии Общества кайзера Вильгельма по развитию науки (Берлин), незадолго до начала войны, в декабре 1938 года.
Но, к великому счастью для человечества, наградив эту бодливую корову рогами, бог не дал ей ни достаточного ума, ни терпения.