Суджанский таксист рассказал о 7 месяцах оккупации в Курской области

Александр Выпирайлов вспоминал, как прятал еду, заболел пневмонией и встретил бойцов из трубы Александр Иванович живёт на хуторе Княжьем, в этом году ему исполнится 60 лет. В Судже у него была основная работа, а в свободное время мужчина таксовал. Сейчас врачи рекомендуют ему почаще бывать на свежем воздухе. Мужчина сильно исхудал, он потерял 40 кг веса. Всё дело в тяжёлой пневмонии, которую он едва пережил в оккупации. Как ему удалось выжить и спастись, читайте в нашем материале. «Вслед мне били из танка» Выпирайлов вспоминает, что 6 августа выполнял заказ, вёз людей в Курск, и к тому времени ситуация была уже очень напряжённой. – Стреляли уже. Считайте, что вслед мне били из танка. Но успел проскочить. Забрал людей на Малой Локне, отвёз в Курский автотехнический колледж, подождал их там. Спросил у них, останутся ли они в Курске? Они сказали, что едут обратно в Малую Локню. Я опять повёз. До обеда вернулся домой окольными тропами, потому что по льговской трассе ехать уже нельзя было, она обстреливалась полным ходом. Приехал домой. Ближе к вечеру пришла соседка и попросила отвезти её с 5-летней дочкой в Курск. Я согласился. Ребёнок всё-таки. А через две недели их дом в руины превратился, – рассказывает Александр Иванович. Домой он поехал уже в темноте. По его словам, за Дьяконовским кольцом на дороге горели легковые машины, грузовики и один автобус. – Бои шли полным ходом. Я обгонял наши военные машины, которые шли, чтобы остановить ВСУ. Они махали мне руками, чтобы остановился. Но я тихонько ехал. Проезжал мимо бойцов на мотоциклах с гранатомётами, видел их хмурые лица и эти летящие из машины окурки, которые падали на асфальт и искрились. Было ощущение, что из этих искр будет большое пламя. Так оно и вышло. Приехал домой, а там ни души, тишина, – говорит Александр Иванович. Мужчина признаётся, что к моменту возвращения в Судже уже было опасно, но он вернулся, чтобы увидеть всё своими глазами и как-то помочь своей Родине. – Но как помочь, когда у него пуля, а у тебя – дуля? – с надрывом в голосе говорит Александр Иванович. Пушка в огороде По воспоминаниям Александра Выпирайлова, к нему двое солдат ВСУ впервые пришли 8 августа. Один из них говорил на русском языке, второй – на украинском. Они предупредили, что нужно спускаться в подвал, потому что предстояли обстрелы. – И вот с 8 началась оккупация. Хотя женщины рассказывали, что у некоторых с 5 числа началось. В моём огороде они установили пушку. К счастью, дом мой уцелел. Разве что стёкла, окна, двери и шифер с крыши от их выстрелов летели. Как поднимается штукатурка, куски обоев, пыль, грязь я выходил из дома на огород или в садок. Однажды за день было 13 выстрелов. Из-за них и пёс мой испуганный никуда не отходил от меня, – вспоминает мужчина. Александр говорит, что во время сенокоса вокруг пушки загорелась трава, сухая хвоя и шишки. Так место артиллеристов было раскрыто. И после этого пушку увезли. «С водой был напряг» Александр Выпирайлов говорит, что с водой в оккупации были проблемы. Особенно, когда стояла жара. – С водой был напряг. Приходилось брать из речки. Для пищи кипятил её. Просто так эту воду из речки пить не будешь. Иногда чистую воду в бутылках давали солдаты ВСУ. Соседи молоко и творог давали. А макаронами, мукой и тушёнкой я ещё до вторжения запасся на всякий случай. Кое-что даже прикопал, потому что боялся, что отберут. Поставил себе каганец для приготовления пищи. Когда хлеб кончился, я варил молодую кукурузу. Отопление дома – типа буржуйки. Котёл брянский, старенький. Топил дровами. Их там у нас много, речка, сад, и дров завались. Вон руки в саже, до сих пор ещё нормально не отмыл, – показывает мужчина. Александр Иванович пытался сбежать в Курск. Пешком. Машина у него была спрятана в гараже, ею он не рискнул воспользоваться. Ушёл далеко, но вышел к местам, где шли ещё более ожесточённые бои. По его словам, он поранил колено и решил вернуться домой. Когда пришёл, его уже искали. В наказание солдаты потребовали не выходить из дома три недели. Ограничения не касались только огорода. В гараже у Выпирайлова стояла его «Лада Гранта». По его словам, кто-то сообщил ВСУ про неё. Солдаты пришли во двор и потребовали ключи, но он заранее вытащил предохранители. Им сказал: «Делайте со мной что хотите, но вы наживёте себе врага». Машину солдаты так и не завели, и она осталась на месте. Александр Иванович вспоминает, что зимой сильно заболел. Состояние было очень тяжёлым. Тогда он и принял решение перебраться в дом к соседям, где жили 9 человек из ближайших домов. Мужчина попросил слить отопление в котле, забрать из его дома все продукты, и его едва живым принесли в дом десятым жильцом. По его словам, соседи привели военных врачей, и те на мобильном оборудовании диагностировали у него пневмонию. – Потом две женщины мне уколы делали. Антибиотики сильные дали и по одному уколу в день кололи. А на Рождество украинские волонтёры дали мне телефон, чтобы пообщаться с детьми по видеосвязи. Они ещё на Новый год предлагали, но я тогда температурил и был не в состоянии. Но это был лучший подарок. Правда, потом они рассказывали мне, что на меня было страшно смотреть. Я был похож на скелет, обтянутый кожей. Да, я ещё до сих пор продолжаю реабилитацию. До болезни весил 90 кг, сейчас – 49, – рассказывает Александр Иванович. По его словам, с начала вторжения на улице оказалось много домашних животных – коровы, гуси, лошади, кошки. Собаки сбивались в стаи и охотились на птицу. – Собак было много, а свиней – разве что по осени много было. Потом свиней солдаты ВСУ постреляли и поели, – вспоминает Мальцев. Выпирайлов говорит, что животные часто наступали на мины. Александр Иванович вспоминает, что видел, как солдаты ВСУ иногда ели говядину. Александр вспоминает, что перед самым освобождением в их маленьком кругу знакомых произошла трагедия. – 9 марта у Галины был день рождения. Мы с Ольгой Ивановной пришли её поздравить. Посидели, попили кофе, она нам гостинцев дала, и мы разошлись. А 10 марта был обстрел. Судя по всему, Галина погибла. Даже тела не нашли, всё сгорело. Местные говорили, что она вроде как вышла кормить скотину, и начался обстрел. А потом там начался пожар, – рассказывает мужчина. «Как негритосики чёрные» Александр рассказывает, что на хуторе Княжий встретил бойцов, которые пришли в Суджу по газовой трубе. По его мнению, солдаты ВСУ не ожидали прихода российских войск. В доме, где они располагались, даже не выключили свет, а на столе стоял тёплый чай. – Я к тому времени жил у Ольги Ивановны. Они, как негритосики чёрные, одни глаза блестят. И когда пришли к нам, я открываю дверь, а он сразу раз автомат на меня: «Кто такой?». Я говорю: «Местный». Он паспорт у меня посмотрел и говорит: «Да, всё. Свой». Мы как могли, хорошо встретили этих чумазиков. Вскипятил им чаю, яичницы нажарил, оладушки напёк, они попросили. А потом наловил плотвы и нажарил, – рассказывает мужчина. Александр Иванович приехал в Курск только 19 марта. И уже думает о возвращении. Он размышляет, остались ли там ещё люди, и захочет ли кто-то приезжать туда, ведь в Судже не осталось инфраструктуры. – Душа моя там. Я, наверное, вернусь. Да и вчера меня немножко обманом сманили. Сказали, что сын переживает, мол, увидишься и опять вернёшься. И я на это клюнул, честно скажу. Но я вернусь, потому что это мои родные места. Там надо ещё кое-что военным подсказать, где валяются снаряды, дроны. Сапёрам надо подсказать, где там что валяется, чтоб никто не подорвался, – объясняет Выпирайлов.