Пьеса, покорившая Бродвей: в Театре Моссовета состоялось возрождение спектакля «Машенька»

Выбор известной пьесы Александра Афиногенова для новой постановки, на первый взгляд, кажется неожиданным, даже странным. Представьте себе: старая пьеса, пропитанная ароматом советской эпохи, с ее характерным налетом времени, напоминающим запах нафталина в старинных сундуках, и сегодняшний стремительный мир с ИИ и смартфонами.

Однако для Андрея Кончаловского, взявшего на себя роль художественного руководителя этого проекта, такой выбор абсолютно логичен и даже закономерен. Именно он инициировал возрождение этого давно забытого спектакля, извлекая его из театральных архивов, словно драгоценный артефакт. И выбор режиссера — Евгении Тикиджи-Хамбурьян, ученицы Кончаловского — также неслучаен. Ее внимание привлекла не только сама пьеса, но и легендарная история ее первой постановки.

В марте 1941 года, всего за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны, «Машенька» была впервые представлена на сцене Театра Моссовета под руководством прославленного Юрия Завадского. Блестящий актерский состав: великая Вера Марецкая, Евсей Любимов-Ланской, Этель Марголина, Василий Ванин — имена, которые до сих пор вызывают чувство глубокого уважения и восхищения у ценителей театрального искусства.

Александр Афиногенов так тогда объяснял смысл своей пьесы, к которой особо трепетно относился: «Родилась «Машенька» от страстного желания побыть среди хороших людей, благородных намерений, сердечной теплоты и подлинной дружбы…» Причем драматург сам приходил на репетиции, принимал участие в обсуждении, даже переделывал текст с учетом особенностей 15-летней героини, которую играла 37-летняя Марецкая. Примечательно, что «Машенька» — это одна из немногих советских пьес, сумевших покорить и Бродвей. Более того, она была поставлена там во время тяжелейших лет Второй мировой войны. Американская публика увидела эту пьесу под другим названием: «Послушайте, профессор!».

Это само по себе говорит о вневременной актуальности и глубине произведения, о его способности вызывать отклик в сердцах зрителей, вне зависимости от культурных и географических различий. Поэтому видится, что выбор Кончаловского и Тикиджи-Хамбурьян — это не просто попытка возродить забытую пьесу, а смелое и амбициозное стремление переосмыслить ее в контексте современности, обращаясь к вечным темам любви, потерь, надежд и разочарований, заложенным в основе драматического повествования Афиногенова. Это попытка воссоздать дух той знаменитой постановки 1941 года, при этом привнеся в нее свежий взгляд и современное прочтение.

Таким образом, «Машенька» превращается не просто в спектакль, а в своего рода проект, исследование исторической памяти, а также в попытку понять вечные человеческие ценности в контексте бурных исторических событий. И вот спустя 80 лет на малой сцене «Под крышей» недоверчивый профессор Окаемов (Александр Голобородько) снова принимает в свой одинокий дом внучку Машу (Ксения Комарова), которой суждено растопить сердце ученого сухаря своей добротой, искренностью, нежным чувством, энергичностью и деликатностью. И станет она Машенькой, а не Машкой.

Точна тут и домработница Мотя (Анастасия Тагина). Сочно-вальяжен роковой геолог Леонид Борисович (Михаил Филиппов). Уморительна парочка школьных подруг Леля и Галя (Маруся Колесникова и Евгения Лях). И хотя происходящее на сцене поначалу напоминает интерактивное действо в музее, слегка припорошенное паутиной времени, но к финалу понимаешь, что спектакль не про «вчера», а про «сегодня». Про одиноких людей, которых сейчас намного больше, чем в 40-е годы прошлого века. Про то, как нужна всем семья. Об этом, по сути, спектакль, подготовленный театром буквально за два месяца.

И во многом тут заслуга Александра Голобородько, ярко сыгравшего «засушенного» профессора Василия Ивановича Окаемова. Кстати, эта роль для артиста буквально фатальная. Она стала первой, когда он окончил Киевский театральный институт. И вот круг времен замкнулся:

— Мне тогда был 21 год, — вспоминает Александр Голобородько. — Меня пригласили в очень хороший театр. И я сразу же стал Окаемовым. Тогда боролся с возрастом с помощью белого парика и бороды. И вот через много лет я снова Окаемов! Но сейчас я старше своего героя на 16 лет! Сразу вспыхнули воспоминания. Так что это достаточно лирическая история.

Сначала самоуверенный профессор не вызывает у нас симпатии — черствый научный сухарь, которого вместо жены обслуживает домработница Мотя, не нуждается в близких людях. Внезапное появление в его доме внучки, которой он никогда не видел, для него почти катастрофа. Но в память о погибшем сыне он все-таки принимает ее в свой комфортный профессорский дом.

— Мой герой — парень эгоистичный, — говорит Голобородько. — Самоуверенный эгоцентрист, он не чувствует боль других людей. Он, конечно, любит погибшего сына. Но больше любит себя. И все-таки он развивается, идет по пути от детского эгоизма к человеческой гармонии. К пониманию, что каждый должен прожить свою жизнь сам.

Актуальность пьесы артист видит в постановке острых социальных проблем.

— Хотя действие происходит в советское время, но и тогда процветало некое чванство, — говорит Голобородько. — Люди кичились образованием, должностями, социальным положением... В семью не было принято приводить невесту из деревни... Это и до сих пор есть — такой внутренний нерв социального неравенства...

И еще один важный момент. Пьеса написана в 1940 году — накануне войны. В одной фразе там упоминается, что в Европе уже идет война. И это подспудное ощущение грядущей беды пронизывает историю, вроде бы благополучную. И сейчас, как ни ужасно, это снова актуально. Снова в Европе взрывы и бомбежки...

— А я ведь ребенок войны, — напоминает Голобородько. — Три года был в оккупации на Украине. Я хорошо помню это ощущение ужаса... И надо помнить, что герои-школьники погибнут уже через год или два на фронтах Великой Отечественной.

— Это история о том, как из нелюбви проявляется любовь, — говорит Евгения Тикиджи-Хамбурьян. — Было одиночество — появилась семья. Для меня это важные вечные темы. Важно со сцены говорить о вещах, которые могут сделать каждого человека лучше.

Атмосфера в профессорской квартире предвоенных лет воссоздана очень точно и бережно. Мебель, одежда, посуда, вплоть до знаменитой легендарной авоськи с апельсинами — все узнаваемо. Евгения Тикиджи-Хамбурьян и художник Василиса Кутузова отнеслись к материалу с уважением. Они не стали экспериментировать, а тонко воспроизвели дух времени и нравов общества.

— Для меня был большой вызов поставить пьесу так, как написано, без явных своих фантазий, — говорит режиссер. — Мне не хотелось себя принести в пьесу. Мне ценно, что меня здесь как бы не видно. Оказалось, что это очень сложно. Кажется, иногда даже невозможно — когда нет формы, метафор, образа. Я благодарна артистам, что они прошли вместе со мной это испытание. Нам было очень непросто. А Александр Александрович (Голобородько — прим. «ВМ») в спектакле — это просто маленькое театральное чудо.