«Цифровая евгеника» как новый этап селекции «совершенного» человека, соответствующего эпохе доминирования искусственного интеллекта

«Внучок» старой доброй кибернетики плавно вошел в нашу жизнь под именем «искусственного интеллекта» и незаметно ее изменил, став популярным научным и социальным трендом. В различных областях жизни «слабый» ИИ плавно вошел в практику на уровне разнообразных технических решений. Что мы видим на первый взгляд, когда вспоминаем ИИ? Из новостей последнего времени:

В России, в Калининграде, ИИ используют региональные чиновники для генерации ответов на запросы населения. А в Санкт-Петербурге предлагается использовать ИИ для автоматического контроля этнической принадлежности по данным с камер сплошного потокового видеонаблюдения с городских улиц. В Швейцарии ИИ моделирует распределение поглощаемой электромагнитной энергии в голове человека, в которой размещены электроды имплантов для того, чтобы обеспечить «безопасные» условия воздействия при использовании беспроводной связи и проведении лечебных процедур облучением. В США ИИ управляет имплантами в головном мозгу для лечения/предупреждения приступов депрессии посредством управления биоэлектрическим потенциалом через электроды, погруженные в мозг, и анализирует параметры мозговой ткани для повышения эффективности клинических методов лечения заболеваний мозга.

Применение ChatGPT и подобного «программного интеллекта» — это массовый продукт, видимый большинству, по которому и судят о назначении и возможностях ИИ. Ответ на любой дурацкий запрос и его доступность для понимания средним человеком — это действительно важные вопросы и предмет общественного внимания. Ведется много разговоров об этичности ИИ и его роли в организации повседневной жизни человека. Одно из наиболее живых обсуждений проблем внедрения ИИ в современном мире, в котором авторам довелось участвовать, состоялось на заседании конференции «Психологическая оборона, информационное противоборство в условиях ментальной войны» на Международном военно-техническом форуме «Армия-2021».

В ходе дискуссии некоторые участники скептически говорили о потенциале «гуманитарного этического» процесса развития ИИ. Было ясно, что есть видимая сторона, где «этика ИИ» может играть роль и обсуждаться, и есть другие «важные» задачи, где разработки ведутся азартными и умными учеными, думающими прежде всего о своей работе в интересах национальной безопасности, а не о месте научных результатов в системе человеческих ценностей и влиянии на эволюцию.

Сегодня пути технологического развития ИИ в ряде стран показывают, что события принимают неожиданный оборот, который не предсказывали несколько лет назад, и мы впервые, основываясь на конкретных событиях и фактах, можем говорить о новом явлении — формировании «цифровой евгеники».

Термин «евгеника» (наука о рождении блага) ввел англичанин Френсис Гальтон, младший кузен Чарльза Дарвина, ученый викторианской эпохи, пытавшийся исследовать законы наследственности и причины рождения талантливых успешных детей в нескольких поколениях семей. Гальтон считал, что путем селекции можно «произвести высокоталантливую расу людей» подобно тому, как селекционерам удается получить стабильную породу собак или лошадей. Евгенические деятели конца 19 — начала 20 века считали возможным через улучшение отдельных представителей улучшить общество в целом, и это была «позитивная евгеника». Противоположность — «негативная евгеника» — предлагала лишение «неполноценных граждан» возможности размножения. К этой категории относили прежде всего «умственно неполноценных» людей, которые не должны были пополнять пул генов здоровой нации.

Чтобы классифицировать людей «умственной неполноценности», американский психолог Генри Говард внедрил тесты на интеллект, которые сто лет назад в массовом порядке были использованы для оценки иммигрантов и американских новобранцев в годы Первой мировой войны. Тесты показали, что 80% прибывших в США потенциальных граждан — слабоумны, а 45% новобранцев, родившихся за рубежом, недотягивают по уровню развития до восьмилетнего ребенка. И только четверть века спустя, когда евгенические теории были признаны неактуальными, результаты исторических тестов были объяснены слабым знанием английского языка, но «научные» данные об умственной неполноценности неанглоговорящих наций легли на подкорку социологов и либеральных политиков США и Великобритании.

Генетической подоплекой массового появления идиотов среди американцев на научной основе впервые занялась лаборатория экспериментальной эволюции в Колд-Спринг-Харборс. Сейчас она знаменита прежде всего работами Джеймса Уотсона, Нобелевского лауреата и соавтора открытия спиральной структуры ДНК. При этом ведущий сотрудник Гарри Лафлин, будучи экспертом конгресса США, на основе данных Колд-Спринг-Харборс способствовал принятию законов об ограничении «генетически неблагонадежных иностранцев» и выступал за законодательное закрепление стерилизации. Его идеи стали исходной «научной» основой для евгеники в кругах немецких нацистов и лично Гитлера.

Нацисты вскоре после прихода к власти в 1933 году приняли закон о принудительной стерилизации, основанный на американской модели Лафлина. А к 1936 году по указанию Гиммлера организовали специальные условия для размножения истинных арийцев из числа офицеров СС. С 1939 года, когда Германия начала войну на территориях «неполноценных рас», евгеника приобрела окончательный формат — «дармоедов» стали уничтожать в концлагерях без всякого генетического анализа. Кульминацией нацистской евгеники стал холокост, и после Нюрнбергского процесса стало ясно, что евгеника обернулась для человечества катастрофой. Служившая «научным» обоснованием евгенического движения, генетика как наука была скомпроментирована, и именно это в большей степени способствовало послевоенным гонениям на генетиков в идеологически выдержанном Советском Союзе, чем личные амбиции академика Лысенко.

Почему мы сегодня обращаемся к теме, связывающей ретроградную евгенику и перспективный искусственный интеллект?

Искусственный интеллект, как и его прародительница кибернетика, — это компьютерные системы, управляющие большими массивами информации по алгоритмам, которые разработаны человеком, а в будущем самим ИИ.

Информация — важнейший элемент в формировании человека как личности и основа его существования, так как его реакции на окружающую социальную и природную среду с детства формируют мозг и организм в целом. От животных человека отличает отношение человека к информации и способность к абстрактному мышлению.

Особенности человека как биологического вида — способность накапливать и передавать информацию. Сказалось ли создание письменности, книг на свойствах человека как биологического существа? Нет. Человек Древнего Египта принципиально не отличается от жителя Твери сегодня. Каждый человек рождается с предпосылкой учиться, с возможностью, данной ему природой или Богом, это кому что ближе. Остальное — труд. Это было ясно еще в Античности: «…сама философия … ниспослана богами, которые никому не дали ее знания, но всем — способность к ней. Ведь если бы они сделали это благо всеобщим и мы рождались бы разумными, мудрость потеряла бы лучшее из того, что в ней есть, и принадлежала бы к вещам случайным. А теперь самое ценное и высокое в ней то, что она не идет к нам сама, но каждый обязан ею лишь себе и от другого ее не получит».

Книгопечатание, радио и другие способы массовой доставки информации не повлияли на человека в биологическом плане. По крайней мере, об этом ничего не известно, а удлинение жизни — это прежде всего заслуга гигиены. Интернет и беспроводная связь уже повлияли на здоровье части человеческой популяции, и это доказано многочисленными исследованиями во всем технологически развитом мире, но они также не изменили природу человека.

Очевидно, что существует научный и общественный консенсус, что пока не замечено эволюционного давления на человека в связи с известными способами передачи информации. Что же мы должны увидеть, чтобы сказать — да, способ распространения информации дал импульс, который может привести к глобальным изменениям?

Очевидно, это наличие направленного отбора по признакам и их устойчивое закрепление, то есть селекция, фиксирующая генетические особенности, определяющие устойчиво признаки, физиологические, психологические,— это как селекция собак или кошек с устойчивым формированием пород внутри одного биологического вида. Примерно об этом говорил основатель евгеники Френсис Гальтон — и идея была хороша, как говорят современные специалисты по социальному проектированию, но методы подкачали…

Что произошло принципиально нового, позволившего нам говорить о новом тренде, потенциально способном изменить человеческую популяцию как биологический вид?

Прежде всего это создание с помощью ИИ новой операторской среды управления процессами — в ней ИИ помогает человеку в его операторских функциях, он отслеживает его текущее психофизиологическое состояние и помогает решать задачу, исходя из своего понимания о состоянии человека, о содержании задачи и среде, в которой задача решается.

В США Агентство передовых военных исследований (ДАРПА) вместе с Университетом штата Орегон разработали систему ИИ, помогающую оператору управлять одновременно роем из 100 дронов-роботов.

В этой системе компьютер полностью заменяет человека на отдельных этапах и оптимизирует его операторские действия путем формирования скорости и объема передаваемой информации, одновременно оценивая психофизиологическую способность человека воспринимать эту информацию и реализовывать в функции управления. То есть ИИ мягко управляет оператором и в итоге координирует работу роя дронов. Но формально это оператор — «командир роя» дронов, и именно он решает задачу «городского боя на 10 кварталов».

По сообщению IEEE Spectrum, буквально на днях эта технология «всплыла» в ВСУ, и именно на малороссийских полях импортный искусственный интеллект готовится работать в реальных боевых условиях, вероятно, впервые включив украинского оператора «стаи» как узловой элемент нейросети (или как живую прокладку между дарповским ИИ и роем украинских дронов?).

Не каждый человек может и не каждый объективно приспособлен к работе во взаимодействии с ИИ. Так, известно, что мозг у людей имеет индивидуальную доминирующую биоэлектрической активности, по которой человечество разделено на 4 группы как минимум. Поэтому логично предположить, что целесообразно делать отбор по психофизиологическим показателям для последующей работы в среде ИИ.

Идея отбора также реализована в Китае. Причем отбор для работы с ИИ с февраля 2025 года впервые осуществляет сам искусственный интеллект, который внедрен как ключевой элемент в систему отбора курсантов-летчиков военных самолетов нового поколения и наземных операторов беспилотников.

Контроль поведения, классификация решений оператора и ответов на ситуации, предлагаемые ИИ внутри системы «помощи», формируют психофизиологический профиль человека, который совершенствуется по мере накопления его опыта управления. Одновременно создается «цифровой двойник» в среде ИИ, который со временем будет способен на полную замену, — так как любая задача может быть разложена на компоненты, формализована и, соответственно, оцифрована в структуре алгоритма управления ИИ. Можно предположить, что со временем «оператор» будет вообще не нужен, но пока этот аспект для фантастов.

Два полюса мирового противостояния начали готовить операторов, «сращенных» с ИИ, которые будут управлять самыми передовыми военными технологиями, — рой дронов, ударные тяжелые беспилотники, самолеты «новых» поколений.

Первый вопрос: получается, ИИ уже начал процесс отбора людей по принципам, его устраивающим, и фактически задает новый вектор эволюции человека?

Второй вопрос: какова будет реальная новая роль человека в связке с военным ИИ? Действительно ли он контролирует и управляет процессом или оператор уже стал только «прокладкой» между ИИ и пушкой?

Участие ИИ в селекции «допущенных к экрану» касается важнейших социально-профессиональных групп, занимающих ключевые позиции в современном обществе. Таким образом, формирование социальной страты в дальнейшем очень быстро переходит к «позитивному» отбору по психофизиологическим показателям, что мало отличается от селекции собак и коней, с анализа которых начинал основатель евгеники 150 лет назад.

Опыт анализа «отрицательной евгенический селекции» тоже не пропал. Исторические идеи о доминировании «неполноценных» генов в непривилегированных массах привели к развитию системы стандартизированного компьютерного обучения сначала в армии США, а затем через систему стандартизации IEEE/ISO к экспортированию ее в «неанглосаксонский» мир, в том числе в Россию.

Применение ИИ в школах и системе образования России, создание и контроль «профиля учащегося» — это тоже селекция, но мягкая, так как непосредственно приборами на теле пока не контролируется психофизиологическое состояние и особенности; хотя по косвенным признакам, обобщая большие данные о поведении, то есть анализируя «трек развития» ученика, можно сделать и это.

Очевидное следствие цифрового образования — прививание стереотипов поведения и мышления, разработанные неизвестным программистом или продвинутым ИИ, отсутствие навыка решать нестандартные задачи единственным подходящим в данной среде способом. Прошедших такую «цифровую школу» технологически можно заранее разделить на альфа-, бета-, дельта-группы — и это одновременно и «новый дивный мир», и гимн основателям «евгеники» с их последователями из Третьего рейха.

Другой аспект улучшения человека — цифровые импланты. Доступ к ним создает элемент расслоения и неравенства — в перспективе. Но как это скажется на закрепленных генетических свойствах — неясно. Возможно, что и тут есть некий путь отбора, так как из-за разной чувствительности нервной системы, из-за разной способности иммунной системы по-разному может быть «приращение» имплантов.

Самая радикальная идея в плане создания нового «цифрового» типа людей — это люди с врожденным отсутствием основных органов чувств: их «внедрение» в цифровую среду должно быть принципиально более простым, надежным и естественным так как им не приходится отказаться от «замещающих» функций органов чувств обычного человека, а цифровое дополнение дает возможности раскрыть потенциал мозга в области, еще неизвестной нам сегодня.

Очевидно, что процесс внедрения ИИ и цифровых технологий в жизнь прямо сейчас выходит на критический рубеж, и в горизонте обычного цикла НИОКР 5—7 лет он приведет общество в необратимое состояние критической зависимости, то есть в управляемое подчиненное положение человека.

Отбор ИИ людей, которые будут работать под контролем ИИ, — это «цифровая евгеника». А процедура внедрения напоминает известную истину — лягушку варят, нагревая постепенно.

Выводы следующие:

Первое. Уже существует достоверный путь направленного отбора определенного типа людей искусственным интеллектом для работы в среде ИИ и его вполне правомочно назвать «цифровой евгеникой».

Второе. Существуют потенциальные направления развития «цифровой евгеники», для этого есть научно-технические предпосылки, показанные в рамках научно-исследовательских работ, результаты которых могут быть внедрены в перспективе 5—7 лет.

Третье. Вопрос: «надо ли так улучшать породу человека «цифровым» способом?» — остается открытым и требует, чтобы общество осознанно подходило к научно-техническому прогрессу такого рода.