Сын уральских крестьян с арийской внешностью и гениальной способностью к языкам — таким был некиношный, настоящий советский Штирлиц, в годы войны притворявшийся немецким обер-лейтенантом. Он лично устранил 11 высокопоставленных нацистов, нашел секретный бункер фюрера, помог сорвать теракт на Тегеранской конференции и долгое время оставался нераскрытым. Однако так и не выполнил главное задание своей жизни — ликвидировать наместника Гитлера на Западной Украине. Акция была запланирована в день рождения фюрера 20 апреля 1943 года. «Газета.Ru» вспоминает историю легендарного разведчика Николая Кузнецова.

"Даже во сне не говорите по-русски": кем был ликвидатор нацистов

"Есть люди, жизнь которых достойна удивления и подражания, а у меня что? Моя жизнь самая обыкновенная, найдутся сотни тысяч с такой биографией", — так говорил про себя легендарный советский разведчик Николай Кузнецов.

По "обыкновенной" жизни Кузнецова в итоге было снято несколько фильмов и написана не одна книга. При этом реальных фактов о разведчике известно не так много, так как большинство информации о нем (а его дело составляет несколько сотен томов) остается засекреченной. Детали жизни и подвигов Кузнецова мы в основном знаем по двум художественным книгам его командира, полковника Дмитрия Медведева. Он написал их вскоре после войны, причем обе выпустило издательство детской литературы ("Это было под Ровно" 1948 года и "Сильные духом" 1951-го). Произведения стали бестселлером в СССР и вдохновили других авторов на множество похожих сюжетов. В частности, именно Кузнецов считается одним из прототипов киношного Штирлица. Из немногих рассекреченных документов следует, что еще до конфликта с Германией Кузнецов был тайным агентом НКВД по прозвищу "Колонист". Родился в 1911 году в семье простых уральских крестьян под именем Никанор (позже сменил его), дважды исключен из комсомола, завербован чекистами в 1932-м. Сначала "разрабатывал" политических ссыльных на Урале и участвовал в подавлении крестьянских восстаний. Затем получил инженерное образование и стал искать шпионов среди работавших на уральских заводах немцев и австрийцев. После переехал в Москву, где разведка планировала выдать его за советского немца и использовать против посольства Германии. Последнему способствовала внешность агента. "Когда он только ступил на порог, я прямо-таки ахнул: настоящий ариец! Росту выше среднего, стройный, худощавый, но крепкий, блондин, нос прямой, глаза серо-голубые. И прекрасная выправка, словно у кадрового военного, и это – уральский лесовик!" — описывал один из руководителей центрального аппарата контрразведки НКВД 1930–1940-х годов Леонид Райхман. В Москве Кузнецов пользовался популярностью у женщин, был "любовником большинства московских балетных звезд". Дружил с артистами и писателями, но все это только чтобы передавать нужные сведения чекистам.

"Не являясь сотрудником НКВД, получил статус особо засекреченного агента, "с окладом содержания по ставке кадрового оперуполномоченного центрального аппарата", - говорится на сайте Службы внешней разведки России.

Кроме внешности главным козырем Кузнецова служил его удивительный талант к языкам. Он самостоятельно освоил несколько немецких диалектов, эсперанто, коми-пермяцкий, польский и украинский. Немецкий и украинский знал так хорошо, что украинские крестьяне "считали его настоящим хохлом", а пленные немцы отказывались верить, что на самом деле он русский. В начале войны Кузнецов, которому тогда было около 30 лет, сам попросился в специальный отряд партизан под кодовым названием "Победители". Их должны были забросить глубоко в тыл врага, на оккупированную западную Украину. Оценив его немецкий и подходящую внешность, командование выделило Кузнецову особую роль. Его замаскировали под обер-лейтенанта Пауля Зиберта: выдали фальшивые документы, пошили немецкую форму, придумали подходящую легенду.

"Можно было бы не откладывать отправку Кузнецова [в тыл противника], если бы не некоторые "мелочи", внушавшие беспокойство. Одной из таких "мелочей" было то, что Николай Иванович иногда разговаривал во сне. Разговаривал, конечно, по-русски".

"Это может вас выдать", — сказал я ему. — "Вы должны забыть русскую речь. Именно забыть. Говорите только по-немецки, думайте по-немецки", — вспоминал полковник Медведев.

"Вскрыть после моей гибели. Кузнецов"

После спецподготовки Кузнецова вместе с другими партизанами отправили в украинское Ровно. Именно этот город, а не Киев, стал фашистской "столицей" Украины, центром оккупационной администрации. Там он должен был не только втереться в доверие к нацистам и работать "кротом", но и выполнить главную цель своей жизни — ликвидировать рейхскомиссара Украины Эриха Коха. Коха называли "главным палачом" Украины. Как наместник фюрера, он причастен гибели более 4 млн советских граждан, еще 2,5 млн человек за время его руководства депортировали в Германию как рабочих-"остарбайтеров". Даже немцы отмечали его безжалостность, за что прозвали Коха вторым Сталиным, а когда из Берлина на захваченную территорию прислали инспекцию, в своем отчете она, в частности, указала, что рейхскомиссар известен "политикой притеснений", которая вызывает в Германии "сильную критику". Кох оправдывался тем, что просто старается добиться максимальной эффективности. Однако считается, что именно его действия спровоцировали рост антигерманских настроений на Украине и усилили позиции партизан. К славянам, особенно к русским, рейхскомиссар открыто относился презрительно, считая их диким народом. Ему приписывают различные высказывания на этот счет, в том числе следующее: "Право жить нашими рабами тоже надо заслужить - лояльностью, честностью, прилежанием". Самой цитируемой же стала следующая фраза Коха: "Мне нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца и, наоборот, чтобы украинец убивал поляка. Если до этого по дороге они пристрелят еврея, это будет как раз то, что мне нужно". Мало кто знает, что на самом деле источник этих слов - это как раз одна из детских книг про Кузнецова, где Медведев пересказал диалог Коха с разведчиком. Сам Кох отлично понимал, что многие его ненавидят, поэтому держался подальше от линии фронта, а в тылу окружил себя усиленной охраной. Подобраться к нему было практически невозможно, но вскоре такой случай представился — 20 апреля 1943 года фашисты решили провести в Ровно парад по случаю дня рождения Адольфа Гитлера. Узнав о подготовке к параду, Кузнецов попросил, чтобы именно ему разрешили во время праздника устранить Коха, хотя сам же считал задание самоубийственным.

"[В донесении] следовала короткая приписка Кузнецова. "Прошу разрешить мне командовать этим "парадом". Смысл приписки был ясен. "Командовать парадом" — это значило ценой собственной жизни уничтожить фашистскую верхушку в Ровно... [Позже] пришло новое письмо от Кузнецова. На конверте рукой Николая Ивановича было написано: "Вскрыть после моей гибели. Кузнецов". Он не сомневался, что пойдет на самопожертвование", — указывал Медведев.

Кузнецову разрешили действовать. В день парада в центре Ровно собралась не только нацистская верхушка, но и местные подпольщики, желавшие наконец-то расправиться с противником. Смешавшись с толпой, они ждали сигнала Кузнецова — командование строго запретило кому-то, кроме него, стрелять первым. "Зиберт" же мог открыть огонь, только когда появится Кох.

"Мы пришли сюда повелевать, а те, кому это не нравится, пусть знают, мы будем беспощадны!... Мы заселим всю Европу. Вся Европа станет нашей родиной! Я призываю вас понять, что блага этой земли, ее хлеб, скот, все богатства — все это наше, все это принадлежит нам", — надрывались гитлеровские генералы в тот день на трибуне, не подозревая, что стоят на краю гибели.

Однако Кох так и не пришел на парад. Разочарованный Кузнецов был вынужден и дальше играть свою роль, брататься с нацистами и ждать другой возможности.

Упущенный выстрел

В следующий раз шанс выпал летом того же года, когда разведчик попросил личную аудиенцию у Коха. Предлогом послужило то, что он якобы собрался жениться на украинке немецкого происхождения Валентине Довгер. На самом деле девушка тоже была тайным агентом Красной армии, и в Ровно они с Кузнецовым работали в паре. Кох дать аудиенцию согласился. В назначенный день Кузнецов со "своей" девушкой прибыл в строго охраняемый особняк рейхскомиссара. Его не обыскивали, и разведчик смог пронести оружие. Он положил взведенный пистолет в карман и на прощание попросил подругу не ждать, а бежать из города.

"Тут хватит одного человека. Подумай сама, ведь мне-то легче не будет, если они и тебя", — тихо сказал ей Кузнецов на прощание.

Девушка не послушалась и осталась ждать заветного выстрела в коридоре у кабинета Коха, куда в одиночку зашел Кузнецов: "Пусть она здесь не нужна, пусть это безрассудство, за которое она поплатится жизнью, — она не могла оставить его одного. Но почему он не стреляет? Чего он медлит?" Кузнецов так и не выстрелил. Поговорив с Кохом, он мирно вышел, забрал Довгер и уехал. Что именно произошло в тот день в кабинете Коха, до сих пор известно только из пересказа командира разведчика. В своей книге он объясняет, что цель слишком хорошо охраняли. Рядом с рейхскомиссаром оказались трое гестаповцев с овчаркой, которые контролировали каждое движение посетителей.

"Был какой-то математически точный расчет в том, как были расставлены люди и собаки, как стоял стул, предназначенный для посетителя, — математически точный расчет, не допускавший никаких случайностей. И все же какая-то доля возможности успеха могла быть", - признавал Медведев.

В той же книге ("Сильные духом") командир упоминает, что поступок Кузнецова, по всей видимости, повлек широкое осуждение среди партизан. "Нашлись товарищи", которые прямо упрекали разведчика за упущенный шанс, а в штабе случившееся вызвало "целую бурю споров". Были и те, кто посчитал его просто трусом, например та же Довгер.

"Такого случая больше не будет! Надо было рисковать! Вы, наверно, слишком дорожите своей жизнью", — с обидой бросила девушка Кузнецову после выхода из особняка Коха.

Сам командир разведчика подчеркивает, что никогда не сомневался в его смелости. С точки зрения Медведева, Кузнецов не хотел идти на бессмысленный риск, но всегда оставался готов пожертвовать собой ради победы. Храбрость реального Штирлица подтверждает тот факт, что он успел лично уничтожить 11 других высокопоставленных нацистов, еще долго оставаясь нераскрытым. Кроме того, Кузнецов добыл несколько важнейших сведений, например, узнал местонахождения бункера Гитлера на Украине и одним из первых раскрыл подготовку теракта во время Тегеранской конференции.

Слишком поверил в свою удачу

Несмотря на хорошую конспирацию, в итоге немцы стали подозревать в Кузнецове врага. В начале 1944 года гестапо распространило ориентировку с примерным портретом советского шпиона, который выдает себя за немецкого офицера. Разведчик попытался скрыться и пробиться к своим, но по пути столкнулся с украинскими националистами.

"Постепенно он начал очень верить в свою удачу и совершил роковую ошибку, пытаясь [весной 1944 года] пересечь линию фронта для встречи с частями Красной армии. Кузнецова и его людей схватили бандеровцы, сотрудничавшие с немцами", — описывал генерал-лейтенант МВД СССР Павел Судоплатов.

В ходе неравного боя легендарный разведчик погиб в результате взрыва ручной гранаты - на тот момент ему было 32 года. Осенью 1944-го советские власти впервые массово наградили отличившихся сотрудников госбезопасности званием Героя Советского Союза. В опубликованном списке из 16 человек значился и Кузнецов. Среди всех только у него было указано лишь имя, без воинского звания. В истории он навсегда остался как агент "Колонист". Кох тем временем благополучно пережил войну, сделал пластическую операцию и какое-то время скрывался в Германии под видом сельскохозяйственного рабочего. Когда его опознали, бывшего "губернатора" Украины арестовали и в 1949 году передали советской оккупационной администрации. Однако советские власти, к удивлению всех, отказались судить Коха и отдали его Польше. Там бывшего рейхскомиссара приговорили к смерти, но из-за слабого здоровья заменили казнь пожизненным заключением. В 1986 году 90-летний Кох умер в тюрьме от старости. Работавшая в Ровно под видом девушки "Колониста" Довгер зимой 1944-го была арестована гестапо и попала в концлагерь. Смогла сбежать из него, работала переводчиком в советской оккупационной зоне, вышла замуж за военного юриста и дожила до 66 лет.