Безнадежный апрель: 23 апреля 1985 года начался развал Советского Союза
В романе писателя Сергея Алексеева «Сокровища Валькирии» один из главных героев в 1943 году разговаривает с прорицательницей, кем-то вроде Ванги, и спрашивает, когда закончится война. «Не волнуйся, сынок, — отвечает прорицательница. — Война закончится в Берлине полной нашей победой в 1945 году. И начнется ровно через 40 лет. 40 — число роковое».
Можно сказать, что ее предсказание сбылось с точностью до месяца. Фактически ведь военная победа над фашистами была уже достигнута в апреле 1945 года — знамя СССР было водружено над рейхстагом 30 апреля, и, несмотря на некоторые продолжающиеся локальные бои, дело было сделано, а 9 мая разгром фашистской Германии был зафиксирован юридически.
23 апреля 1985 года, ровно через 40 лет после нашей триумфальной, грандиозной Победы в Великой Отечественной войне, был открыт тот самый апрельский Пленум ЦК КПСС, на котором Горбачев провозгласил курс на перестройку. Тогда же появился сам этот термин, который в то время совершенно еще не носил ругательного оттенка. На этом же пленуме был провозглашен курс на ускорение социально-экономического развития — так называемое ускорение и было указано на необходимость политических реформ в форме так называемых гласности и демократизации общественной жизни. Главным, обобщающим лозунгом стал вовсе не отказ от социалистической системы, а, напротив, «больше социализма» с целью, как тогда декларировалось, возвращения к «ленинским корням». В общем, перестройка провозгласила целый ряд лозунгов, как сейчас говорят, за все хорошее против всего плохого. И это понятно — почти всегда самые ужасные события в истории человечества начинались с хороших слов и добрых намерений. О капитализме, рыночной экономике на пленуме, провозгласившем перестройку, и речи не шло! И не могло идти, потому что тогда страна была достаточно цельной, с идеологией, которая активно поддерживалась как на официальном, так и неофициальном уровне, и политический деятель, предложивший тогда переход к капитализму, потерял бы власть довольно быстро.
Я менее всего хотел бы жонглировать цифрами и уж тем более доказывать кому-то, как хорошо было тогда и как плохо стало потом. У каждого человека есть свое субъективное мнение и свое место в пространстве и истории. Я, например, считаю перестройку началом величайшей геополитической катастрофы, источником всех сегодняшних проблем нашей страны и большинства проблем в мире, потому что мир потерял жизнеспособную альтернативу, невероятно подстегивавшую развитие во всех областях человеческой жизни. А также мир потерял, образно говоря, вторую ногу в мироздании, и нынешнее мироустройство гораздо менее устойчиво, чем то, когда две сверхдержавы, ведомые в целом, по крайней мере до Горбачева, ответственными политиками, обеспечивали решение всех вопросов, не доходя до крайности. Я считаю перестройку огромной трагедией для всего человечества. А кто-то, напротив, считает, что ему лично была открыта дорога к новым возможностям.
Я помню, что само провозглашение перестройки, гласности и ускорения под лозунгом «больше социализма» было поначалу воспринято очень позитивно, да и сам Горбачев, на то время сравнительно молодой руководитель (в 1985 году ему было 54 года), какое-то очень небольшое время производил впечатление энергичного человека.
Помню, сомнения появились достаточно быстро, когда на нашу голову посыпались одно за другим трагические события, начавшие не просто широко, а широчайше освещаться в прессе, — гибель парохода «Адмирал Нахимов», очень странная и неоднозначная авария на Чернобыльской АЭС, которая, на мой взгляд, еще ждет своих исследователей в погонах, более чем странная посадка самолета Руста на Красной площади, в результате которой было снято все руководство Министерства обороны СССР, категорически не принявшее перестройку, — там явно сидели люди поумнее вашего покорного слуги, на то время 14-летнего подростка, и они, как я понимаю, уже тогда ясно видели, что именно в нашей стране началось. Хотя, думаю, всего масштаба трагических последствий даже они оценить не могли, а иначе наша история пошла бы совсем по другому пути, как это чуть позже случилось в Китае.
Как сейчас помню народное творчество тех лет:
«Перестройка — важный фактор.
Сразу грохнулся реактор.
Утопили пароход,
Пропустили самолет,
Наркоманов развели,
СПИД из Штатов завезли».
Ну а дальше все пошло по нарастающей. В отличие от Китая, где очень даже серьезные экономические реформы начались при строгом сохранении управления страной, у нас все началось с так называемых «разоблачений сталинизма», которые довольно быстро перешли в тотальное очернение всей советской истории, в ее высмеивание, издевательство. Причем, что, думаю, было для народа неожиданно, велось это все на официальном уровне. Такой накал «чернухи» даже потом было встретить сложно. На наши головы пролился мутный поток чтива, символом которого стал журнал «Огонек» под редакторством Виталия Коротича. Если у вас на даче остались экземпляры «Огонька» тех лет, почитайте — у вас волосы на голове дыбом встанут. Думаю, многое из того, что тогда свободно и даже принудительно распространялось, сейчас просто лежит по ту сторону закона. А Коротич, кстати, 19 августа 1991 года принял решение не возвращаться из США — показательнее не придумаешь.
Проблемы и «разоблачения» тех лет, на мой взгляд, на фоне событий последующих 35 лет просто кажутся смехотворными и лучше всего как раз описываются цитатой из перестроечного хита «Маленькая Вера»: «Да мы тебя родили, чтоб только квартиру получить!!!» — в сердцах кричит мама отбившейся от рук Вере, активно переживающей переходный возраст. Вот ведь как страшно было жить! Детей рожали из-за квартиры! Родили и получили. Бесплатно.
Тогда же появился термин применительно к самому спокойному советскому времени — «эпоха застоя». Русский язык ведь богат, и одно и то же можно назвать совершенно по-разному. Теперь мы говорим «стабильность». Причем такая стабильность, которая не снилась никаким другим годам в нашей истории, — все стабильно развивалось, жизнь была спокойной и предсказуемой. Люди точно знали, что получат работу после учебного заведения, знали, когда получат жилье, какая примерно у них будет зарплата в этом месяце и на сколько она увеличится, скажем, через пять лет честной работы.
А главное, над чем тогда просто ухохатывались тогдашние «демократы» (так мы тогда называли сегодняшних либералов), — над готовностью советских людей многим пожертвовать, лишь бы не было войны. Теперь, думаю, мало кому смешно. За время, прошедшее с начала перестройки, каких только войн мы не видели и даже весьма близко подошли к началу третьей мировой. И теперь мы понимаем, что мир — это совсем не константа, а скорее даже исключение в истории человечества, и что за мир надо очень даже здорово бороться, а время, когда мы и наши друзья жили под надежной защитой Советской Армии и ВПК, можно считать наиболее счастливым и уж точно наиболее спокойным во всей нашей истории.
Было ли разрушение СССР предопределено? На мой взгляд, конечно же, нет — несмотря на наличие ряда негативных факторов, главным из которых я считаю стремление части управленческой элиты стать из управленцев полноценными хозяевами несметных богатств нашей страны. Все эти факторы вместе и каждый в отдельности и близко не носили фатального характера — как в человеческом организме за редчайшим исключением всегда присутствуют какие-то болезни, что не мешает многим людям доживать до глубокой старости.
В 1985 году на долю СССР приходилось не менее 20 процентов мирового промышленного производства. Валовый национальный продукт составлял не менее 66% от США. По абсолютному большинству параметров СССР занимал второе или первое место в мире. По уровню безопасности — во всех смыслах — он уж точно был на первом. По уровню науки, культуры, образования, по духовному развитию — на первом. В военном смысле ни Советскому Союзу, ни любому, даже самому маленькому и далекому нашему союзнику ничего не угрожало. Стабильно прирастали производство и численность населения, и прежде всего русского. Темпы роста и без того огромной экономики СССР составляли около 3,9 процента в год, а вообще с 1950 по 1988 год темпы роста дохода на душу населения росли в 2 раза быстрее, чем в США, при том что рабочая неделя сократилась с 48 до 40 часов. Даже в не самом уже лучшем 1989 году все экономические и даже демографические показатели СССР были на уровне стабильно развивающегося государства.
На мой взгляд, для разрушения СССР не было никаких, ровным счетом никаких объективных причин — только субъективные. Горько и смешно слышать, когда говорят сейчас, что «Советский Союз рухнул». Вот так стоял, стоял и упал. Куба не рухнула, Вьетнам не рухнул, маленькая КНДР в жесточайшей блокаде не только не рухнула, а делает свои компьютеры, смартфоны и ракеты и уже занимает далеко не последнее место в мировой экономике. Про Китай я уж и не говорю — пока мы нарезали штрафные круги истории, он по большинству позиций вышел на первое место в мире. Если человеку выстрелить в лоб, то он, скорее всего, рухнет. Только это будет не болезнь, а убийство. Вот именно это произошло с Советским Союзом. Его убили. Убили в самом расцвете сил, когда наши люди зажили хорошо, спокойно и по мировым меркам очень даже небедно, богаче 9/10 населения Земли. Убили страну, для которой нужны были не такие уж сложные и совсем бескровные реформы, чтобы она просто рванула вперед!
Почему это произошло — отдельный большой разговор. На мой взгляд, тут было все — и глупость и злой умысел. Ведь причинение смерти тоже может быть не только в форме убийства, но и по неосторожности. Я очень много думал, много читал, наблюдал, в конце концов, жил от первого до последнего дня посреди этих процессов и убежден: гибель СССР совсем не была предопределена и носила во многом элемент трагической случайности. Так бывает с близким человеком — вроде был он жив, здоров, и мы воспринимаем его как данность, как восход Солнца или наступление лета. И вдруг он умирает от того, что, в принципе, можно исправить! Этого не может быть, этого не должно быть! Но оно все равно происходит. И вина остается с нами на всю оставшуюся жизнь.
Я еще раз хочу вернуться к роковому числу 40 — 40 лет от 1945 года до 1985-го и 40 лет от 1985 года до 2025-го. Сорок лет от нашего триумфа до разрушения нашей страны. И следующие 40 лет, из-под которых мы только-только стали выбираться.
Как я уже сказал, главная мысль моей статьи не в том, что кто-то стал жить хуже, а кто-то, возможно, и лучше. Главное, о чем я думаю, — какой хрупкий мир нас окружает, даже если многое вокруг кажется прочным и незыблемым. И как легко в этом мире потерять то, что нам дорого. Пусть то, что произошло с моей дорогой Родиной — СССР, никогда не произойдет снова с нашей страной!