Как советский дивизион во Вьетнаме сбил тремя ракетами четыре штурмовика США

Николай Колесник, которому 28 января исполнилось восемьдесят два, не по годам энергичен и бодр. Встречу назначил в Госдуме, куда приехал по делам. Николай Николаевич свыше тридцати лет возглавляет общественную организацию ветеранов войны во Вьетнаме.

Двух часов, отведенных на интервью, не хватило. На прощание бывший комвзвода зенитно-ракетного дивизиона, кавалер ордена Боевого Красного Знамени, автор-составитель книги воспоминаний "Война во Вьетнаме. Как это было (1965-1973)" сказал: "О том времени могу рассказывать сутками. Пожалуй, самая яркая страница моей жизни..."

О подготовке к командировке

Как Вьетнам возник в вашей жизни?

Николай Колесник: С 30 октября 1964 года я служил в 3-м дивизионе гвардейского Путиловско-Кировского ордена Ленина зенитно-ракетного полка ПВО. Наш взвод занимал первые места среди стартовых расчетов полка. В феврале 1965 года прошли учения в Дмитровском районе. С ночным маршем, развертыванием. Мы получили высшую оценку. Мне объявили краткосрочный отпуск с поездкой домой на десять суток. Но я попал не в родную Горловку, а во Вьетнам.

Пришла разнарядка по подбору людей. Из нашего дивизиона поехали пятеро стартовиков. Я, как командир пусковой установки, второй и третий номера из моего расчета, а также двое из расчета Игоря Матвеева.

Кто и как вам сказал, куда направляетесь?

Николай Колесник: Все случилось и неожиданно, и прозаично. В дивизион из полка приехал старшина Шустанов. Зашел в казарму, громко назвал фамилии: "Колесник, Ахунов, Фомичев, Пшеничный, Мерзук, подъем! Взять документы - и срочно в штаб. Командир полка ждет". Я спросил: "Что за срочность?" Старшина сказал: "Поедете во Вьетнам".

Вот так с порога и объявил?

Николай Колесник: Мы восприняли это как шутку. Война во Вьетнаме, конечно, была на слуху, тема ежедневно звучала в новостях. Но о поездке туда никто из нас всерьез не думал.

Комполка был предельно краток. Мол, ребята вы грамотные, опытные, задачи вам предстоит выполнять в стране с жарким и влажным климатом в условиях, приближенных к боевым. Тут мы и догадались, что старшина не шутил, хотя официально пункт назначения нам не называли до последнего дня, пока не выдали служебные паспорта.

Сколько всего было народу?

Николай Колесник: Человек двести с офицерами.

Долго вас готовили?

Николай Колесник: Чуть меньше месяца. Июнь 1965-го, кстати, был холодным, мы ходили в шинелях. Лишь в начале июля чуть потеплело, но десятого числа мы уже прилетели во Вьетнам.

В жару?

Николай Колесник: Разумеется. Там по-другому не бывает.

О высадке десанта

Как добирались?

Николай Колесник: Из Чкаловского до Иркутска на Ан-10Б. Переночевали и продолжили полет до Пекина. Там нам даже дали возможность погулять по городу, сходить в магазины. Вручили небольшие суммы в валюте. Кажется, по сорок юаней. Помню, купил китайский фонарик, шариковые ручки и носки. Нам сказали, что фонарики будут особенно нужны.

Следующая остановка была уже на юге Китая, там задержались на сутки, поселились в гостинице. Шли сильные налеты, американцы активно бомбили Вьетнам, и китайцы предупредили, что лучше подождать, мол, вас могут сбить.

Вы были в военной форме?

Николай Колесник: Нет, конечно. Нас переодели за день до вылета. Выдали гражданскую одежду, а военную форму, все документы, включая комсомольские и партийные билеты, мы оставили на хранение в полку, получив взамен синие паспорта.

И кем вы официально считались?

Николай Колесник: Специалистами, гражданами Советского Союза. Честно говоря, нам не объясняли, за кого мы должны были себя выдавать. Но китайцы-то понимали: едут военные. Все экипированы в костюмы одного фасона трех оттенков, коротко стрижены, военная выправка, примерно ровесники. И ходят почти строем. По привычке.

Правда, нам приказали обращаться друг к другу лишь по именам. К старшим можно было и по отчеству. Но категорически никаких званий! Мы так и делали.

В общем, прилетели в Ханой на военный аэродром. Нас встречали вьетнамцы, выстроившись в два ряда. И мы тоже встали в две шеренги.

До вас во Вьетнаме уже были советские военспецы?

Николай Колесник: Незначительная группа. Буквально с десяток офицеров. А в середине мая приехал эшелон с техникой. Он добирался через Китай почти месяц.

Зенитно-ракетные комплексы?

Николай Колесник: Они. ЗРК С-75. Их заранее проверили и обстреляли на полигоне.

А потом уже и мы прилетели.

По сути, это был первый большой десант?

Николай Колесник: Да, все верно. Нас распределили между двумя учебными центрами.

Только ракетчиков?

Николай Колесник: Отдельно находилась группа летчиков, не более десяти человек единовременно. Но они практически не пересекались с нами.

А в воздушных боях участвовали?

Николай Колесник: Во Вьетнаме им это запрещалось. В отличие от событий в Корее в начале пятидесятых годов.

О расползающемся гардеробе

Значит, помощь советской стороны фактически ограничивалась участием ЗРК?

Николай Колесник: Считаете, этого мало? Первые бои на С-75 проводили именно наши боевые расчеты, а вьетнамцы были стажерами-дублерами. Мы занимались с ними с утра до ночи. Вставали в пять, завтракали, в шесть начинали тренировки, в полдень - в самое жаркое время - делали двухчасовой перерыв, потом опять занятия до шести, ужин, после чего шла самоподготовка до десяти вечера. И так - каждый день.

Вы и по джунглям ходили в костюмах?

Николай Колесник: Нет, конечно. В них не выдержали бы и часа, сварились вместе с пропотевшей насквозь одеждой. Пиджак - это официальная парадная одежда. Еще нам выдали хлопчатобумажные брюки и по три рубашки с коротким рукавом. Были и высокоберцовые ботинки, но я ни разу их не надел, не пригодились. Подарил потом доктору, который лечил меня в госпитале от пищевого отравления.

Первая рубашка расползлась на нитки через месяц. На солнце мы постоянно ходили мокрыми от пота, и соль, проступая, попросту сжигала ткань. Брюки служили чуть дольше, но и они быстро рвались, извините, в районе ширинки.

Почему?

Николай Колесник: Тренировки с вьетнамцами проводились по-настоящему, мы не только теорию рассказывали, но и сами показывали, как действовать в той или иной ситуации. При переводе ЗРК из боевого положения в походное вытаскивали сошники с помощью ваги, такого длинного рычага.

А сошник, извините, это что?

Николай Колесник: Крестообразный костыль из стальных пластин с острым наконечником, пришпиливающий пусковую установку к земле, чтобы та не улетела следом за ракетой. Стартовая струя ведь очень мощная. У меня после первого пуска подъездные мостики отбросило метров на тридцать в сторону. Я решил схитрить, не забил сошники до конца, вот мостики и сорвало. Газоотражатель тоже сразу обгорел.

Штаны-то тут при чем?

Николай Колесник: Вагой поддеваешь сошник, подкладываешь под рычаг упор и тянешь вверх со всей силы. Если резко рвануть, обязательно где-нибудь да порвется. Вот почти все и разгуливали в драных штанах...

Правда, я умудрился ни разу не разорвать, но одежду покупал. В основном рубашки.

Вам платили?

Николай Колесник: Солдатам и сержантам срочной службы - по четыреста донгов. Офицерам чуть больше.

Для нас установили специальный курс. По-моему, один донг - пятьдесят копеек.

На штаны хватало?

Николай Колесник: Вполне. Но половину суммы мы сразу отдавали за питание.

Так вас еще и не кормили?!

Николай Колесник: Да, мы были на самообеспечении.

Вот это братская помощь! Риса пожалели...

Николай Колесник: Не-не-не, нормально. На наши деньги вьетнамским бюро обслуживания централизованно закупались сельскохозяйственные продукты - мясо, куры, рыба.

Готовили хотя бы хорошо?

Николай Колесник: С голода не умирали, но, сказать по совести, курятина надоела нам страшно. Птица была такая... не слишком упитанная. Они ведь возили ее с собой. Когда начинается воздушная тревога, курицы разбегались, сразу прятались по клеткам. Тренированные были.

Еще вьетнамцы выращивали для нас свиней.

Те при звуке сирены, надеюсь, не зарывались в окопах?

Николай Колесник: Нет, свинина была съедобная, а вот буйволятина жесткая - на мясо пускали животных, которые уже не могли работать.

"Ветеранов", словом.

Николай Колесник: Именно! Подошва - не разжевать, сколько ни вари.

Но вы не подумайте: вьетнамцы старались кормить нас по высшему разряду. По своим понятиям. Сами-то они питались очень скудно. Утром чашка риса со съедобной травой. В обед добавляли немножко рыбы или курятины. Вечером опять рис и чай.

А тропические фрукты вам давали?

Николай Колесник: От бананов мы устали, смотреть уже не могли. Однажды неделю только их и ели, когда из-за ливней размыло дороги и нам не могли подвезти продукты. Даже собачьими консервами угощались. Нормально, съедобно.

Еще я учил вьетнамцев делать малосольные огурцы. Они набросали в рассол всего-всего. Включая лук. Его-то зачем? Показал, как надо. Укроп, соль, острый и черный перец, чеснок. Получилось вкусно.

О списке трофеев

Когда американцы узнали, что с ними русские воюют?

Николай Колесник: Сразу догадывались, как шибанули их в первый раз. 24 июля 1965 года два дивизиона Первого (236-го) зенитно-ракетного полка вьетнамской Народной армии уничтожили три американских самолета.

63-й дивизион - два и 64-й - один.

А вы служили в каком?

Николай Колесник: В 61-м. Мы стреляли в ночь с 11 на 12 августа и тремя ракетами сбили тогда четыре цели.

Как в сказке про храброго портняжку, который одним махом семерых побивахом...

Николай Колесник: Да. Но американцы не все самолеты признали, внесли в список потерь лишь половину.

Почему?

Николай Колесник: Например, они никогда не считали беспилотные самолеты-разведчики.

А для нас они были такой же целью, как штурмовики, истребители или бомбардировщики, представляя порой даже большую опасность, поскольку в реальном времени передавали на землю фотоснимки. Нас ведь могли тут же накрыть, если бы не успели свернуться и уйти.

Второе: американцы не относили самолет к сбитым, если удавалось спасти пилота. Мол, главное - люди, а не железо. А вытаскивали они многих. Летчик катапультировался, радиопередатчик автоматически сообщал о его местонахождении, посылали вертолет с группой спасения - и все.

Ну и третье: в общем списке не учитывали пораженные самолеты союзников. Скажем, Южной Кореи, Таиланда. Но нам-то было без разницы, мы не разбирали их национальную принадлежность.

Общее количество примерно каково?

Николай Колесник: Речь идет о тысячах. Были установлены табло ежедневного учета сбитых самолетов, они постоянно обновлялись. Первые три уничтоженные нашими дивизионами бомбардировщика шли под номерами 399, 400 и 401-й. С них и начался счет с участием советских ЗРК.

О первом бое

Расскажите про то, как вы тремя ракетами сбили четверых янки.

Николай Колесник: До этого в настоящих боях я не участвовал, не видел, как живая ракета стартует. В тот день мы с пяти утра бегали по тревоге. Накануне за ночь едва успели развернуть дивизион в боевое положение, зарядить пусковые установки. Это было недалеко от города Фули в провинции Ниньбинь на юге Северного Вьетнама. Американцы постоянно бомбили то место, возможно, используя его как учебный полигон. Ракет в округе не было, они ничего особо не опасались.

А тут вдруг мы. В шесть часов я зарядил свою установку. Потом прозвучал отбой. И так - семнадцать раз за день. Тревога, отбой, тревога, отбой...

Цели упорно шли мимо, не входили в нашу зону пуска, словно специально облетая ее.

В шесть вечера начало смеркаться, в семь солнце зашло, и сразу наступила южная ночь - полная темнота. Я зашел в свою палатку, едва коснулся головой циновки, моментально отключился.

Когда в очередной раз зазвучала сирена, не сразу сообразил, реальность это или сон. Очнулся, схватил каску, брюки, рубашку, мокроступы и помчался к установке. Вьетнамцы прибежали, расчехлили все быстрее, чем когда-либо на тренировках.

Командир дает команду: "Первая, пуск!" Через пятнадцать секунд ушла вторая ракета, еще через пятнадцать - третья, наша. Ракета стартует за счет порохового реактивного двигателя, тот разгоняет ее, после чего уже включается маршевый. Вот мы сидели и смотрели, как в небе удаляется красная точка. В течение минуты ракета должна достичь цели. Если промах, произойдет ее самоликвидация.

Спустя сорок пять секунд произошло первое попадание в самолет - море огня, дым, планирующие обломки крыльев, фюзеляжа. Следом вторая яркая вспышка и взрыв. Потом ударила наша третья ракета...

Американцы шли плотно, на визуальной дистанции, чтобы видеть друг друга. Они ведь ничего не ожидали. Ну и получили свое...

Правда, одного летчика из четверых все-таки спасли. Его самолет упал уже на территории Лаоса.

О съезде комсомола

Это были "Фантомы"?

Николай Колесник: Нет, А4Д. Палубные штурмовики с авианосца.

Вот так все и произошло в первый раз.

Сколько всего самолетов на вашем счету?

Николай Колесник: Два дивизиона, которые я обучал в первом и третьем полку, сбили пятнадцать самолетов.

В марте 1966-го прибыла замена, и нас отправили на Родину. Вернулись в свою же часть, дослуживали до приказа. Мне предлагали поступать в военную академию, но я выбрал гражданскую специальность, в том же 1966-м стал студентом Московского энергетического института.

А орденом Красного Знамени вас когда наградили?

Николай Колесник: Указ подписали 30 декабря 1965-го, как раз под Новый год. "За мужество и героизм, проявленные при выполнении правительственного задания". Кратко, емко и... непонятно.

А вручили награду в середине января там же, во Вьетнаме. После возвращения в Союз объявили и двадцать дней отпуска. Дополнительно к тем десяти, которые не отгулял до командировки.

Приехал домой, раскатал губы, что буду месяц отдыхать, настроился на полноценные каникулы. А через неделю приходит телеграмма: срочно выезжайте в часть в связи с избранием делегатом XV съезда ВЛКСМ. Что делать? Ослушаться нельзя. Бегом собрался, вернулся.

Начались встречи с солдатами, офицерами из разных дивизионов, корпусов. Рассказывал о Вьетнаме.

Уже можно было?

Николай Колесник: Только в закрытой аудитории.

О Дне Победы

А съезд когда был?

Николай Колесник: В мае 1966-го. Я выступал на нем с приветствием от имени Вооруженных Сил Советского Союза.

Читал, ваш портрет писал Илья Глазунов?

Николай Колесник: Да, в ЦК комсомола решили сделать галерею делегатов. Пятнадцатый съезд - пятнадцать портретов. И я в эту компанию попал.

Во Вьетнаме-то вы бывали после 1966 года?

Николай Колесник: Впервые прилетел туда после войны в 2000-м. В Ханое встретился с бывшим командиром 61-го дивизиона старшим полковником Хо Ши Хыу. Потом гостил в Сайгоне у моего экс-подопечного Ван Тханя.

С нашей стороны сколько ветеранов осталось?

Николай Колесник: В России живет около ста. Это те, кто мне известен. Еще есть на Украине, в Белоруссии.

День Победы вы когда отмечаете?

Николай Колесник: Три раза. 30 апреля - День освобождения Южного Вьетнама и воссоединения страны. 9 Мая - наша общая святая дата Великой Победы. Ну и 5 августа встречаемся. В этот день в 1964 году вьетнамские зенитчики сбили пять американских самолетов. Первая большая победа их ПВО.

Где собираетесь?

Николай Колесник: Раньше у Большого театра. В шесть часов вечера после войны. Все по классике.

В последние годы встречи проводятся в посольстве Вьетнама. В торжественной обстановке. Это одно из подтверждений благодарной памяти вьетнамского народа за оказанную нами помощь в годы войны. Приходят, кто может.

Так и в этом году будет?

Николай Колесник: Обязательно.