Советский атом: проект, реализованный вопреки
22 июня 1941 года. Утро. В газете «Правда» опубликована заметка о важном достижении советских ученых — завершении строительства циклотрона в Ленинграде.
Новость о том, что созданный по проекту физиков Абрама Исааковича Алиханова, который отвечал за строительный проект, и Игоря Васильевича Курчатова, курирующего научный проект установки, циклотрон Ленинградского физико-технического института Академии наук, спустя всего три года, был построен.
Эту новость должна была узнать вся страна. Однако не она стала главной.
Тираж газеты был отпечатан накануне вечером, и никто не мог представить, что утром 22 июня 1941 года начнется война.
23 июня 1941 года. Президиум Академии наук СССР принимает решение о реорганизации деятельности — сверхважной задачей становится укрепление военной мощи. В Ленинградском физико-техническом институте устанавливается 11-часовой рабочий день. Исследователи переходят на режим работы в условиях военного времени. Работы по ядерной физике временно прекращены, а исследователи переключаются на решение практических оборонных задач — улучшение систем защиты кораблей, самолетов, танков и других важнейших стратегических запросов фронта.
Многие сотрудники ЛФТИ были призваны, часть записалась добровольцами на фронт. Из более 300 сотрудников ЛФТИ осталось 103 человека. На первом этаже главного здания института появились амбразуры дотов, на втором разместили воинскую часть, а на крыше здания циклотрона — пункт местной противовоздушной обороны. Само здание циклотрона стало казармой для военных.
Работы по урановой тематике были возобновлены в 1942 году, когда советская разведка получила данные о разработке атомной бомбы. Задача создания ядерного щита получает государственный статус, но для ее решения необходимо специальное устройство — циклотрон.
Циклотрон — циклический ускоритель заряженных частиц, внутри которого тяжелые частицы движутся в постоянном магнитном поле, а ускорение происходит благодаря высокочастотному электрическому полю.
Циклотрон был принципиально важен для отечественного Атомного проекта: с помощью такого ускорителя можно было гораздо быстрее изучать цепные реакции деления урана, измерять ядерные константы веществ, применяемых при конструировании атомной бомбы. Изучать поведение нейтронов внутри нее. Не много ни мало, получать радиоизотопы, которым уже начали находить применение в биологии и медицине.
Сделать установку в Москве, в созданной специально для реализации Атомного проекта Лаборатории №2, в установленные сроки было невозможно. Циклотрон ЛФТИ, пуск которого планировали в 1941 году, остался в осажденном Ленинграде. Самые ценные детали установки были демонтированы и надежно спрятаны под землей — будущее советского ядерного щита осталось в осажденном городе.
«Кафтанов, с ним я встречался..., когда был в Москве, меня спрашивал, необходимо ли перевезти циклотрон из Ленинграда, если начинать эти работы, и как я вообще смотрю, есть ли смысл какой-нибудь в этом. Я ему тогда сказал, что такая обстановка, что трудно думать, что эти работы могут быть должным образом развернуты». Но другого выхода не было: изготовить сложное оборудование в Москве тогда не могли», — вспоминал академик Анатолий Петрович Александров, на тот момент участник проекта.
Советский ядерный щит действительно не ждал. Игорь Курчатов, научный руководитель Лаборатории №2, принимает решение доставить из Ленинграда оборудование для «нового» циклотрона.
Ученым предостоял путь на бреющем полете под постонныйми обстрелами. Это трудное и опасное дело он поручает блестящим сотрудникам Леониду Михайловичу Неменову и Петру Яковлевичу Глазунову.
Леонид Михайлович вспоминает:
«Нам предстояло лететь самолетом до Хвойной, там дожидаться темноты, а затем на бреющем полете пролететь над Ладожским озером и приземлиться на Охтинском аэродроме....»
Путь был неблизкий. С пересадками на полевых аэродромах. На бреющем полете (бреющий полет проходит на сверхмалой высоте 5-50 метров, для наименьшей вероятности обнаружения — прим.Ред.) и под постоянными обстрелами с земли и воздуха.
Диспетчер аэропорта, проверяя вес багажа ученых, не давал разрешения на погрузку — транспортный самолет был сильно перегружен. Развязав один из мешков-посылок, командир корабля сердито сказал диспетчеру: «Видишь, что тут? Немедленно погрузи. Это же для ленинградцев! Без этих посылок не полечу». И они вылетели.
Нет мерила тому мужеству, которое проявили экипажи советских самолетов, ведя свои машины через огненный коридор. Высокое мастерство и изобретательность требовались пилотам, чтобы успешно пересекать Ладогу по нескольку раз за ночь.
Через несколько дней ученые узнали, что летчик, разрешивший опасно перегрузить свой самолет посылками, погиб во время очередного вылета.
«…Долетели мы благополучно», — пишет Неменов.
Во дворе института общими усилиями разрыли яму, где в первые дни войны сами спрятали оборудование циклотрона: кабели, латунные листы, медный прокат. Запакованные в ящики детали выглядели как новенькие. В один из тех дней на территорию института упали две бомбы — в комнате, где ночевали командированные, выбило все стекла, распахнуло двери, опрокинуло мебель. Но высокочастотный генератор остался стоять в лаборатории на своем месте. Какая-то невидимая сила охраняла это ценнейшее для мира и жизни устройство…
В результате семидесятидневного пребывания в Ленинграде Неменов и Глазунов собрали и отправили в Москву даже больше того, что вначале надеялись раздобыть. Детали для нового циклотрона было решено вывозить из Ленинграда по дороге у Ладоги, попадающей под зону обстрела на передовой.
Лето 1943 года. Два опечатанных вагона с грузом особого назначения вне очереди отправили по жмущейся к Ладожскому озеру железнодорожной ветке. В пути состав обстреляли из пулеметов, но опасную зону поезд проскочил удачно — ни одна из деталей не пострадала, хотя вагонные доски превратились в решето. В это же время в Москве Курчатов добился размещения на заводах срочных заказов на изготовление электромагнита для циклотрона. Одновременно началось проектирование ускорительной камеры.
Груз был благополучно доставлен в Москву.
«Вам мы обязаны тем, что ценнейшее оборудование ядерной лаборатории, созданное и приобретенное годами упорной работы коллектива ядерных лабораторий, оказалось в сохранности и может в нужный момент быть использовано. Не ограничиваясь этим, вы оказали нам сейчас огромную помощь при изготовлении и отправке оборудования, весьма необходимого для нашей работы» — это трогательное письмо сотрудникам Ленинградского Физико-технического института подписали создатели секретной Лаборатории №2, в том числе, и Игорь Курчатов — научный руководитель советского Атомного проекта.
Циклотрон Лаборатории №2 был пущен в 1944 г. На тот момент он стал единственным действующим циклотроном в СССР.