«Я тебя лично расстреляю!»: какие известные полководцы казнили своих бойцов

Любой военачальник зачастую оказывается в ситуации, когда без суровых, даже жестоких мер не обойтись. Но одно дело – отдать приказ о казни труса, предателя или мародера, а совсем другое – исполнить приговор лично. Во все времена это считалось не совсем приличным для полководца занятием. И во все времена были случаи, когда полководцы все же становились палачами.

Вот несколько примеров из русской истории.

Глеб Святославич, князь новгородский.

В эпоху средневековья все русские князья в той или иной мере были полководцами. Глеб Святославич успешно руководил новгородским ополчением в ходе бесконечных княжеских усобиц. В 1071 году, рассказывает «Повесть временных лет», в Новгороде случился бунт, во главе которого стоял некий волхв. Ситуация была очень накаленной, большая часть горожан перешла на сторону языческого кудесника.[С-BLOCK]

Князь, спрятав под плащ топор, один вышел против толпы, во главе которой стоял волхв. Далее летопись приводит диалог между князем и лидером бунта. На вопрос князя, правда ли, что волхв видит будущее и знает все, что случится, тот ответил утвердительно. После этого Глеб спросил, ведомо ли волхву, что произойдет с ним самим сегодня? На этот вопрос был ответ: «Чудеса великие сотворю!». После чего князь вынул из-под плаща топор и раскроил волхву череп. Убедившись в том, что волхв в не такой уж кудесник и провидец, а главное, лишившись лидера, новгородцы разошлись по домам.

Малюта Скуратов

Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, известный всем под именем Малюты Скуратова, был не только любимцем Ивана Грозного и жестоким опричником, но и полководцем, причем храбрым и довольно удачливым. Погиб он как настоящий воин, лично возглавив в ходе Ливонской войны штурм шведской крепости Вейсенштейн в 1573 году.[С-BLOCK]

Однако, известен Скуратов все же не своей храбростью, а тем, что прослыл палачом и мучителем, не просто руководившим сыском и казнями, но и лично пытавшим и казнившим «врагов» государя и своих собственных.

Александр Данилович Меньшиков

Любимец Петра I и успешный полководец. В годы шведской кампании Меньшиков возглавлял кавалерию, демонстрируя завидную личную храбрость. Нотебург, Шлиссельбург, Нарва были взяты при его самом деятельном участии. Отличился Меньшиков и под Полтавой.

Но храбрый полководец не брезговал и лично выполнять работу палача. При подавлении стрелецкого бунта в 1698 году Александр Данилович, по его собственным словам, лично казнил не менее двадцати бунтарей.

Барон Унгерн

Жестокость, с которой столкнулась Россия в годы гражданской войны, затмевает все предшествующие примеры. И белые и красные отличились в этом смысле в равной степени. Среди белых можно выделить атамана Семенова и его подчиненного и одного из ближайших сподвижников, барона Унгерна. Действуя на Дальнем востоке, в Даурии и у границы с Монголией, подразделения Семенова наводили ужас на мирное население. Жестоко расправлялись не только с пленными красноармейцами, но и с собственными бойцами, обвиненными в дезертирстве, трусости и в иных преступлениях.[С-BLOCK]

В армии Семенова процветали телесные наказания и расстрелы. Барон Унгерн прославился, помимо прочего, и тем, что приводил подобные приговоры в исполнение лично. Он сам избивал палкой провинившихся солдат, и сам, по воспоминаниям современников «лично с наслаждением расстреливал осужденных на смерть» (из записок бывшего начальника личной канцелярии атамана Семенова, Л. Ф. Власьевского).

Лев Троцкий

В Красной армии порядки были не менее жесткими, чем в Белой. В 1918 году под Свияжском Лев Давидович Троцкий впервые применил древнеримскую высшую меру наказания к уличенным в трусости легионерам – децимацию, то есть, расстрел каждого десятого. Наказан был 2-й Петроградский полк, бежавший с поля битвы. Есть свидетельства того, что Троцкий не только отдал приказ, но и лично принимал участие в расстрелах. Впрочем, никаких документальных подтверждений этому факту нет.