Домик писателя Виктора Лихоносова в Тамани мог бы стать экскурсионным маршрутом

Сегодня, 30 апреля, исполняется 89 лет со дня рождения Виктора Лихоносова, автора главного романа о Краснодаре "Наш маленький Париж". Его почти четыре года нет с нами: лауреат Государственной премии России ушел из жизни в пик пандемии, в августе 2021 года. Особое место в его творчестве занимала Пересыпь - тихий уголок на Таманском полуострове, где знаменитый писатель нашел свой последний приют.

Виктор Иванович Лихоносов родился в далекой Сибири и долгое время, даже после переезда в Краснодар, считал этот регион своим домом. Все изменилось, когда матушка Лихоносова, Татьяна Андреевна, в 1975 году перебралась из Новосибирска на Кубань, поближе к сыну. Поселилась она в небольшой хибарке в поселке Пересыпь на берегу тихого Азовского моря. Этот домик с тех пор стал местом притяжения и для ее сына. Именно здесь родились лучшие страницы знаменитой лихоносовской прозы, в том числе пронзительная повесть "Одинокие вечера в Пересыпи". После смерти матушки старенький домик стал для писателя местом, где он продолжал черпать творческие силы. А его архив хранится сейчас в этих стенах.

...Недавно мне удалось побывать в домике Лихоносовых. Переступаю порог, через низкий проем вхожу в заставленные коробками сени, а потом в наполненный запахом старых вещей дом.

Из трех комнат относительно прежней осталась только первая. Из мебели шкафы, два кресла и стол, где работал Виктор Иванович. В занавешенном углублении стены можно заметить портрет Пушкина, икону Богородицы и большой архив журнала "Наш современник". Рядом с печатной машинкой (у писателя их было две) лежат переизданные книги, иконы и награды. А в центре раритетное издание - "Русский биографический словарь: Бетанкур - Бякстер" 1908 года (!). Лихоносов любил словари, и все это знали.

За столом в первой комнате он написал большинство своих произведений. Работал ночью, изредка выходя покурить. На каркасе светильника, зацепившись одной душкой, висят очки Виктора Ивановича. В углу стоит его чемодан, на нем - завернутые в трубочку ковры. А если пройти прямо от выхода, минуя первую комнату, попадаешь в спальню Татьяны Андреевны, заставленную большими коробками, привезенными из краснодарской квартиры писателя. Внутри - архивные блокноты, тетради. Наиболее примечательные - семь томов подготовки к "Нашему маленькому Парижу": "Конвой Его Величества" (три тома), "Тризна", "Архив 1908-1915", "Архив 1973", "Казачьи биографии". Страницы хилые, но сколько в них печальной памяти! Это и воспоминания казаков о предках, отрывки из царских и советских газет, сводки из документов, собравшихся воедино под пером писателя.

Уже зашло солнце, хату освещают одинокие лампочки в каждой комнате. В третьей из них раньше была спальня Виктора Ивановича. А теперь сюда тоже перевезли письменные столы из Краснодара. В них остались лежать газеты, тетради, грамоты. За шкафом, слева от выхода, вижу фотопортрет Татьяны Андреевны. Матушка писателя смотрит в сторону письменного стола сына. Сам он вспоминал, что ей нравилось наблюдать за тем, как он работал. Теперь в шкафу, за которым сидела Татьяна Андреевна, лежит множество фотографий, писем и открыток. Отдельно сложена переписка с Распутиным. Валентин Григорьевич поздравлял Лихоносова с праздниками, писал о своих делах, о творчестве. В одном из конвертов Виктор Иванович сложил их совместные фотографии.

Напротив входа, прямо у окон, вижу два больших письменных стола. В органайзер сложены красивые красные папки с поздравлениями к 60-летию Виктора Ивановича, которое широко отмечалось на Кубани. Читаю строки поздравлений, наполненные чувством гордости за то, что в Краснодарском крае есть настоящий классик. Рядом с органайзером - раритетная печатная машинка с надписью de Luxe. Позже узнал, что такая же была у Василия Белова, а теперь она хранится в его музее-квартире. У Лихоносова, увы, такого музея пока нет. Подхожу к полкам над столами, заполненными разными наградами. Вот статуэтка с изображением в профиль Пушкина от "Пушкинского общества" из Кропоткина. За ней, будто по мотивам "Руслана и Людмилы", - статуэтка совы с выпученными карими глазами и каменный гном в шляпе в виде головки гриба. А на другой стороне стола - две баночки с чернилами. Они относительно новые - 2014 года. Между ними - тяжелый черный камень. Не сразу обратил на него внимание. А когда вгляделся, то заметил, что это награда за победу в 2003 году в литературном конкурсе, проходившем в "Ясной Поляне".

Открываю один из ящиков в столе. Внутри лежат вырезки из газет, пустые тетради, вырванные бумажные листки. Тут же домовая книга, в которую Виктор Иванович записывал рецепты, вклеивал советы из газет. Вот от руки написанные рецепты приготовления варенья из айвы, лапши с курицей, маринованных синеньких; из прес- сы - рагу овощное, блюда из кукурузы. Читая все это, понимаю, что классик оставался обычным человеком, готовившим еду не только себе, но и больным членам семьи - супруге Ольге Борисовне и матушке Татьяне Андреевне. Делал он это, как замечали друзья, неуклюже, неумело. Но самых близких людей опекал до конца. Достаю из шкафчика и листаю написанную рукой Виктора Ивановича адресную книгу: на "А" - Астафьев, Абрамов, "Б" - Белов, Бондарев, "К" - Казаков, "Н" - Назаров, Немченко, "С" - Селезнев. В отдельных пап-ках - переписка с читателями и сделанные им самим фотографии после путешествий. Читать и рассмат-ривать их - великое наслаждение.

...Весь вечер, проведенный в старенькой хате, мне казалось, что в доме кто-то до сих пор живет: заскрипит пол, зашуршат бумаги, скрипнет дверь. Я даже вслух спросил: "Виктор Иванович, вы? Я только посмотреть, только для себя..." Ждал, что он войдет. Мы с ним заварили бы чай, завели бы долгую беседу. Он бы чуть-чуть поворчал на жизнь, на непонимающую "толпу", а затем рассказал, как молодым парнем приехал в Краснодар, как грустил по матери, обожал Шолохова и Бунина, делал первые шаги в литературе, переписывался с Зайцевым и еще, и еще... Может, его "Одинокие вечера в Пересыпи" перестали бы быть одинокими? Хотя тогда он был бы совсем другим писателем...

Но я так и остался в одиночестве в старенькой хатке, слушая шум тихого ветра, проникавшего через незапертую накрепко дверь и виляющего по полу дома. Когда вышел во двор, увидел звезды в небе над Пересыпью, услышал звуки бьющихся о скалы волн и шорох камышей. Присел на лавочку за стоящий рядом с домиком столик. На стене дома, за лавкой, замечаю большой плакат из журнала "Родная Кубань" с цитатой наказного атамана Кубанского казачьего войска Михаила Павловича Бабыча: "Нам дорога память дедов и прадедов наших".

А что мы сохраним после Лихоносова? Какую память передадим потомкам? Вопросы, вопросы, вопросы... Вспомнит ли кто, помимо нас, о скромном писателе из Новосибирска, жившем на Кубани и связавшем воедино русскую историю от летописца Никона до XXI века? Уверен: посещение домика Лихоносова в Пересыпи должно стать одним из экскурсионных маршрутов. И этот вопрос, думается, надо безотлагательно решать с родственниками писателя и всеми теми, кто заинтересован в сохранении творческого наследия Виктора Ивановича.

Все грустнее дни...

"Сколько эта хата и двор, камыши за огородом, проулки и окошки будут встречать меня?", "Все старее матушка, все грустнее дни...", "Господи, продли мое сельское счастье, задержи мгновения".

В. Лихоносов "Одинокие вечера в Пересыпи"

Кстати

Андрей Нейжмак - журналист, публицист. Родился в 2003 году в Ростове-на-Дону. Публиковался в журнале "Родная Кубань", на порталах "Русская народная линия" и "Царьград". С 2022 года - член Союза журналистов России. В 2024 году за книгу о Викторе Лихоносове стал победителем всероссийского конкурса "Проводники культуры", организованного Советом молодых литераторов при Союзе писателей России. Сейчас решается вопрос об издании этой книги.