На войне мстил за отца

Григорий Михайлович Быков, гвардии старший сержант Рассказывает Олеся Быкова: — Григорий Михайлович Быков — мой дед. Когда он умер мне исполнился только год, поэтому я совсем его не помню, но всегда хотела узнать, каким он был и как сложилась его судьба. Долгие годы я расспрашивала о нём родных, изучала архивы, и теперь могу поделиться историей моего деда. Итак… Конец мирного времени Григорий Михайлович Быков родился 16 июня 1926 года (в паспорте ошибочно указали июль, он не стал исправлять). Григорий появился на свет худеньким и слабым ребенком, но благодаря своей тяге к жизни и материнской заботе мальчик выжил. Рос в родной деревне Арсеньевка во Льговском районе Курской области. Отец, Михаил Касьянович Быков, работал в паровозном депо станции Льгов-2 жестянщиком, мать, Екатерина Карповна была колхозница. Гриша был старшим ребенком в семье, у него был брат Яков и младшая горячо любимая отцом сестрёнка Зоя. После вступления в партию, карьера отца пошла в гору, в 1936 он стал заместителем председателя Учкома, а после начальником восстановительного поезда. Михаила Касьяновича отправили на железную дорогу в хутор Михайловский (ныне поселок Дружбы в Сумской области). Вся семья перебралась туда же. Жили в большом деревянном двухэтажном доме на первом этаже. В центре большой комнаты стояла большая деревянная кадка с фикусом. Отец хорошо зарабатывал и договорился с продавцом ларька, что дочка может приходить и набирать конфет, а он, идя после работы за них платил. Семья жила в достатке. Одно огорчало родителей, Гриша частенько приносил из школы двойки за украинский язык. Говорить на украинском он научился быстро, а вот писать в седьмом — выпускном классе, мог с трудом. Вскоре о такой мелочи семье пришлось забыть — началась война. Нагрузка на железную дорога увеличилась, нужно было срочно эвакуировать людей, предприятия, отправлять на фронт военную технику, людей. В августе 1941-го семья Быковых оказалась в поселке (ныне городе) Ворожба Сумской области. В результате массированного авианалёта глава семьи Михаил Касьянович был смертельно ранен — из-за маленького осколка, попавшего в висок, он умер на операционном столе. Екатерина Карповна осталась одна с детьми: 15-летним Григорием, 13-летним Яковом и 4-летней Зоей. Начальник железнодорожной станции по дружбе сказал Екатерине Карповне, что немцы рвутся к железной дороге и скор будут тут, а её и детей как членов семьи коммуниста расстреляют, поэтому нужно срочно уходить. Куда? В родную Арсеньевку. Начальник станции выделил Екатерине Карповне место для вещей и всего скарба в вагоне. Была погружена вся одежда, еда, животина, Быковы сели на поезд и отправились в сторону Льгова. Только тронувшийся состав остановил очередной авианалёт немцев. Перепуганные пассажиры разбежались по лесу. Когда Екатерина Карповна спохватилась, что еда осталась в поезде, Гриша рванулся обратно к вагону. Мать едва успела схватить мальчика за ногу. Гриша упал и поранил ногу, в этот момент снаряд упал как раз в тот вагон, к которому он собирался бежать. Дорога домой До Арсеньевки было больше 120 километров. Екатерине Карповне не оставалось ничего, кроме как пройти этот путь с детьми пешком. По дороге женщина и дети снова попали под бомбёжку. Когда взрывы утихли, все бросились на поиски Гриши — после налёта мальчик пропал из вида. Отчаявшись найти старшего сына, женщина пошла вперёд с двумя детьми. Спустя несколько дней изможденные путники прилегли в стогу сена в одной из деревень недалеко от Арсеньевки. От усталости они заснули так крепко, что обнаружившим путников хозяевам не сразу удалось их разбудить. Подкрепившись у добродушных незнакомцев, Екатерина Карповна с двумя детьми снова побрела в родную деревню. До отъезда на Украину Екатерина Карповна и Михаил Касьянович отдали свой дом дальней родне. Теперь, Екатерина надеялась, что родственники выделят ей угол в родной хате, но не тут-то было — беженцев ни в какую не хотели пускать обратно. Заселиться в родной дом и помочь с обустройством родственникам помог председатель. … Конец августа 1941 года. Екатерина Карповна с двумя детьми одна в холодном доме. Кроме стен да земляного пола — ничего. Когда-то здесь был пристроен большой хлев, амбар, но предыдущие жильцы разобрали все хозпостройки на дрова. Женщина только задавалась вопросом: «Как жить дальше? Ведь впереди зима!». На помощь пришла сестра Екатерины Карповны из Льгова. Фрося дала на разведение двух курочек и петушка. А спустя пару недель домой пришёл и Григорий, которого семья уже считала погибшим. Только семья начала налаживать быт, ко Льгову подошли немцы. К Екатерине прибежала Фрося. — Немцы расстреляют тебя и детей, Катя. Кто-нибудь скажет им, что ты жена или вдова коммуниста и точно расстреляют. Возьми икону в дом и пусть она вам поможет, — советовала сестра, отдавая лик святого. На следующий день после этого разговора по деревне уже разъезжали немцы, заходя во все избы и выбирая подходящую для проживания. Екатерине Карповне родственник посоветовал топить печь по-черному, закрывая трубу, чтобы весь дым шел в хату, тогда немец не захочет устраивать себе тут ночлег. Так и вышло. В дом Екатерины немцы не заселились, но заглянуть за «добром» не забыли. Зашёл один немец или мадьяр (старожилы рассказывали, что сначала прибыли мадьяры, потом уже немцы, и эти мадьяры очень жестокие были по отношению к местному населению) в дом и попросил курицу. А Екатерина под печку спрятала предварительно кур и петуха. Гриша решил достать оккупанту петуха, в надежде, что тот не поймет подмены, а курочки хотя бы яйца снесут, с голоду не дадут помереть. Но незваный гость сразу всё понял и за неповиновение решил расстрелять Гришу. Екатерина начала умолять оставить сына, тогда чужак озверел совсем и вывел на расстрел всю семью, включая 4-летнюю Зою. Быковы уже прощались с жизнью, но мимо проходил офицер, который отменил расстрел. В оккупации Начались долгие дни оккупации. В декабре 1941 года стояли сильные морозы. В один из таких дней Гриша пошёл во Льгов, но был замечен немцами. Те заставили подростка долбить на мосту лёд. Очень не хотелось парню работать на немцев. Во-первых, дело принципа – как можно работать на тех, кто виновен в смерти отца. Во-вторых, стало страшно, вдруг кто увидит и доложит, что Григорий Быков помогает немцам. Улучив момент, Гриша бросил лом и побежал к реке. Немец несколько раз выстрелили из автомата, но Гришу спасли извилистые берега родной речки. Он разбегался и прыгал на живот, скользя по льду, снова поднимался и снова скользил. Тогда юноше удалось вернуться домой живым и невредимым. В другой раз Гриша попался на глаза немцам в городе со своим другом Степаном Черновым. Ребят тут же заставили грузить цемент. Изловчившись, ребята зачерпнули цемент руками и бросили охранявшему их немцу в лицо. Пока тот протирал глаза, друзья скрылись. Гришу и Стёпу долго искали по окрестным деревням, заходили в дома и к матерям мальчиков, но мать Гриши даже не подозревала, где её сын. Только спустя месяц, когда случай подзабылся, ребята вернулись домой — всё это время они просидели в погребе соседнего дома. 3 марта 1943 года Льгов был освобождён от гитлеровских войск советскими солдатами Воронежского фронта в ходе Харьковской операции. Отступая, немцы обошли бедные хаты и забрали с собой то малое, что составляло хоть какую-то ценность. Нагрузив повозку всевозможными бидонами и другим нехитрым скарбом, враги покидали деревню. Ребятня провожала непрошенных «гостей» осуждающим взглядом, а Яша Быков рассердился и бросил камень в телегу. Немцы не обратили на это внимание, но маленькая Зоя запомнила это и то, как телега увозила их добро. Позже Григорий часто говорил: — Тех, кто побывал в оккупации, агитировать на фронт было не нужно, сами рвались. Мальчишки, которым не исполнилось и 17 лет, ринулись на фронт. В их числе были Григорий Михайлович Быков и Степан Константинович Чернов. Но на фронте дороги друзей разошлись. Спасала смекалка и везение В апреле 1943-го Григорий Михайлович попал в пехоту, ему было 16 лет. Спустя годы он вспоминал, как в первом бою спрятался под подбитый танк. Туда же подполз пожилой солдат. Тот мужчина тогда сказал Грише, что он выбрал хорошее место, и если переживёт три месяца, то доживёт до победы. Так и вышло. Иногда помогала смекалка, иногда спасало везение. Как-то раз Григорий только выбрался и перелез в другую воронку, как снаряд прямо попал в ту, где он был пару минут назад. В один из авианалётов загорелась машина, перевозившая горючее. Григорий тут же бросился спасать баки с топливом. Один из бидонов разлился и горючее потекло по рукам солдата. С ожогами Григорий попал в госпиталь, где пробыл немало времени. В старую часть он не вернулся. Возможно, это и спасло ему жизнь. После Григория отправили в учебку, обучаться на радиста. Радистом Григорий Михайлович служил с июня 1944 по май 1945 года в 204 гвардейском гаубично-артиллерийском полку 5 гвардейской гаубично-артиллерийской бригаде 2-я гвардейская артиллерийская Перекопская Краснознамённая, ордена Суворова дивизия прорыва Резерва Главного Командования 3 Белорусского Фронта. На фронте приходилось быть и разведчиком, кем прикажут. В разведке ночью уничтожали сонных немцев. Бывало, лежали на поле, над головой пули свистят, не пошевелиться. Бойцы и дед в их числе примерзали к земле, кто насмерть, а кому повезло — ножом вырубали. Был случай, когда сидели с бойцом в окопе. Григорий решил слазить в заброшенный по соседству дом, а оттуда вернулся уже с подушкой. Своего товарища он нашёл уже мёртвым. В июле 1944 года Григорий Быков форсировал Неман. По воспоминаниям деда вода была тёплая как парное молоко. Форсировали реку без одежды. 15 февраля 1945 года получил медаль «За боевые заслуги». Из описания подвига: «При прорыве линии обороны немцев с 13.01 по 30.01 1945 года товарищ Быков работая в должности радиста на НП командира дивизиона в момент ожесточенных боев в районе Каттенаусских высот с 18.01 по 22.01.45 бесперебойно держал связь и передавал данные по огням и выявленным точкам противника». Сейчас район Каттенау — это посёлок Фурмановка Нестеровского района Калининградской области. С 6 по 9 апреля дед участвовал в штурме Кёнигсберга, в уличных боях, за что в июне получил медаль. Присягу принимал уже после войны. После Победы Григорий Михайлович служил в Ленинрадской области. Из армии домой вернулся в октябре 1950 года в звании гвардии старший сержант. Дед говорил, что воевал не за Сталина, а мстил за отца.