Спецпассажир Черномырдин расстрелял конвой 30 лет назад под Новосибирском

В 1983 году в Омскую область прибыл спецвагон с расстрелянным воинским караулом, который необдуманно подсадил в вагон криминального попутчика, бежавшего из-под стражи бывшего караульного Лукина, а тот, улучив момент, перестрелял их, пьяных и спящих, из оставленного без присмотра автомата. Лукина расстреляли по приговору суда. В 1987 году обезумевший от «дедовщины» рядовой Сакалаускас расстрелял сослуживцев в вагоне-заке, следовавшем из Новосибирска в Ленинград. Сакалаускаса отправили в психиатрическую лечебницу.

В мае 1995 года Западно-Сибирское УВДТ было взбудоражено сообщением о вооружённом побеге конвоируемых по Новосибирской области заключённых. Конвой был расстрелян в спецвагоне. Историю сразу засекретили, поскольку непонятно было, как зэки протащили оружие, и огласка могла спровоцировать новые вооруженные побеги, а система конвоя могла не среагировать. Заодно правоохранители прикрывали собственные грехи.

Наказание невиновных, и все-таки огласка инцидента

В то время автору этих строк довелось работать в пресс-службе УВДТ. Иногда приходилось с автоматом выходить на охрану здания УВДТ, и данная поисковая операция разворачивалась на его глазах. Ночью на след беглецов напали в Бердске, и оперативный дежурный Федотов вооружил бойцов ОМОН, которые со щитами и автоматами отправились на задержание преступников. Поутру, по приходу начальника УВДТ Климова на работу, дежурный доложил ситуацию, а после этого был вызван в генеральский кабинет, где на него наорали, мол, отправил людей, а их бы там всех перестреляли. С печальными нотами в голосе Федотов поведал о том несправедливом нагоняе. В самом деле, зачем милиционеров на ловлю убийц отправлять? Ведь эти убийцы милиционеров тоже убить могут, а генералу отвечать перед Москвой за потери в личном составе. По счастью, пожив в частном доме с легкодоступными женщинами, вооруженные беглецы ушли неизвестно куда, и омоновцы нагрянули в пустое место. Огневого контакта не последовало.

Самое страшное было то, что у одного из бежавших была «громкая» фамилия Черномырдин. Его однофамилец тогда был в фаворе у президента Ельцина и, боже упаси, было упоминать его фамилию в негативном контексте.

Грамотный специалист нашелся

Когда беглецов все-таки задержали, в ходе первых допросов картина побега стала проясняться. Дело в том, что зэки в пути жаловались на жестокое обращение конвоя, особенно на начальника караула. Среди охранников нашёлся сочувствовавший сотрудник. Он принял произвол конвойных близко к сердцу. По установлении мотива преступления следствие застопорилось ввиду разных проволочек. Наконец, в конце 1995 года года дело досталось следователю Западно-Сибирской транспортной прокуратуры Зинаиде Выдриной, которая установила, что осужденные Черномырдин, Иванов, Суреманов и Папин находились под стражей в спецвагоне № 942 поезда, следовавшего по маршруту «Рубцовск ― Новосибирск», и в районе Бердска Иванов уговорил часового поста Колованова помочь совершить ему и его товарищам побег из-под стражи ввиду невыносимых условий содержания.

Очевидно, сиделец обладал навыками НЛП (нейролингвистического программирования), или «цыганским гипнозом», чем удачно воспользовался. Завладев пистолетом Колованова, Черномырдин застрелил начальника караула Бодруча, ранил караульных Миненкова и Перова. Все четверо осужденных скрылись. Сначала держались вместе, затем группа распалась...

― Иди, посмотри, как беглеца ведут, ― сказала помощник дежурного Зоя Кокорина, когда автор с автоматом охранял двери УВДТ.

― Какого беглеца?

― Да этого зэка, Черномырдина.

Действительно, двое омоновцев, заломив руки фигуранту, вели его по крыльцу перед входом в здание УВДТ. Фотография вышла бы красивой и информативной, но ваш корреспондент предупрежден был поздно. Тем не менее, было видно, что когда омоновцы стали подниматься по лестнице, то открылось черное от сажи и побоев лицо ведомого арестанта, что невольно подчеркнуло его знаменитую фамилию.

Тяготы расследования

Сначала дело находилось в военной прокуратуре, поскольку одного из фигурантов, Колованова, обозначили как организатора преступления. В отношении «главного виновного» дело даже выделили в отдельное производство, что успеху расследования не способствовало. Затем его дело по передаче преступникам пистолета объединили с делами фигурантов, которые стреляли, бежали, хулиганили в дороге и проезжали на «товарняках». В общем деле отсутствовали какие-либо характеризующие данные обвиняемых, не были запрошены их характеристики, копии приговоров, не было затребовано уголовное дело на Папина по его побегу из колонии-поселения в Коми. Иванов, не имеющий постоянного места жительства, нигде не работал. Суреманов также длительное время провел в местах лишения свободы, откуда пришли ответы, что личные дела не сохранились.

Для установления полной картины следователю Выдриной пришлось неоднократно выезжать в командировки, в том числе в отдаленные районы Алтайского края. Выдрина выявила еще одно преступление, совершенное Ивановым через десять дней после побега (хулиганство), и доказательства были собраны.

Особую сложность в этом многоэпизодном деле представляло определение квалификации действий каждого из четырех обвиняемых. В их действиях усматривались элементы транспортного бандитизма и захвата заложников, то есть таких преступлений, по которым практика тогда отсутствовала. Однако, расследуя это сложное преступление, Зинаида Александровна проявила профессиональное мастерство, настойчивость, упорство, сумела найти и закрепить достаточно доказательств вины обвиняемых, осужденных к длительным срокам лишения свободы, а не к расстрелу – того же Черномырдина. Дело в том, что растянутое сложное следствие и непростой судебный процесс способствовали вынесению приговора в новых реалиях юриспруденции: в России наступил мораторий на смертную казнь. Дальнейшая судьба беглецов неизвестна.