Какой увидели Европу советские солдаты весной 1945 года

Война приближалась к своему концу. Бушевала весна. Погода была солнечной и мягкой, а тоска по родным от этого еще более острой и всеобъемлющей. До возвращения домой оставалось совсем немного. Скорую встречу своим "девочкам" - жене Лизе, дочкам Олюшке и Людочке обещал и Василий Тимофеевич Островский. Его письма с фронта бережно хранит семья фоторепортера "РГ" Игоря Курашова. Мы попросили их прокомментировать доктора исторических наук, военного психолога Елену Сенявскую.

Елена Спартаковна, у меня в руках настоящая реликвия… Это письма с фронта, которые своей семье посылал тесть сотрудника "РГ" Василий Островский. В конце войны он был награжден медалью "За отвагу", но она догнала его только через год. Боец упоминает разные европейские города: Дьер, Дрезден, Вена, Прага, Бреслау, - и остроумно замечает, что "это изучение географии на практике". В письмах конца войны он пишет: "Много проехал километров по вражеской земле и стоянок было не мало, так что можно судить о жизни. Жили неплохо, захотели лучшего, вот теперь и получают. Да жаль мало. Нужно было камня на камне не оставить за все то, что делали они у нас. Но все мешает, что не такими мы созданы…"

Елена Сенявская: Это психология победителя. Например, член Военного совета 1-го Белорусского фронта Константин Телегин вспоминал, как во время упорного боя за Берлин с эсэсовцами, засевшими по одной стороне здания Эльзенштрассе, что на подступах к Тиргартепу в минуту короткого затишья наши бойцы услышали надрывный плач ребенка. Он прослушивался где-то в районе развалин трансформаторной будки. Сержант Трифон Лукьянович под прицельным огнем противника пробрался к тому месту, откуда слышался плач, и в развалинах будки заметил девочку. Она прижималась к телу убитой матери и звала на помощь. Забрав девочку с собой, Лукьянович вернулся на свою позицию. При возвращении был ранен, однако за медицинской помощью обратился только тогда, когда передал спасенную девочку в безопасное место.

Или другое политдонесение: "Пламя охватило четырехэтажное здание. Находящиеся поблизости связистки Настя Олехова, Тося Григорьева, Тамара Рженовская и старшина Малышев услышали доносящийся из горящего дома громкий детский плач. Ни минуты не раздумывая, Настя Олехова бросилась в полыхающее здание и со второго этажа спустила на развернутую в руках подруг плащ-палатку задыхавшегося в дыму ребенка. Отважную девушку окружало пламя, она задыхалась в едком дыму, ежесекундно мог обрушиться потолок, но она пошла на голос второго ребенка, пыталась вынести его и упала, задохнувшись. Рискуя жизнью, на помощь поспешил старшина Малышев и спас девушку и ребенка".

Прав Василий Островский: не такими, как нацисты, уничтожавшие детей, мы созданы.

В конце апреля 1945 года шли последние бои за Берлин. 30 апреля советские воины штурмом взяли рейхстаг и водрузили над ним знамя Победы. За спиной у нас была Европа. Василий Островский делится своими впечатлениями. К примеру, о Польше. Пишет, что представлял Польшу по-иному. "С разговором немного наладилось, понимать можно, и слышишь такие вещи, что поверить трудно. Газет не читают. Даже кто у них в правительстве, не знают. В общем, дальше своего двора - хоть трава не расти... Просто беда". Согласитесь, довольно необычное впечатление от европейской страны? Но вот мы в Берлине. Кроме боев, что-то интересное советские солдаты отмечают в последние дни и часы войны?

Елена Сенявская: Учитель начальных классов сельской школы в Ханты-Мансийском районе, ушедший на фронт в августе 1941 года, Маркел Ситников писал домой в мае 1945-го о превращенном в груду камней Берлине: "Гражданское население теперь не с таким уже страхом, как в первые дни в Германии, но все равно исподлобья встречают нас".

Зато с огромной радостью к нашим солдатам относятся военнопленные и мирные жители, завезенные из других стран и теперь освобожденные Красной Армией. Колонны их на повозках со скарбом движутся в разных направлениях. У каждой повозки, тележки вывешен флаг той страны, какой национальности хозяин. А флагов так много, что иногда и не знаешь, какой страны, не то Греции или это Норвегии или Дании. Великое переселение народов…

В архивах есть письма, которые были написаны именно 9 мая 1945 годы, когда четыре года воевавшие солдаты начали вступать в полузабытую мирную жизнь?

Елена Сенявская: К счастью, их много. В одном из фронтовых писем этот день назван "первым днем жизни". "Заночевали в небольшом немецком селе, а утром прибегает боец из комендатуры этой деревни и сообщает, что война окончилась. Все повскакали, хотя и было 5 часов утра, все вне себя от радости, а утро такое солнечное, ясное, как будто только для этого дня", - писал уже знакомый нам Маркел Ситников.

Командир пулеметной роты Алексей Яковлев обещает родным очень скорую встречу. "Кровью нашей, лишениями в холоде, грязи, снеге, бессонными ночами мы завоевывали этот день… Я остался живой и вернусь к вам. Радости моей нет предела".

А Михаил Белявский, который начал войну рядовым, а закончил комбатом, не верит, что свершилось то, о чем мечталось четыре года". "Сбылось! Конец! Не верится, что кровь больше не льется, и не грохочут пушки, и снова началась жизнь. Жизнь! Что только не вложено в это слово! Чудесная ночь, полная залпов, слез, криков "ура", минутного молчания, когда припоминалось все пережитое. Ночь, полная неожиданного и чудесного... Победа!", - писал он родным.

Есть фанфары Победы, есть и ее плач... Весной 1945 года еще никто не знал масштабы наших потерь в войне, но ведь каждому пришлось оплакать кого-то из близких, хоронить погибших друзей?

Елена Сенявская: Да, в документах и письмах того времени рядом с ликующим "Победа!" вплетаются горестные слова…В начале мая 1945 года военный медик Валентина Фоменко находилась в городке Гросскайсгиррене, тихом, в стороне от фронта. К двенадцати ночи 8 мая закончился поток тяжелораненых, и медики уснули мертвым сном. Однако начальник отделения предупредил: "Война кончилась, но не для нас". И оказался прав. Во время гарнизонного митинга по случаю Победы, привезли капитана Гордиенко с проникающим ранением в живот. "К счастью, операция прошла благополучно. А двадцатипятилетний старший лейтенант Петухов скончался уже после Победы. Двое суток боролись мы за его жизнь", - записала Валя в своем дневнике. Был первый день мира…

Спустя десятилетия Константин Симонов скажет, что счета не было - ни дорогам, ни ранам, ни смертям, и Победа была концом пути многих, смертных людей, четыре года сменявших друг друга… Но война же и соединила все их судьбы в одну судьбу бессмертного солдата, который все-таки дошел до Победы.