Президент Сербии Александр Вучич 9 мая примет участие в праздновании Дня Победы в Москве. При это совсем недавно он НАТО в 1999 году, Александр Вучич и другие политики вспоминают регулярно, несмотря на курс страны на евроинтеграцию. Отношения с Россией тоже во многом строятся не на расчете, а на исторической памяти. Образ «братской» России уходит корнями в XIX век, когда Российская империя поддерживала сербские национальные восстания. О том, что составляет основу национальной памяти сербов, в чем заключается историческая любовь Сербии к России и какие войны памяти ведутся в стране сегодня, — в материале «Ленты.ру».

«Косово је Србија!»

В Сербии к истории относятся с большим вниманием. Это чувствуется сразу по приезде в Белград: аэропорт носит имя Николы Теслы, портрет которого украшает и купюру в 100 динаров, а улицы и памятники посвящены историческим деятелям самых разных эпох. На городской карте можно найти улицы, названные как в честь короля Милана или деспота Стефана, так и в честь Джорджа Вашингтона или Чарли Чаплина. Граффити и муралы на стенах домов посвящены не только музыкантам и спортсменам, но и национальным героям. Даже популярный сербский лимонад назван в честь князя Милоша Обреновича, одного из первых правителей независимой Сербии. Однако одно историческое событие сербы обсуждают чаще всего — конфликт в Косово. Лозунг «Косово је Србија» можно встретить на улицах Белграда, на граффити и плакатах. Его часто пишут на разных языках, вероятно, специально для иностранцев. Это аксиома, не требующая объяснений.

«Когда тебя в баре серб спрашивает "Ну как разрешится косовский конфликт?" — ты можешь долго рассказывать, но в конце все равно услышишь: "О чем разговор? Косово — это Сербия!"» — Сергей, студент Белградского университета из России.

Символическая значимость Косово для сербов восходит к битве на Косовом поле 1389 года, где войска князя Лазаря сражались с османской армией. По масштабу этот сюжет можно сравнить с образом татаро-монгольского ига для России, но в Сербии он имеет еще большее значение. Битва на Косовом поле и сербско-албанская история края Косово традиционно считается исторически важной для сербов территорией. В 1389 году на Косовом поле (одна из обширных равнин в регионе) произошло сражение армии сербов и их союзников со значительно превосходящими силами турок-османов. Память об этой битве — важная часть сербской национальной идентичности. В Косово, в городе Печ, также находился престол сербского патриарха. После завоевания сербских земель Османской империей в XV веке Косово подверглось исламизации. В XVI веке сербы массово бежали отсюда на север, в империю Габсбургов, заселяя территорию современной Воеводины. На обезлюдевшие земли Косово переселялись турки и албанцы. В ходе первой балканской войны в 1912 году коалиция в составе Сербии, Греции, Болгарии и Черногории нанесла поражение Османской империи, потерявшей практически все свои владения в Европе. Албания обрела независимость, а населенное к тому времени преимущественно албанцами и сербами Косово отошло к Сербии, которая в 1918 году после распада Австро-Венгрии была преобразована в Королевство сербов, хорватов и словенцев, а в 1929 году — в Югославию. В 1930-е годы югославские власти старались всячески поощрять миграцию албанского населения Косово в Турцию, заселяя край выходцами из Черногории. Во время Второй мировой войны большая часть Косово (кроме севера) вошла в состав Албании, которая тогда была оккупирована сначала итальянцами, затем немцами. Этот период ознаменовался массовыми погромами сербского населения Косово. Огромному числу людей пришлось бежать, в покинутые ими дома заселялись албанцы из Албании. После Второй мировой многие албанцы покинули Косово и начали возвращаться туда уже в более поздний социалистический период при поддержке центрального правительства СФРЮ. При этом уехавшим из региона сербам власти запрещали возвращаться обратно, чтобы не раздражать албанское меньшинство и не поощрять сербский национализм. Сербский историк Милан Денчич в беседе с «Лентой.ру» назвал Битву на Косовом поле самым важным событием в истории страны. По его мнению, память о сражении остается опорой для сохранения суверенитета и территориальной целостности страны до сих пор.

«Эта битва стала символом борьбы сербов с захватчиками за сохранение православной веры и независимости. Память о ней веками вдохновляла сербов на сопротивление», — Милан Денчич, историк из Сербии.

Сражение на Косовом поле сравнивают с библейской историей. Сербы видят в князе Лазаре фигуру, напоминающую Христа, жертвующего собой за веру. Этот образ вдохновлял их в борьбе с Османской империей, но в то же время использовался для оправдания несправедливого отношения к другим народам. Неудивительно, что битва на Косовом поле стала шаблоном для осмысления всех последующих трагедий. В каждой из них сербы находили своих героев и предателей, словно заново проживая косовский сюжет. В каждой из этих историй будет новый князь Лазарь, собственный герой Милош Обилич и, конечно, предатель Вук Бранкович.

«С этой памятью сербы боролись за освобождение от турок, участвовали в Первой и Второй мировых войнах и защищались от агрессии НАТО», — Милан Денчич, историк из Сербии.

День памяти битвы на Косовом поле — Видовдан, 28 июня — стал важной датой для сербской истории. На этот день приходились ключевые события, например, убийство эрцгерцога Франца Фердинанда в 1914 году, что послужило поводом к Первой мировой войне, и принятие первой Конституции единого югославянского государства в 1921 году — Королевства сербов, хорватов и словенцев.

В 1989 году, на праздновании 600-летия битвы на Косовом поле, лидер сербских коммунистов и будущий президент Сербии Слободан Милошевич произнес свою знаменитую речь «Никто не смеет вас бить!», в которой пообещал защищать косовских сербов от нападений албанцев, тем самым обострив национальный вопрос. Эта речь стала символом начала распада Югославии и последовавших конфликтов.

«Пусть память о косовском героизме живет вечно! Да здравствует Сербия! Да здравствует Югославия! Да здравствуют мир и братство между народами!» — Слободан Милошевич, президент Сербии, из Косовской речи 28 июня 1989 года.

Речь Слободана Милошевича у монумента Газиместан в 1989 году Обострение ситуации в Косово, завершившееся гражданской войной и бомбардировками, началось в конце 1980-х годов на фоне замены местных лидеров на более лояльных президенту Слободану Милошевичу и сокращения автономии национальных краев Сербии. Так, начиная с 1981 года власти приняли ряд политических мер, приведших к ограничению, а впоследствии и к ликвидации автономии Косово, которая была предоставлена региону в соответствии с Конституцией Югославии 1974 года. В ответ на это 20 февраля 1989 года более тысячи шахтеров-албанцев заперли себя в рудниках на глубине около 850 метров и объявили голодовку, которая длилась больше недели. В результате часть команды президента Слободана Милошевича подала в отставку. Однако в тот же день власти объявили о применении «специальных мер» в Косово и ввели на территорию края более полутора тысяч правоохранителей из других регионов Сербии. Чуть позже, 28 июня 1989 года, в связи с нарастанием этнической напряженности между этническими сербами и албанцами Слободан Милошевич произнес речь, которая стала центральным событием торжеств, посвященных 600-летию битвы на Косовом поле в 1389 году. Речь получила известность из-за упоминания возможности вооруженных сражений в будущем ради национального возрождения Сербии. Многие сербы приветствовали речь, однако другие народы, населявшие Югославию, а также оппозиционно настроенные граждане отнеслись к ней с опаской. Дело в том, что идеи, выраженные Слободаном Милошевичем, не соответствовали мультикультурному подходу покойного президента Югославии Иосипа Броз Тито, признававшего сложность и разнообразие плюралистического общества страны, и фактически стали символическим отказом от его наследия. Британский журналист Маркус Таннер, посетивший мероприятие, писал, что представители союзных республик Словении и Хорватии выглядели нервными и смущенными, отметив, что всплеск сербских националистических настроений, возможно, навсегда уничтожил любую возможность урегулирования противоречий в Косово. Многие комментаторы впоследствии назвали речь предвестием краха Югославии и кровопролитных войн. Однако Слободан Милошевич утверждал, что его неправильно поняли. Наконец, и сам Слободан Милошевич был выдан Международному трибуналу по бывшей Югославии 28 июня 2001 года — считается, что он даже сам упомянул об этом, когда садился в самолет, летевший в Гаагу. Этот факт опять же стал для его сторонников доказательством мученического пути бывшего президента, лишним поводом сравнить его с князем Лазарем.

Ненависть к НАТО

Югославские войны 1990-х годов, особенно бомбардировки НАТО в 1999 году, заняли вместе с тем особое место в сербской истории. Эти сравнительно недавние события, тесно связанные с современной государственностью, сохранились в живой памяти. Даже молодые сербы знают о них, не говоря уже об участниках событий тех лет. Интересно, что нынешний президент Сербии Александр Вучич в 1998-2000 годах занимал пост министра информации при президенте Слободане Милошевиче. Хроника распада СФР Югославия Образовавшаяся по итогам Второй мировой войны Социалистическая Федеративная Республика Югославия (СФРЮ) основывалась на принципах этнотерриториальной федерации (то есть каждый из народов страны имел свою национальную республику, из которых состоял союз, подчинявшийся центральному правительству в Белграде) и авторитарной власти Иосипа Броз Тито. Предполагалось, что проживавшие в Хорватии и Боснии сербы будут противовесом национальным устремлениям хорватов и боснийцев (народов, родственных сербам, но исповедующих католицизм и ислам), а созданные в Сербии автономии Косово и Воеводина ограничат сербский национализм. Однако после смерти Иосипа Броз Тито и крушения социалистического лагеря шаткий этнорелигиозный мир Югославии начал рушиться. Хорваты и боснийцы требовали независимости, а выступающие с позиций Великой Сербии националистически настроенные сербы ратовали за сохранение единой страны. В 1991 году некогда общее государство балканских народов распалось. Словения обрела независимость в результате короткой десятидневной войны, Македония и вовсе ушла без единого выстрела. Другим регионам повезло куда меньше. Протестные выступления в Боснии, Хорватии и Косово быстро переросли в погромы, а затем и в полномасштабную войну. В 1991 году началась война в Хорватии, в 1992 году — в Боснии. В российской традиции эти конфликты принято объединять в один «югославский кризис», и у этого есть основания. Боснийские мусульмане и хорваты-католики, несмотря на взаимные противоречия, фактически объединились против православных сербов. Первоначально сербы имели преимущество в живой силе и технике, однако объединение боснийцев и хорватов, а также поддержка НАТО (европейские страны ограничились дипломатической и экономической поддержкой Хорватии, но военные советники из США обучали и консультировали хорватские подразделения) определили итог конфликта. В результате операции «Буря» на территории Хорватии была ликвидирована Республика Сербская Краина, а Хорватия отстояла свою независимость. Последовавшая затем операция НАТО «Обдуманная сила» подавила наступательный потенциал Республики Сербской и обеспечила независимость Боснии. Первый этап югославских войн завершился подписанием в 1995 году Дейтонских соглашений, которые подтвердили независимость Боснии и Герцеговины. Следующей горячей точкой вскоре станет Косово. Главный вывод, который делают сербы из событий тех лет, — НАТО и в первую очередь США являются врагами их страны. 85 % граждан Сербии до сих пор негативно относятся к идее вступления страны в НАТО.

Сербские власти постоянно заявляет, что страна никогда не забудет натовские бомбардировки и ожидает извинений.

«Наше обязательство — попытаться простить. А забыть мы сможем только тогда, когда нас не станет. Вам не удастся сломить эту страну, она будет жить», — Александр Вучич, президент Сербии.

Однако в иной политической ситуации это не мешает Александру Вучичу называть США «историческим союзником», демонстрируя прагматизм в отношениях с Западом. Память о бомбардировках сохраняется и в облике сербских городов. В Белграде остались здания, разрушенные в ходе атак НАТО, которые сознательно не восстанавливают, и они превращаются в своеобразные мемориалы. Одним из самых известных символов столицы является полуразрушенный Генеральный штаб Югославии. Иронично, что впоследствии его руины и территория были Дональда Трампа.

Память о войнах 1990-х годов также остается центральной темой уличных граффити. НАТО изображается на них врагом и абсолютным злом. Среди героев уличного искусства — Ратко Младич, военачальник Республики Сербской. Его фигура приобрела особую популярность после принятия Генеральной Ассамблеей ООН резолюции, в которой события в Сребренице признаны геноцидом. Что известно о событиях 1995 года в Сребренице Летом 1995 года войска боснийских сербов под командованием генерала Ратко Младича взяли Сребреницу — небольшой городок на востоке Боснии и Герцеговины. Сребреница была одним из немногочисленных анклавов боснийских мусульман на территории, контролируемой сербами. К тому времени война между Республикой Сербской — государством боснийских сербов — и мусульманами и хорватами, также населявшими Боснию, велась уже более трех лет. Боевые действия сопровождались этническими чистками и нападениями на мирное население. Причем участие в этом принимали войска обеих враждующих сторон. В 1993 году территория вокруг Сребреницы была объявлена ООН демилитаризованной зоной, там был размещен небольшой контингент миротворцев. Режим враждующими сторонами не соблюдался, тем не менее с 1993 года в окрестности Сребреницы стекались многочисленные беженцы-мусульмане. После взятия Сребреницы армией Республики Сербской мусульманские женщины и дети были высланы на подконтрольную боснийцам территорию, в анклав Горажде. Туда же пытались с боем прорваться боевики Насера Орича, виновные в массовых убийствах сербов. Большинство из них при этом погибло, но несколько тысяч попало в плен — их подвергали допросу на предмет причастности к военным преступлениям против сербов. Дальнейшие события стороны описывают по-разному. Так, власти Сербии некоторое время утверждали, что в Сребренице было убито не более 100 военнопленных и произошло это в результате самосуда солдат. Затем была признана гибель более двух тысяч мусульманских пленных, что, безусловно, является военным преступлением, и это признали в Республике Сербской. С другой стороны, по версии Международного трибунала по бывшей Югославии, созданного в 1993 году при ООН для расследования преступлений, совершенных в ходе войны, войсками Ратко Младича в Сребренице были убиты не менее семи с половиной тысяч боснийских мусульман. В июле 2015 года Великобритания предложила проект резолюции Совета Безопасности ООН, в которой события в Сребренице характеризовались как геноцид, виновником которого фактически назывался весь сербский народ. Однако Россия наложила на этот проект вето.

«Документ в представленном виде неприемлем в силу своей политической мотивированности, несбалансированности, пагубного характера для процесса национального примирения в Боснии и Герцеговине и на Балканах в целом. Вина за произошедшие события фактически возлагалась бы исключительно на сербскую сторону без учета того факта, что сербы также стали жертвами той трагедии», — заявил на заседании тогдашний постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин.

При этом фигура Слободана Милошевича, вопреки логике, редко упоминается в общественных обсуждениях. Из-за противоречивости его образ практически ушел из публичного дискурса. Однако даже для его противников во время бомбардировок НАТО Слободан Милошевич стал символом сербского сопротивления. Однако правительство сегодня старается представить 1990-е годы и начало 2000-х годов как период бандитизма и социальных проблем. Такие нарративы, знакомые и российской аудитории, подчеркивают прогресс, достигнутый при нынешнем президенте Александре Вучиче. При этом они позволяют отодвинуть память о войнах на второй план.

«В начале нулевых позволить себе покупку квартиры могли только бандиты, а сейчас это уже не проблема. Раньше пенсионеры выживали благодаря помощи детей, теперь пожилым хватает выплат», — Милош Банджур, депутат парламента от правящей «Сербской прогрессивной партии» .

Дружба с Россией

На фоне враждебного отношения к НАТО сербы традиционно благожелательно относятся к России. В Белграде ощущается, что вы находитесь в городе дружественной страны: здесь повсюду продаются сувениры с российской символикой, включая портреты Владимира Путина, а сербские болельщики на футбольных матчах нередко скандируют лозунги в поддержку России. Российско-сербское братство часто связывают с глубокими историческими корнями. Сербы действительно ценят поддержку, которую Россия оказывала в ключевые моменты их истории — во время национальных восстаний XIX века, мировых войн и югославских конфликтов. Особое место занимает память о Первой мировой войне. Это подтверждается масштабным монументом на белградском кладбище и памятником Николаю II.

«Сербы помнят про императора Николая Второго, который вступился за Сербию в Первой мировой войне», — Милан Денчич, историк из Сербии.

Еще одна важная связь — общее историческое наследие русского зарубежья. Югославия активно помогала белоэмигрантам, включая генерала Петра Врангеля, который похоронен в Белграде, а его памятник установлен в городе Сремски Карловцы. Примечательно, что в Ростове-на-Дону недавно демонтировали памятник белому военачальнику, тогда как в Сербии за ним продолжают ухаживать. Современная Россия, однако, больше акцентирует внимание на недавних событиях. Например, в Русском доме в Белграде к 25-летию натовских бомбардировок Югославии проводилась выставка фотографий с просербских митингов в Москве и материалов о деятельности тогдашнего председателя правительства Евгения Примакова. Память о событиях 1999 года, однако, вызывает смешанные чувства. С одной стороны, Россия осуждала действия НАТО, но с другой — не смогла их остановить, несмотря на надежды сербов. Сегодня Сербия связывает события 1999 года не только с Россией, но и с Китаем. Власти все чаще упоминают об обстреле китайского посольства во время бомбардировок, подчеркивая, что китайцы и сербы оказались жертвами вместе. Сейчас Китай воспринимается как страна, активно поддерживающая Сербию в борьбе за Косово и непризнание событий в Сребренице геноцидом. Этот символический аспект подкрепляется гораздо более значимым фактором — китайскими инвестициями в Сербию. В отличие от Китая, Россия может предложить Сербии все меньше. Это постепенно ухудшает восприятие страны среди сербов.

Войны памяти

Но далеко не все сербы разделяют такие взгляды на Россию и НАТО. Среди сербов немало тех, для кого исторические сюжеты, включая косовский миф, важны меньше, чем насущные социально-экономические проблемы. Особенно ярко разница между прагматиками и условными традиционалистами проявляется в отношении к Европейскому союзу (ЕС). Для одних память о 1999 годе, когда страны — члены ЕС участвовали в операции НАТО, делает интеграцию неприемлемой. Для других экономические выгоды от вступления в ЕС важнее, чем преданность исторической памяти. Кроме того, свою роль играет и наследие единой Югославии. Многие бывшие союзные республики уже стали членами ЕС и НАТО, что для части сербов служит аргументом в пользу евроинтеграции.

«На сторонников евроинтеграции больше влияет период Югославии, а не Сербии 1990-х годов. У них такая логика: другие части Югославии уже в ЕС — чем мы хуже?» — Сергей, студент Белградского университета из России.

Однако сербское общество разделяют и другие вопросы, особенно связанные с историей XX века, Второй мировой войной и коммунистической Югославией. Как в России сохраняются споры между белыми и красными, так и в Сербии сталкиваются взгляды коммунистов и националистов. Для первых характерна «югоностальгия» — тоска по единой стране без национальных конфликтов, управляемой «отцом народов» Иосипом Броз Тито. Но для других он — хорват и интернационалист, который предал интересы сербского народа, установил несправедливые границы и стал виновником кровопролитных войн. Также ему припоминают разрыв отношений с Советским Союзом, который сейчас воспринимается как отход от традиционной дружбы с Россией.

«Результатом политики Тито стала гражданская война в Югославии, и сейчас многие проблемы на просторах бывшей Югославии — последствия титоизма», — Милан Денчич, историк из Сербии.

Противоречия проявляются и в отношении к фигурам Второй мировой войны, таким как красные партизаны или четники Драголюба Михайловича, сторонника королевской Югославии. Если в прошлом четники считались предателями, то теперь они превратились в героев, борцов против нацистов и коммунистов-интернационалистов. Интересно, что в Сербии происходит даже переосмысление коллаборационистского правительства Милана Недича. Его сторонники утверждают, что он пытался сохранить сербскую государственность и защищать сербов от нацистов и хорватов-усташей. Генерал Милан Недич включен в список ста самых известных сербов, его портрет висел в здании правительства Сербии, хотя реабилитации его так и не добились. Власти, конечно, стараются придерживаться умеренного подхода к вопросам Второй мировой войны, угождая обеим сторонам. Основное внимание уделяется жертвенности и страданиям сербского народа, которые сравниваются с холокостом.

«Мои предки не были ни четниками, ни партизанами, а обычными погибшими сербами, как и многие другие», — Александр Вучич, президент Сербии.

Символом такой политики стал концентрационный лагерь Ясеновац, а в сербском календаре появился День памяти сербских жертв Второй мировой войны. Наконец, для сербов важно подчеркнуть, что во время войны они были самостоятельной силой, внесли свой вклад в победу над нацизмом и освобождение страны. Это, конечно, может преуменьшать роль Красной Армии и негативно восприниматься в России, но тем не менее память о советских войсках, освобождавших Белград и другие сербские города, остается значимой.

«Да, мы получили помощь Красной Армии, но в основном это была наша армия», — Александр Вучич, президент Сербии.

Так или иначе, споры о Второй мировой войне в Сербии не так остры, как может показаться. Например, в сувенирных лавках Белграда бюсты Иосипа Броз Тито и Дражи Михайловича стоят рядом. Подобное соседство в России между Владимиром Лениным и адмиралом Александром Колчаком представить гораздо сложнее.