Фашистская оккупация и конфликты XXI века переплелись в истории кубанской семьи

Анна Карапетовна Миносьян родилась и выросла в Краснодаре. Ее предки были черкесогаями, отказавшимися принимать ислам после захвата родных земель турками. Именно они основали Армавир, откуда часть диаспоры переехала в столицу региона. К этому времени практически все они утратили родной язык. Не знает его и Анна. О себе говорит: "Я русская армянского происхождения".

Представители большой семьи в годы Великой Отечественной войны сражались на разных фронтах и живыми домой вернулись не все. В семейных альбомах хранятся пожелтевшие от времени фотографии, а вот документального подтверждения периода с августа 1942 года по февраль 1943 года в нем нет. Ведь эти полгода Краснодар находился в фашистской оккупации, за время которой в городе было убито, расстреляно и замучено почти 13 тысяч человек. События тех страшных дней хранятся в памяти очевидцев. Среди них Анна, пережившая оккупацию в шестилетнем возрасте. Детская память сохранила потрясающие эпизоды тех страшных дней.

Накануне юбилея Победы Анна Карапетовна позвонила в редакцию. "Мне уже 88 лет, могу унести с собой в могилу все, что знаю и видела собственными глазами. Хочу рассказать, приезжайте", - сказала она.

Любовь границ не знает

Это произошло не случайно. Мы познакомились почти 17 лет назад, когда в 2008 году лопнул нарыв грузино-абхазского конфликта и на территорию РФ через автомобильный пункт пропуска Адлер хлынули граждане Грузии, в основном этнические русские. Среди них была и Мака, жена внука Анны Карапетовны, Пети, он, как и его бабушка, "русский армянского происхождения". С Макой они познакомились в начале 2000-х в Зугдиди, куда 18-летний краснодарец приехал к родственникам. Поженившись в 2003 году, перебрались в Россию, где родился сын Саша. Потом вернулись в Зугдиди, где на свет появилась Анна-Мария. Петр работал в булочной. Рассказывают, что его хачапури славились на весь город и шли нарасхват. Потом кто-то из конкурентов написал донос в полицию, что якобы "этот армянин из России хранит дома оружие". Пришли с обыском, никакого оружия, понятно, не было, зато нашли российский паспорт.

Месяц продержали в тюрьме, били, выпустили под залог, собранный родственниками. Пришлось уехать. Забрать семью не получилось: нужны были большие средства для оформления документов. А тут обострились отношения с Грузией. Мака, схватив в охапку детей, пришла к российским миротворцам.

Зугдиди находится неподалеку от границы с Абхазией. 13 августа военные привезли ее с детьми в Гальский район Абхазии и передали сотрудникам МЧС. А Петр уже мчался в Сухум. Оказалось, у Маки нет загранпаспорта, поэтому стали ломать голову, как перейти границу. Надеялись на статус беженца, но миграционная служба женщину беженкой не признала, поскольку она - жена гражданина России.

Тогда мы и познакомились с Анной Карапетовной. Приехавшая вслед за внуком, она забрала детей, а Петю с Макой приютили добрые люди. Свыше двух недель жили в вагончике недалеко от границы, надеясь, что чиновники разберутся в их неординарной ситуации. После вмешательства газеты это действительно произошло. За перипетиями поразительной истории "РГ" следила несколько месяцев. Огромный резонанс в свое время вызвал материал "Любовь сильнее границ" ("РГ" от 12.09.2008). Встретив Петю и Маку в Краснодаре, вместе ходили по кабинетам и помогали оформлять документы. Долго, сложно, но бумажные проблемы удалось решить. А мы в это время одевали детей и собирали деньги для них.

Холмский приют

Помощь уходила в станицу Холмскую Абинского района, где нашла пристанище интернациональная семья. Бабушка Аня до сих пор вспоминает, как выносила из Краснодарского представительства "РГ" огромные сумки с вещами для правнуков.

- Оба они красавцы, - говорит. - Анне-Марии уже 18, поет замечательно, в Москву поехала, артисткой мечтает стать. Саша техникум окончил, в Краснодаре работу нашел. Родители тоже там живут. Для Маки перенесенные стрессы не прошли бесследно. Она сильно болела, но, надеюсь, тяжелый недуг одолела. В Краснодаре вся моя родня. После того как я сыновей похоронила, осталась в Холмской. Решила восстановить родословную.

...Старенький домик расположен на улице Школьной, сразу за церковью. Во дворе большая собака, а в доме три кошки. В свое время хозяйка держала живность и сажала огород, но теперь сил не хватает. Да и дела нашлись поважнее: надо привести в порядок семейные архивы. После того как упала и поломала руку, делать это стало сложнее, но старается управляться и с одной рукой. Показывает фотографии, разложенные на столе. Вот портреты мамы Екатерины Ивановны Тананьян и папы Карпа Артемовича Гарсаньянца. А это муж Адик Галустович Миносьян. Когда началась война, ему было 12 лет. Четверо его старших братьев ушли на войну, двое не вернулись. Сережа был танкистом, участник Сталинградской битвы. После освобождения города его домой израненного привезли. Но когда подлечился, опять на фронт попросился. Погиб в селе Дубровка на Украине.

- Мы раньше к нему на могилку часто ездили, - вспоминает Анна. - Но после того как раздрай начался, путь туда заказан. Адик, старший внук, названный в честь деда, сейчас на СВО. Молюсь за него и за всех наших воинов. Вот уж не думала, что мне, пережившей фашистскую оккупацию, придется снова наблюдать звериный оскал фашистов. Благо теперь это происходит не наяву, как тогда. А наши ребята, в том числе мой внук, видят это воочию. Храни их Господь!

Юный свидетель

Девятого августа 1942 года фашисты захватили Краснодар. Началась оккупация, которая продолжалась шесть мучительных месяцев. Некоторые здания Краснодара до сих пор хранят следы минувшей войны. Среди них большой дом на улице Леваневского, 74, где маленькая Аня находилась с многочисленной родней.

- Там жили родители моей мамы, а после того как отец ушел на фронт, и мы переехали, - вспоминает Анна. - Вместе с бабушкой и дедушкой тут оказались и две тети с детьми, у которых мужья воевали. Немцы всех в подвал выселили, а сами дом заняли. Меня на улицу одну не пускали, но помню, как фриц на губной гармошке играл, и сапоги его помню. Я сразу пряталась, услышав стук каблуков. В двух кварталах, на углу улиц Хакурате и Коммунаров, был концлагерь, а на Сенном рынке стояли душегубки. В одну из них едва не попал мой будущий муж Адик. Он на шесть лет меня старше, в подробностях все запомнил. Рассказывал, как своего друга Додика провожал. Он был евреем, жил с бабушкой и дедушкой. Им немцы приказали идти к рынку, откуда якобы повезут на работу. Адик помог мальчику и старикам сесть в машину. Туда полицейский пытался затолкать и его, но удалось убежать. Только потом узнал, что друг вместе с родней погиб в той душегубке.

А на глазах Анны ее родные тети, Вера и Ирина, спасли двоих пленных. Эту историю в семье Миносьян рассказывают как легенду.

- Седьмого февраля, ко дню рождения, мама куклу сшила. Я ее из рук не выпускала. И за водой с мамой и тетями на следующий день с ней пошла к колонке, которая находилась за два квартала от дома, - вспоминает Анна. - Рядом там концлагерь был, откуда вывели пленных. Конвоировали их румыны. Слышу, взрослые говорят, что у них можно пленных выкупить. Один из них явно был армянином. Он увидел тетю Веру и крикнул: "Выкупи меня, сестра!" Она сняла колечко с камушком, отдала румыну, и тот отпустил пленного. А другой кинулся к тете Ире: "Меня Яша зовут, выкупи меня!" А у тети мужа звали Яша. И она тоже сняла колечко с пальца и отдала румыну. Пленных дальше повели, не знаю, что с ними стало. А на двоих выкупленных накинули одежду, которую стоящие в очереди за водой с себя сняли. У нас их вымыли, подстригли, переодели, постелили им под кроватями, где двое суток они пролежали. А 12 февраля, когда Краснодар освободили, ушли к нашим. Оба выжили и после Победы, дедушка рассказывает, приходили с благодарностью. Но я этого уже не видела: мама в день освобождения Краснодара погибла, а мы с братом попали в детдом.

Кстати

За время оккупации в Краснодаре были убиты, расстреляны и замучены почти 13 тысяч человек. Причем свыше половины погибших краснодарцев нацисты отправили в последний путь, отравив выхлопным газом. Именно в кубанской столице впервые были массово применены эти "машины смерти".