Как писал поэт Евгений Евтушенко, «в нашенской квартире коммунальной кухонька была исповедальней, и оркестром всех кастрюлек сводным, и судом, воистину народным…» Коммуналки задумывалась как временная мера по улучшению жилищных условий. Это была общая квартира, где несколько семей могли жить в одной комнате. Иногда они делили кухню и ванную комнату, а иногда у каждой семьи была своя кухня и ванная. Пространство в коммуналке было одновременно и причиной раздоров, и пространством, которое объединяло, например, у соседей можно было попросить стакан сахара или оставить для присмотра детей. В квартирах существовал целых свод правил, которыми должны были подчиняться все жители. «Ничейное» пространство, «ванный» и «кухонный» регламент, «общаковский» телефон — обо все этом и многом другом читайте в материале MIR24.TV.
Кто придумал коммуналки?
В декабре 1917 года Совнарком выпустил декрет о запрете любых сделок с недвижимостью, а в августе 1918 года отменил частную собственность на недвижимое имущество в городах. Теперь специальные комиссии законодательно получили право делить площадь и при этом выселять бывших владельцев квартир, мотивируя подобную практику целесообразностью вселения в дом «наиболее ценного» в социальном плане жильца. При этом в случае отсутствия владельца квартиры или дома в течение трех месяцев, жилье объявлялось «пустующим» и немедленно заселялось. Так начиналась история советских коммуналок.
Дмитрий Морковкин
эксперт по истории России, доцент Финансового университета при Правительстве РФ, член Русского географического общества
«В 1919 году Наркомздрав принял санитарные нормы жилья. Сначала все жилье в Москве было поделено на доли в 10 квадратных метров (на взрослого и ребенка до 2-х лет) и 5 «квадратов» (на ребенка от 2 до 10 лет), а в 1924 году независимо от возраста была установлена единая норма в 8 квадратных метров. В первые годы советской власти, когда городские советы стали активно «уплотнять» квартиры, в качестве основного мотива выдвигалось стремление уравнять жизнь рабочих и буржуазии. Кроме того, в Москве революционный «жилищный передел» был направлен на разрушение иерархической кольцевой структуры города. Именно с этой целью рабочих с окраин столицы переселяли в «богатые» дома и квартиры в центре. В результате такой «миграции» число рабочих в пределах Садового кольца выросло с 1917 по 1920 годы с 5% до 40-50%».
Всего в столице до 1924 года в национализированные дома было вселено свыше 500 тысяч рабочих и членов их семей. При том, что рабочие всячески тормозили процесс переезда в новые квартиры из-за более высоких затрат на отопление «апартаментов» и транспортных неудобств. Коммунальная организация жизни (одна кухня на всех и использование прихожей как мест общего пользования) была не только неизбежной в условиях послереволюционного дефицита жилья, но и полностью отвечала новой социально-политической системе. Более того, коммунальные идеи находили широкую поддержку в рабочей среде. Весьма примечательно, что все коммунальные проекты двадцатых годов предусматривали личное жизненное пространство семьи (спальни, ванна, реже — кухня), а коммунальное пространство предназначалось для совместной деятельности жильцов — комнаты для занятий по интересам, общественные столовые и т.п.
Так, например, первые капитальные дома строили по проекту, который вообще не предусматривал кухонь, поскольку предполагалось, что все будут питаться в общественных столовых. С одной стороны, приоритеты коммунального образа жизни были спровоцированы острым дефицитом жилья.
«Рост населения городов стал ощущаться с 1923 года, а к 1926 году городское население почти догнало уровень 1913 года, в 1926-1939 годы городское население в связи с индустриализацией выросло более чем в 2 раза. Но, с другой стороны, обострение жилищного кризиса в 1930-е было прямым следствием смены установок хозяйственно-политической стратегии в связи с поворотом к форсированной индустриализации. Именно в тридцатые годы коммунальное жилье (бараки, общежития, коммунальные квартиры) превращается в некий социокультурный феномен, когда, во-первых, оно становится преобладающим типом жилища в больших городах (на каждые 100 жилищ в конце 1930-х приходилось чуть больше 150 семей) и, во-вторых, перестает восприниматься как временное бытие», — продолжил Дмитрий Морковкин.
Огромный поток переселенцев из деревни с их идеалом публичности личной жизни, нашедшим свое организационное воплощение в жилищных товариществах и в «товарищеских судах», привел к тому, что с учетом личных домов, которые в предвоенный период составляли около трети городского жилищного фонда, около половины городских семей (а в крупных городах больше) не имели изолированных жилищ и вынуждены были жить без элементарной бытовой изоляции. Тем не менее дефицит жилья и долголетние очереди на него заставляли мириться с коммунальным образом жизни. Плохие жилищные условия отчасти компенсировались его дешевизной, так как квартплата определялась не только в соответствии с количеством квадратных метров, но и зарплатой квартиросъемщика.
В соответствии с бюджетами индустриальных рабочих в 1932-1933 годы на жилье уходило всего 4-5% всех расходов семьи. Таким образом, коммунальная квартира представлялась скорее синтезом культуры и антикультуры, переходным типом между деревенской и городской культурой и механизмом адаптации огромных масс населения в инородной культурной среде. Начало разрушения «коммунальной субкультуры» было положено решениями ХХ съезда партии, поставившего задачу обеспечить за три пятилетки квартирой каждую советскую семью, отметил Дмитрий Морковкин. Несмотря на это, даже в конце 1950-х, по свидетельствам современников, в столице были семьи, занимавшие не отдельные комнаты, а углы. Коммуналка продолжала оставаться символом советского общежития.
«Уплотнение буржуев»
После прихода к власти большевиков частные особняки и квартиры объявили государственной собственностью. В дома буржуазии, интеллигенции и служащих стали вселять семьи рабочих. Делились не только квартиры, но и большие комнаты, их разгораживали фанерными перегородками или даже ширмами. «Уплотнение буржуев» создало один из феноменов всей советской истории — коммунальные квартиры или, проще говоря, «коммуналки».
Этот процесс коснулся всех крупных городов, но в особенности затронул обе столицы: Москву и Петроград/Ленинград. Так, к середине 1920-х годов, 75% москвичей жили в коммуналках. Такое положение сохранялось до середины ХХ века, до начала массового жилищного строительства. Коммунальные квартиры, как пережиток советской власти, сохраняются до сих пор.
Повседневный быт коммуналок описан во многих художественных произведениях. Этот сюжет особенно излюблен отечественным кинематографом. По-разному предстают перед нами жители квартир «с общей кухней», потому что и реальная жизнь в этих квартирах разительно отличалась. Так, если вспомнить фильм «Покровские ворота», то можно увидеть, как дружно живут все соседи большой коммунальной квартиры в Москве, не ругаются и не вредят друг другу. В реальности же все бывало и по-другому.
Юлия Надехина
кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и организации управления ГУУ
«Мне пришлось пожить в коммунальной квартире, когда мы были в Афганистане, где глава семьи исполнял интернациональный долг. У нас с соседями были превосходные отношения, все понимали, что совместное проживание — временно, и через три года мы расстанемся, вернемся в родной СССР, в свои отдельные обустроенные квартиры. Мама с соседкой смогли разграничить место на кухне, готовили одновременно и не создавали друг другу сложностей. Горячую воду давали по часам, но, если люди не настроены на конфликты, то любую проблему легко разрешить! Сначала мыли по очереди детей, потом в душ шли женщины, а потом мужчины. В итоге помыться успевали все. С сожалением стоит констатировать, что так наладить совместный быт удавалось не всем. Даже в чужой стране, в напряженной обстановке, люди находили место склокам. Когда мы въехали в квартиру, то стол на кухне был поделен поровну карандашной линией, что говорило о том, что люди, жившие в этой квартире до нас, ругались и дошли до разграничения общей собственности. Каждый протирал только свою половину обеденного стола, а на «границе» образовалась грязь, и никто не задумался о том, что это наносит вред всем живущим в квартире. Что же говорить о соседях, которые были обречены на десятилетия совместного проживания?!»
Чтобы в квартире возникла атмосфера, как показана в фильме «Покровские ворота», очень важно восприятие соседями друг друга. Если в лице совместно проживающих с тобой в коммунальной квартире ты видишь не чужих людей, не врагов, то позитивная атмосфера обеспечена. Тогда не страшны никакие проблемы: можно всегда договориться о том, кто вперед пойдет в душ; определить правила посещения туалета; установить режим посещения гостями; определить правила для курящих и т.д. В таких квартирах обязательно установлен график уборки помещений общего пользования и все неукоснительно его соблюдают. Как правило, дежурят все по очереди, по одному дню или по неделе, как установят на квартирном совете.
Намного сложнее обстоят дела с некоммуникабельными или конфликтными соседями. Тогда проводят границы на всей общей собственности: на кухонных столах, в холодильниках и пр. Начинаются настоящие «коммунальные войны». На какие ухищрения способны такие соседи! Насыпать соли в чайник с кипятком, закрыть соседскую кошку в туалете, сделать посильнее жар под сковородой с яичницей, чтобы она сгорела. Это скорее отдельные негативные примеры, чем правило, ведь долгое время советские люди жили в атмосфере идеи всеобщего равенства и веры в светлое будущее.
«Отдельно хочется сказать об общем телефоне. Даже в коммунальных квартирах с напряженной обстановкой соседи всегда подзывали друг друга к телефону или записывали нужную информацию, которую потом передавали отсутствующим в данный момент соседям. Удобным средством оповещения о приходе гостей к определенному соседу была табличка рядом со звонком на входной двери: «Ивановы — 1 звонок, Петровы — 2, Сидоровы — 3 и т.д.». Это избавляло и хозяев, и визитеров от лишних неловкостей», — дополнила Юлия Надехина.
Повседневная жизнь советских граждан значительно отличалась от нашей. Большинство граждан СССР не стремились окружить себя роскошью, поэтому жизнь в коммунальных квартирах не была для них такой уж тяжелой. На общей кухне соседям достаточно было одной четырехконфорочной плиты, нескольких небольших столов и полок с посудой. Посуда была индивидуальной, но иногда могли взять взаймы кастрюлю или сковородку.
В коммунальных квартирах часто устраивали общие праздники. Все вместе собирались в самой большой комнате или сдвигали столы и садились на кухне. Вместе готовили и накрывали на стол. Это создавало неповторимую праздничную атмосферу, которую сложно передать человеку, не прожившему эти моменты в коммуналке.
Жизнь по расписанию
Сегодня коммунальные квартиры кажутся экзотикой, но для миллионов людей в СССР они были реальностью на протяжении десятилетий. У каждого — своя комната, но кухня, санузел, коридор и телефон — на всех. Жизнь в таких условиях требовала особого уклада, терпения и умения находить компромиссы.
Коммуналки стали приютом для самых разных людей: инженеров, преподавателей, работников заводов, молодых семей и пенсионеров. Часто за одной дверью уживались совершенно разные социальные и культурные типажи. Новичка в доме быстро «инструктировали» по правилам жизни на общей территории.
Александр Можейко
эксперт по истории России, директор по развитию и продвижению
«Чтобы избежать хаоса, в коммуналках появлялись расписания: кто и когда готовит на кухне, кто пользуется ванной, кто убирает. На стене висело расписание дежурств, порой с подписями всех жильцов. К нарушителям относились строго: могли «устроить разбор» на общем собрании или пожаловаться участковому. Телефон в коридоре — чаще всего дисковый — был один на всех. Рядом лежал блокнот: записать, кто звонил и кому. Во избежание ссор старались не «висеть» на линии. Вечером, особенно после 22:00, соблюдали тишину: слышимость в старых домах была почти абсолютной. Кто-то просто шептал, а кто-то начинал стучать по батарее в знак недовольства».
Жизнь бок о бок приводила к частым ссорам: из-за запахов на кухне, громкой музыки, занятых очередей в ванную. Но куда опаснее были доносы. В некоторых коммуналках соседи боялись друг друга: жалоба могла дойти до органов, и это грозило серьезными последствиями. Взаимовыручка — тоже часть быта. Несмотря на конфликты, многие жильцы объединялись: присматривали за детьми, одалживали соль, делили очереди в магазине.
«Секреты хранения продуктов, рецепты экономии и советы «по быту» передавались как настоящие кулинарно-хозяйственные лайфхаки. Коммуналки часто выглядели как музей эпохи: мебель 50-х, паласы, ковры на стенах, керамические статуэтки, старые зеркала. Кто-то прятал ценности за шкафом, кто-то хранил память в выцветших фотографиях. Интерьер отражал и вкус жильцов, и вынужденную компромиссность. Каким же был секрет выживания в коммуналке? Главный секрет — быть незаметным, но надежным соседом. Не шуметь, не затягивать с уборкой, не занимать ванную «на полтора часа». И, конечно, уметь договариваться. Жизнь в коммуналке учила выстраивать границы и одновременно быть частью общего мира — странного, противоречивого, но по-своему родного», — резюмировал Александр Можейко.