ФСБ рассекретило материалы дела диверсантов-каннибалов, заброшенных на Урал

На пожелтевших обложках двух солидных томов, в которых собраны все документы архивно-следственного дела № 170, до сих пор видна четкая печать "Совершенно секретно". Особый статус с большинства материалов, раскрывающих детали заброски на Урал крупной диверсионной группы, сняли совсем недавно. Благодаря сотрудникам Свердловского регионального управления ФСБ корреспонденты "РГ" смогли одними из первых познакомиться с неизвестными подробностями провальной операции германских спецслужб. Даже начало этой истории похоже на захватывающий сюжет для книги о военной разведке.

Операция "Ульм"

В ночь на 18 февраля 1944 года семь членов группы "Ульм" вылетели из Риги. Спецборт дозаправили в Пскове, и он направился в 80-й квадрат Свердловской области, севернее Тагило-Кушвинского промузла. Диверсантам предстояло не только тайно пересечь линию фронта, но и незаметно пролететь почти две тысячи километров над советской территорией. Ориентироваться ночью на высоте от 5 до 7 километров было сложно. Примерно через шесть часов пилот решил, что самолет достиг нужной цели, и пассажиры по команде прыгнули в темноту. Подхваченные сильным ветром парашютисты не смогли определить свое местоположение, и их вместе с грузом раскидало в радиусе нескольких километров по занесенной снегом тайге.

В истории Великой Отечественной одна из самых крупных операций по переброске шпионов в глубокий тыл Советского Союза известна как "Ульм" - по названию города в Баварии. Амбициозный проект, направленный на уничтожение оборонных предприятий Урала и Сибири, разработали в Главном управлении имперской безопасности Германии (РСХА) на переломе войны - в середине 1943 года. Планировал "Ульм" сам рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, а руководил операцией немецкий диверсант № 1 Отто Скорцени.

- В разведшколах, расположенных в Германии, а затем под оккупированным немцами Псковом, для заброски в глубокий советский тыл готовили сразу несколько групп. Обучение проходили 70 человек из числа эмигрантов и завербованных пленных красноармейцев, - рассказывает историк спецслужб Владимир Кашин. - Зимой 44-го стало понятно: медлить нельзя - Советская Армия слишком быстро продвигалась. Первую команду из семи человек предполагалось забросить в районе Нижнего Тагила, вторую - в Челябинск и Миасс - чуть позже, когда оказавшиеся в Тагиле шпионы начнут работу.

Незваные гости

Согласно документам, советское командование уже в ноябре 43-го года располагало данными о предстоящей операции. На Урале диверсантов ждали, но никто не рассчитывал, что их появление будет сопровождаться столь жуткими обстоятельствами. Не случайно в среде историков расследование "Ульма" окрестили делом диверсантов-каннибалов. Немецкие стратеги не учли, в каких условиях доведется выживать их агентам.

Тайга и мороз были беспощадны к незваным гостям. Первым погиб эмигрант Юрий Марков: при падении он запутался в ветках деревьев и так затянул петлю из парашютных строп, что не мог дотянуться до стропореза и, обездвиженный, быстро превратился в ледышку. Бывший военнопленный Халим Гареев десантировался с рацией и сильно ударился о землю. Тяжелые травмы не позволили ему продолжить путь, он стал замерзать и застрелился. Командир группы Игорь Тарасов также не нашел в себе сил идти после жесткого приземления. Чтобы согреться, пил спирт. Потом решил покончить жизнь самоубийством, как его наставляло немецкое руководство: попробовал отравиться капсулами с ядом, но из-за алкоголя они подействовали как слабительное. В результате и он застрелился. Второй радист Анатолий Кинеев пытался наладить связь с разведцентром, но техника не работала. Из-за сильного обморожения у него началась гангрена, и через месяц мучений радисту "помогли" свести счеты с жизнью.

- Из семи человек остались живы и относительно невредимы только трое. Груз с теплой одеждой, обувью, аптечками и питанием разбросало по тайге, и диверсанты не имели возможности его быстро найти. Голод и холод деморализовали людей. На допросе один из членов группы признался: найдя тело товарища, уже через сутки после приземления он использовал его в пищу, - рассказывает официальный представитель УФСБ РФ по Свердловской области Алина Казанцева.

Мрачные реалии неудавшейся операции отражены на черно-белых фотографиях, снятых в местах скитания немецких агентов: лесные стоянки с сооруженными из парашютов палатками, белеющие среди елей человеческие черепа.

У меня в руках небольшой блокнотик радиста без обложки - так его легче спрятать, засунув под подкладку одежды или в голенище сапога. Большинство пометок - на немецком языке, самое ценное - код морзянки для передачи данных. По сути это ключ к шифровкам, очень важный при задержании разведчика. Во всех романах о работе СМЕРШа факт получения подобных сведений от врага называют "моментом истины". Фильмы о Великой Отечественной частенько повествуют, как у фашистских разведчиков хитростью добывали секретную информацию. Ульмовцы "момент истины" отдали без боя.

Голод погнал к людям

В небольшом поселке Бисерово на севере Кировской области старики до сих пор вспоминают, как в июне 44-го они, будучи детьми, бегали смотреть на шпионов, задержанных в лесу. Десятилетиями в тех краях ходили слухи о вражеских агентах, которых сломили русская тайга и мороз, да так, что они стали есть друг друга. Достоверность этих рассказов до сих пор подтверждала лишь мемориальная доска, установленная в честь местного участкового.

"Утром 6 июня 1944 года на мосту к речке Чус к участковому уполномоченному Сидорову со стороны деревни Кай вышли трое неизвестных в военной форме. Сидоров спросил: "Куда держите путь?" В ответ: сами не знаем куда. "Тогда идите за мной", - так описывается в рассекреченных документах появление немецких шпионов и их препровождение в отделение НКВД далекого поселка в Кировской области.

То, что пилот самолета неверно определил точку приземления, ошибившись почти на полтысячи километров, и вместо Свердловской области сбросил пассажиров на границе Кировской и Молотовской (ныне Пермский край), диверсанты поняли только после нескольких месяцев пребывания в тайге. Сначала они хотели отсидеться в глуши до окончания войны, но голод значительно раньше заставил их выйти к людям. После допросов на месте задержания лазутчиков доставили в Свердловск, но уже под конвоем. Следствие вел отдел СМЕРШ Уральского военного округа.

Зимой 1945-го стартовал судебный процесс. Ульмовцев ждал максимально жесткий приговор: двоим- смертная казнь, одному - 20 лет исправительных лагерей. Однако спустя полгода после победы над Германией наказание скорректировали: руководителю группы - 15 лет исправительно-трудовых работ на Колыме, остальным - 10 и 8 лет в уральских колониях.

- Обоснование для смягчения понятно: ни один из выживших ульмовцев не успел выполнить задание и нанести вред СССР, - считает Владимир Кашин.

Правда, есть и другое объяснение: диверсанты активно сотрудничали со следствием, и благодаря их показаниям удалось установить данные десятков агентов, которых обучали в немецких разведшколах перед отправкой в СССР.

Р. S.

Дальнейшая судьба осужденных - уже за пределами рассекреченных томов. Но Владимир Кашин сумел выяснить, как сложилась жизнь ульмовцев. Из лагерей вернулись двое. Агент, попавший на Колыму, после смерти Сталина даже пытался реабилитировать свое имя, написав в заявлении, что никакого ущерба Советскому государству не нанес: не взорвал на Урале ни одного моста, зато построил на магаданской земле два новых. Но ему отказали. Завербованный фашистами красноармеец, отбывший в уральской колонии семилетний срок, после освобождения уехал на родину в Донецкую область и прожил с семьей в шахтерском поселке до 1962 года.