"Он подходил, царапал тебя когтем по плечу и говорил: "Мяу". Как Бродский боготворил котов

Иосиф Бродский — поэт и эссеист, нобелевский лауреат и изгнанник, а еще безусловный "кошатник". "Перестаньте пользоваться вашими кошачьими словами. Иначе останетесь с кошачьими мозгами!" — возмущалась мать Бродского, обращаясь к сыну и мужу, а они мурлыкали в ответ. Поэт с детства обожал кошек, причем его восхищение ими было не просто милой привычкой, а одной из основ его личности. Любовь к кошкам Бродский подкреплял забавными привычками и словечками, делился ей с близкими, сохранил в стихах и прозе. Рассказываем о котах в жизни и творчестве поэта.

Семейство кошачьих

В эссе "Полторы комнаты" (1985) Иосиф Бродский вспоминает свою жизнь в Ленинграде и описывает, как его семья постепенно перешла на "кошачий" диалект. Началось все с того, что в детстве у Иосифа была привычка растягивать некоторые слова и фразы, подражая котам. "Мясо" было одним из таких слов, и к моим пятнадцати годам в нашей семье стояло сплошное мяуканье", — писал поэт.

Его мать — Марию Вольперт — это временами раздражало. Как и то, что сын называл ее Масей и Кисой. "Киса, эта нежная кличка кошки, вызывала довольно долго ее сопротивление", — вспоминал в эссе Бродский. Однако с годами прозвище прижилось, тем более что отец поэта, Александр Бродский, поддерживал "кошачьи" повадки сына. Друг друга они называли "большой кот" и "маленький кот", а их диалоги часто строились на "мяуканьи".

В документальном фильме "Прогулки с Бродским", выпущенном в начале 1990-х, поэт объясняет свою любовь к кошкам тем, что это животное остается грациозным в любой ситуации. "Если мы возьмем самой замечательной красоты существо женского пола, например, хоть ту же Мэрилин Монро, то все равно в каком-то положении она окажется немножечко неуклюжей, — рассуждает в интервью Бродский. — И я подумал, откуда же наши эстетические стандарты, стандарты красоты, если кошка им удовлетворяет на сто процентов, а человеческое существо на семьдесят?" 

Вынужденно покинув в 1972 году СССР, Бродский так и не смог вернуться в Ленинград и ни разу больше не видел своих родителей. Их заявления с просьбой позволить им навестить сына за границей отклоняли одно за другим, ему же не разрешали въезжать в Россию (даже на похороны матери и отца). Одной из ниточек, соединявших его с прошлым, оставалась любовь к кошкам. В письмах и поздравительных открытках родителям он ласково называл их котами, оставляя небольшие милые рисунки. "Кошачью" атмосферу Иосиф воссоздавал и в своей новой семье: в 1990 году он женился на итальянке Марии Соццани, которая называла его котом и заботилась об их усатом питомце Миссисипи.

"Чем я хуже кота?"

Котом Иосифа Бродского называли не только его жена, отец, но и некоторые друзья — например, легенда балета Михаил Барышников. "Он предложил перейти на "ты", но с одним условием: вместо "Миша" он, по созвучию, предложил называть меня "Мышь". Для себя он выбрал парное к моей новой кличке имя — "кот Joseph". Так мы друг друга и называли до последнего дня нашей дружбы", — вспоминал Барышников. Они познакомились в 1974 году, разглядели друг в друге родственные души и общались до самой смерти Бродского. Поэт нередко посвящал Барышникову стихи, а еще часто ему первому читал вслух написанные строки: "Мышь, сядь, послушай, по-моему, получилось…" 

Под действие кошачьих чар рано или поздно попадали все приятели Иосифа Бродского. Шведский переводчик Бенгт Янгфельдт вспоминал: "Он подходил сзади, царапал тебя когтем по плечу и говорил: "Мяу". Ожидалось, что ты ответишь тем же или мурлыканьем "мррау". Когда что-то очень нравилось, надо было, согласно этому коду, медленно и выразительно облизывать губы языком. Это кошачье поведение было весьма заразительным". 

Паузы и неловкости в беседе Бродский тоже часто заменял "мяу", им же заканчивал телефонные разговоры. "Коту совершенно наплевать, существует ли общество "Память". Или отдел пропаганды в ЦК КПСС. Так же, впрочем, ему безразличен президент США, его наличие или отсутствие. Чем я хуже этого кота?" — говорил Бродский.

Кошка в сапожках, Миссисипи и другие

Конечно, коты в жизни Иосифа Бродского присутствовали не только метафорически. В Ленинграде у него жила "кошка в белых сапожках" Катя, прозванная так из-за характерного окраса. Она была котенком, когда поэт в начале 1970-х подобрал ее на улице. В эмиграции у Бродского появился питомец по прозвищу Большой Рыжий (Big Red). Самым знаменитым и последним любимцем Иосифа был Миссисипи — полосатый кот, проживший с ним долгие годы в Америке. Бродский боготворил своего друга, а когда они приезжали в небольшой городок Саут-Хэдли, разрешал ему выходить из дома, гулять на природе, гоняться за белками. Крылатая фраза Бродского "Хотите, я разбужу для вас кота?" родилась тоже благодаря Миссисипи. Таким жестом поэт выражал уважение к гостям. 

{article_opinion:36345:' Замечатель­ная история в связи с разбуженным котом. Где-то в шестидесятых годах в Югославии к моему другу приехала какая-то дама, то ли лейбористка, то ли консерватор, в общем из пар­ламента <...> Он не знал, как ей продемонстрировать свои сантименты. У него был свой собственный зоопарк на том острове, где он жил, и вот, чтобы продемонстрировать ей свою страсть, он сказал: "Хотите, я для вас разбужу медведя?" Дело было зимой. И медведя разбудили. Ха-ха. Хотите, я разбужу для вас кота? '}

Миссисипи пережил Бродского и, потеряв его, скучал. Литературовед Лев Лосев, который занимался архивом поэта, вспоминал, что кот запрыгивал на стол, укладывался на рукопись, пахнущую хозяином, и сразу же крепко засыпал. "Заснув, он пускал слюнку, но я не решался его согнать, поскольку догадывался, что он имеет больше прав на эти бумаги, чем я. Если будущим исследователям творчества Бродского попадется в черновике расплывшееся пятно, знайте — это кот наплакал", — писал Лосев.

По воспоминаниям знакомых Бродского, он привечал котов всегда и везде. А еще любил приходить в гости к тем, у кого они жили. Бенедетта Кравери, профессор литературы и подруга поэта, вспоминала: "У нас дома всегда были коты. Коты были большим аргументом для Иосифа. Именно они положили начало дружбы между Иосифом и моими детьми. Бродский обожал котов. Отлично разбирался в их психологии и рисовал их замечательно". 

Восхищался Бродский и рыжим котом, который жил у Анны Ахматовой на даче в Комарове. Он был настолько огромным и шумным, что сама поэтесса про него говорила так: "Ну, знаете, это уже не кот, это целых полтора кота". Бродский же вспоминал, как впервые увидел Глюка: "Открывается старая, шуршащая дверь, и из-за нее выглядывает пушистая прелесть... знатный кот, всем котам кот". 

Коты на страницах и на пороге

Силуэты и мордочки котов, нарисованные на скорую руку, украшали рукописи и письма Бродского. С юности поэт впускал кошек и в свои тексты. В 17 лет он сопереживал больному и облезлому уличному коту в стихотворении, которое заканчивалось строчками: "Почему некрасивых не любят? Кто-то должен любить некрасивых". Есть в его арсенале шуточная, размашистая ода коту Пасику, жившему в семье писательницы и переводчицы Людмилы Штер; есть веселая "Ария кошек", а еще эссе "Кошачье мяу" (1995) — одно из поздних, серьезное, полное рефлексии и посвященное сути творчества.

В эссе "Набережная неисцелимых" (1989) Иосиф Бродский, описывая свою прогулку по Венеции, сообщает: "…Щурясь на солнце, я вдруг понял: я кот. Кот, съевший рыбу. Обратись ко мне кто-нибудь в этот момент, я бы мяукнул. Я был абсолютно, животно счастлив". Этот город Бродский обожал — бывал десятки раз, временами жил, оброс в нем интересными знакомствами, историями, любимыми адресами. 

Вероятно, каналы и мосты напоминали Иосифу о его родном Ленинграде, в который он не мог вернуться. При этом абсолютно точно Венеция нравилась Бродскому, потому что была, как он говорил, "в высшей степени кошачьим городом". Ее символ — лев (а кот, по мнению поэта, — это "сокращенный лев"). К тому же, говорил он в интервью, "здесь действительно много рыбы, и есть места, которые просто засыпаны рыбьими скелетами, — там происходят колоссальные кошачьи концерты". 

В Венеции, на острове-кладбище Сан-Микеле, Иосиф Бродский обрел вечный покой. По легенде (и даже по свидетельствам литературоведа Валентины Полухиной), после похорон на могиле Бродского появлялся рыжий кот. Мистические истории можно услышать и в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме (в нем также располагается мемориальный кабинет Иосифа Бродского). В 2018 году первый директор музея Нина Попова рассказывала: "У нас проходил семинар, и лекцию о Бродском читал Томас Венцлова <...> И вот он заканчивает: "Иосиф мне говорил: "Томас, если ты когда-нибудь будешь сидеть дома и увидишь, что к тебе зайдет кот, не гони его — это буду я". Через минуту открывается дверь и входит рыжий кот. Можно сказать, что это литературная игра, но фраза еще висела в воздухе, когда зашел кот". Кроме того, больше 15 лет хранителем музея Анны Ахматовой был рыжий кот Ося, названный в честь поэта. В 2022 году Ося умер, и теперь вместо него экспозицию оберегает кот Персик, который несколько лет назад раненым забрел во двор музея в дни памяти Бродского.

Дарья Шаталова