Яков Миркин - о том, как Достоевский пытался побороть нищету

Долой бедность! Можно всю жизнь посвятить этому - в интересах всех! А хуже всего - бедность писателей. Хотя почему хуже? Тоже ведь источник вдохновения! Бедный как мышь Федор Достоевский начал свою писательскую жизнь с романа "Бедные люди" (1847). "Ведь вот, душечка моя, я вот знаю, что у вас теплого салопа нет". А у него был?

Ему 16 лет (1838), он учится в таинственном Михайловском замке в Петербурге (помните судьбу Павла I?), в военном инженерном училище, и пишет брату из летних лагерей: "Веришь ли, что я во время выступленья из лагерей не имел ни копейки денег; заболел дорогою от простуды (дождь лил целый день, а мы были открыты) и от голода и не имел ни гроша, чтоб смочить горло глотком чаю" (письмо брату 9 августа 1838 г.). И еще ему нужны сапоги и кивер, а на них тоже денег нет.

А где же отец? Его деньги? "Любезнейший папенька! Боже мой, как давно не писал я к Вам, как давно я не вкушал этих минут истинного сердечного блаженства, истинного, чистого, возвышенного... блаженства, которое ощущают только те, которым есть с кем разделить часы восторга и бедствий; которым есть кому поверить всё, что совершается в душе их". Хорошо бы всем так дети писали. Но вот в конце письма: "Без денег беда. Если можно, папенька, пришлите мне хоть что-нибудь" (письмо 5 июня 1838 г.).

Вышли хоть что-нибудь. Семья, на самом деле, по части денег "никакая" - многодетная, со скудным поместьем, без матери (рано умерла), разве что с тетушкой, сестрой матери, вышедшей замуж в первостатейное купеческое семейство. От нее и ее мужа время от времени - рука помощи.

А так, год за годом, бедность. От нее, может быть, тот ужас и нервность, которыми пронизаны все его писания, скороговорка, крик, стоящий на страницах, его болезненность, гнев - и еще униженность в тоне, в позе, во всех жизненных обстоятельствах, попадающих под перо. "Боже мой! Долго ли я еще буду брать у Вас последнее. Но эта помощь необходима или я пропал. Срок платежа прошел давно. Спасите меня. Пришлите мне 60 р. (50 р. долга, 10 для моих расходов до лагеря). Скоро в лагери, и опять новые нужды. Боже мой! Знаю, что мы бедны. Но, бог свидетель, я не требую ничего лишнего. Итак, умоляю Вас помогите мне скорее, как можно. - Время идет, бумага вся. - Ваш до гроба преданный во веки веков. Сын Ваш Ф. Достоевский" (письмо отцу 23 марта 1839).

Отец умер, Ф.Д. вышел из училища для короткой службы в Петербурге, потом отставка (пока не услали куда-нибудь за Урал), отставной инженер-поручик, мечта одна - литература. "Служба надоела, как картофель" (письмо брату, апрель 1844 г.). А как прожить?

Мы - бедные, родились от бедных, потерявших свое имущество, и как же нам не понять другого бедного - пусть даже мирового значения? Вот он пытается получить деньги, долю в имении отца, описывая, как живет: "Теперь жить плохо… Человек может сгнить и пропасть, как пропащая собака… Всякий за себя, все против тебя, а Бог за всех… Имею величайшую надобность в платье. Зимы в Петербурге холодны, а осени весьма сыры и вредны для здоровья… Так как я не буду иметь квартиры, ибо со старой за неплатеж нужно непременно съехать, то мне придется жить на улице… Наконец, нужно есть… Я… делал долги, проживался, терпел стыд и горе, терпел болезни, голод и холод, теперь терпение кончилось…" (письмо П. Карепину, распорядителю имущества, 20 августа 1844 г.). Отдайте мои деньги! Нет ни копейки, нет платья, и "нужно долги заплатить". Ему - 22 года.

А дальше - что? Чтобы писать, нужно есть. Чтобы есть, нужно писать. Выход найден - переводы! Бальзак, Эжен Сю, Жорж Санд и т.п. А еще? Юношеские предприятия, "стартапы"! Переведем и издадим с братом сами, и заработаем много тысяч рублей! Где-то денег займем. "Пусти весь роман в 8 томах по целковому, у нас барыша 7000. Книгопродавцы уверяют, что книга раскупится в 6 месяцев… Вот наше предприятие; хочешь вступать в союз или нет. Выгоды очевидны" (письмо брату 31 декабря 1843 г.). Все это были несбыточные мечты, ничто из этого не осуществилось, разве что переводы. А потом появился первый роман - "Бедные люди". Конечно же, "бедные", о чем еще писать?

Стало веселее, авторские гонорары. Роман был опубликован Некрасовым. Автору - 25 лет, Ф.Д. принят как тот, кто займет место Гоголя. Успех! А как с деньгами? Негусто, но чуть легче. "Все это время я был без копейки и жил на кредит… В начале этого месяца явился Некрасов, отдал мне часть долга… Терзаемый угрызениями совести Некрасов… к 15 январю обещал мне 100 руб. серебром за купленный им у меня роман "Бедные люди". Ибо сам чистосердечно сознался, что 150 р. серебром плата не христианская. И посему 100 руб. серебром набавляет мне сверх из раскаяния" (письмо брату 8 октября 1845 г.).

Какое торжество! Я столько стою! И жизнь налаживается! "На днях, не имея денег, зашел к Некрасову. Сидя у него, пришла идея романа в 9 письмах. Придя домой, я написал этот роман в одну ночь; величина его 1/2 печатного листа. Утром отнес к Некрасову и получил за него 125 руб. ассигнациями… Вечером у Тургенева читался мой роман... и произвел фурор!" (письмо брату 16 ноября 1845 г.). Колокольчики звенят! Всех одолел! И впереди сытая и многообещающая жизнь.

Да, конечно, но только в апреле 1849 г. Федор Михайлович Достоевский (ему 27 лет) был арестован по делу петрашевцев и за одно только чтение и попытку распространения запрещенного "письма Белинского - Гоголю" (против властей, конечно) был приговорен к "расстрелянию", а потом помилован (с инсценировкой казни в декабре 1849 г.). Но как помилован? Четыре года каторжных работ, а потом бессрочно в рядовые, с лишением всех прав и состояния. Так что с конца 1849 г. Достоевский гол как сокол, в арестантской роте в Омске, выжигает алебастр на работах, и имя ему - тюремные / каторжные финансы.

Кстати, а что это такое? В каторге денег нельзя иметь, они немедленно отбирались, обыск за обыском. Но у всех были деньги, каждый, кто обладал ремеслом, делал что-то в городе. На деньги играли, любили, кормились, курили, пили, был вещевой рынок, было ростовщичество, были подобия предприятий и торговых сетей. Кто как мог, воровал. Море контрабанды. И еще был свой "банк" - старовер, которому доверял каждый на каторге. Он прятал деньги в тайник (никто не мог его отыскать) в стволе дерева.

Вершина всего - подаяние. "Я возвращался с утренней работы один, с конвойным. Навстречу мне прошли мать и дочь, девочка лет десяти, хорошенькая, как ангельчик… Мать была солдатка, вдова. Ее муж, молодой солдат, был под судом и умер в госпитале, в арестантской палате, в то время, когда и я там лежал больной. Жена и дочь приходили к нему прощаться; обе ужасно плакали. Увидев меня, девочка закраснелась, пошептала что-то матери; та тотчас же остановилась, отыскала в узелке четверть копейки и дала ее девочке. Та бросилась бежать за мной... "На, "несчастный", возьми Христа ради копеечку!" - кричала она, забегая вперед меня и суя мне в руки монетку. Я взял ее копеечку, и девочка возвратилась к матери совершенно довольная. Эту копеечку я долго берег у себя" (Достоевский. "Записки из Мертвого дома").

Если бы не бедность, если бы не каторжный труд, была бы "русская душа" у Достоевского такой отчаянной, такой печальной, такой готовой кричать на разрыв? Было бы стойким ощущение, что ты находишься в мрачной реке? Была бы - в ином случае - русская душа тихой, деятельной и теплой? Нет ответа - есть только бедность и голод пишущего человека, которому казалось, что он всё на свете понял и распознал, когда был в страшной нужде, изломанным и больным.

Как бы уйти от этого? Как отодвинуться от бедности в общество "всеобщего благосостояния", как его любят называть во всем мире? В сытый "золотой миллиард", которому мы пока не принадлежим? У этого есть много путей, и они хорошо известны, и один из них - не ощущать себя особенной, изломанной душой, купающейся в бедности как особенной духовной силе. Здесь нечем гордиться и не в чем искать духовные преимущества. Бедность - не порок для отдельного человека, бывают разные обстоятельства, но огромный порок - для общества, в котором униженных и оскорбленных, бедных и несчастных должно быть еле различимое меньшинство.