Как пойти на ВДНХ, а попасть в Третьяковку

Если жизнь показалась вдруг тускла и уныла - надо идти к месту силы. Свое я не так давно обнаружила: это Центральный павильон ВДНХ. В отреставрированном главном здании выставки открылся новый филиал Третьяковской галереи, где собраны произведения середины ХХ века и современных художников. Причем первого ряда. Из запасников, не так часто выставлявшиеся. А некоторые - вообще забытые раритеты, известные только профессионалам.

Но главное, как удивительно изящно и умно удалось авторам экспозиции соединить советское прошлое и современное настоящее. Зритель здесь полноправным участником вступает в диалог пышного, полнокровного соцреализма и ироничного соцарта. Не в конфликтный диалог, не в насмешливый, а в нежный, уважительный, любовный.

Тон задает, конечно, полиптих Александра Виноградова и Владимира Дубоссарского "Времена года русской живописи". Представьте четыре огромных холста, каждый по два метра длиной, более 70 сантиметров высотой, на которых собрались главные персонажи русской живописи. Здесь васнецовские богатыри стоят на защите врубелевской царевны-лебеди, "Неизвестная" Крамского выглядывает из-за плеч Ворошилова и Сталина (с картины Александра Герасимова), а завершает холст кустодиевский "Большевик", шагающий через сугробы прямо к автопортрету Виктора Попкова. Ах, да еще и не таких персонажей можно найти на холсте "Зима"! И мальчика, страдающего от "опять двойки", и мальчика, бегущего за санями боярыни Морозовой...

А "Весна" пленяет обилием прелестных женских образов. Понятно, что едва грачи прилетели, мама одевает свою малышку на выходе из деревенской бани (так удачно пластовская "Весна" вписывается в этот сюжет). А далее щеголяют своими телесами кустодиевские, брюлловские, дейнековские красавицы. И девочка-подросток с картины Яблонской "Утро" гармонично вписывается в эту компанию на фоне распахнутого в светлое будущее окна!

Вообще угадывать, откуда собрались в одном коллаже хрестоматийно знакомые персонажи, отдельное удовольствие, игра на память и эрудицию. Роскошный материал в этом смысле предоставляет холст "Осень". За огромным столом, позаимствованным у Пиросмани, собрались девочка с персиками, Пушкин, Петр I, маршал Жуков, самохваловская спортсменка в полосатой футболке, а на первом плане - Ленин Бродского, который все продолжает что-то конспектировать...

А в следующем зале замрешь от восторга перед горельефом Евгения Вучетича: огромный, во всю центральную стену, он поражает масштабом замысла и тонкостью исполнения. Представьте себе скульптурную композицию из нескольких сотен фигур, словно бы двигающуюся навстречу тебе из глубины зала. На заднем плане - высотка МГУ, Днепрогэс, Шуховская башня, а среди персонажей (каждая скульптура - в рост человека) - узнаваемые герои прошлых лет: советская актриса Алла Тарасова, академик Иван Павлов, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской премии Назарали Ниязов... Последнего легко опознать, так как рядом, в соседнем зале, - большой скульптурный портрет этого героя.

У горельефа, который называется "Знаменосцу мира, советскому народу - слава!" - удивительная, прямо-таки детективная судьба. Вучетич вместе с восемью коллегами-скульпторами создал ее в 1954 году специально для этого павильона. Павильон, кстати, был построен в начале 50-х архитекторами Юрием Щуко и Евгением Столяровым и назывался "Главный" (предполагалось, что именно отсюда зрители начнут знакомство с ВДНХ).

Но наступила оттепель, новые веяния в политике и эстетике заставили изменить принципы устройства "Главного". Сначала изображения Сталина, Маркса и Энгельса были стерты с центрального знамени горельефа, потом из композиции убрали советский герб, а вместо него на плече рабочего появился младенец. Чуть позже горельеф и вовсе закрыли из-за борьбы с архитектурными излишествами. Финальную точку поставили 90-е годы: когда Центральный павильон стал торговой площадкой, горельеф наглухо зашили фанерными щитами. Его считали утраченным. А обнаружили пропажу только в 2014 году, когда начали реставрацию павильона и сняли эту фальшстену. Надо признать, что за 40 лет своей бурной жизни горельеф претерпел немало утрат. И, наверное, они были бы невосполнимы, если бы не чудесный дар Бориса Рябчикова, сына журналиста Евгения Рябчикова, который фотографировал в 50-е, как создавался этот горельеф.

Не буду описывать другие экспонаты (каждый - шедевр!), которые собраны в нескольких (их немного) залах Центрального павильона.

Скажу только, что забрела я сюда, можно сказать, случайно, после многочасовой прогулки по ВДНХ. Усталая, с больной спиной и распухшими ногами. Но здесь - вот чудо-то! - все мои хвори разом отступили. Наверное, так античный Антей припадал к матери-земле, чтобы набраться сил.

Вспомнился вдруг детский стишок из старого кино: "Всех люблю на свете я. Это - Родина моя".