В серии ЖЗЛ вышло продолжение "Писательской роты"

Если вы еще читаете книги по старинке - внимательно, с карандашом, - то эту фразу стоило бы подчеркнуть: "Чем ближе к передовой, тем лучше люди". Конечно, это утверждение покажется кому-то слишком безапелляционным, даже провокационным. Но ведь оно цепляет, заставляет вдуматься - что заставляет думать так героя новой книги Сергея Михеенкова "Писательская рота 2"? Книга вышла на днях в знаменитой серии "Жизнь замечательных людей" издательства "Молодая гвардия". Первая часть появилась на прилавках еще в 2022-м, в самый год начала спецоперации. Тогда под обложкой было собрано 19 имен, как известных, так и подзабытых: Симонова, Друниной, Гудзенко, Кульчицкого, Белаша… Во второй части их 18. Как говорит автор - "еще один взвод в Бессмертном полку нашей литературы".

И в самом деле, в зоне СВО - как и глубоко в тылу - есть еще множество читателей, которые зачитывают и сейчас до дыр книги артиллериста Юрия Бондарева, пехотинца Василя Быкова, контрразведчика Федора Абрамова. Стихи поэтов-фронтовиков летят любимым в сообщениях. Иногда, увы, в последних.

В русской литературе все герои этой книги - "лейтенанты" навсегда. "Странное племя" молодых поэтов и писателей, не изменивших своему таланту и во фронтовых окопах, и после войны. Их строки были стране нужнее самых ценных трофеев… Нет, что значит, были? Остаются и сейчас.

Листаю книгу - имя наугад: вот Михаил Луконин, прошел сразу две войны, с финнами и немецкими фашистами. Первую - стрелком, вторую военкором. Строки его стихов: "А я молчать уже не в праве. / Порученные мне горят слова. / - Пиши! - диктуют мне они. Сквозная / летит строка. - Пиши о нас! Труби!... / - Я не могу! - Ты можешь! - Слов не знаю… / Я дам слова! / Ты только жизнь люби!".

В 42-м двадцатичетырехлетний военкор Луконин тяжело пережил потерю матери. Терял друзей. Горели рукописи. Поэма "Вступление" - во взорванной машине, дебютный сборник "Стихи дальнего следования" - в разбомбленной типографии "Сталинградской правды". Где-то украли рукописи новых поэм и дневники… Но из победного Берлина в мае 1945-го он привезет в Москву листы, исписанные "правдой войны".

Читатели заучивали наизусть его "Дорогу к миру", это заклинание: "Спите люди, / Отдохните, вы устали. / Не мешайте жить друг другу на земле".

Это, между прочим, он сказал, Луконин - про то, что лучшие люди в окопах. То есть, не щадят себя ради страны, ради других - не думая, оценят ли их подвиг те, другие…

"Мы, современные авторы, в долгу перед писателями-фронтовиками, - справедливо говорит Сергей Михеенков. - И не только потому, что мы о многих из них забыли. Мы не рассказали о них, как о солдатах".

Как определить жанр этих двух вышедших "Писательских рот"? Это не биографии, не литературоведческие исследования. Может, разговор по душам - того поколения с нынешним, нашим?

Каждому из героев автор дал высказаться - здесь фрагменты их книг, дневников, воспоминаний. Из окопов подо Ржевом, в Сталинграде, на Валдае и в Одессе… Из-под Можайска голос подольского курсанта, а потом партизана Василия Рослякова. Голоса погибших - под Смоленском Николай Майоров, где-то на юге Николай Тарусский…

Единственным из писателей-фронтовиков увидел загоревшийся Рейхстаг - Борис Горбатов. Вместе с солдатами он полз мимо статуи Вильгельма - туда, "где заволакивало дымом ступени серого здания". "Или рейхстаг наш, или нас не будет". Это была уже третья его война, которую он прошел от и до. В главе о Горбатове много таких эпизодов - никакому кино и не снилось.

Михеенков не стесняется во весь голос восхищаться своими героями. "Я их всех люблю". И так же горячо он недоумевает - как мог, например, участник Курского сражения Анатолий Ананьев, написавший в 1960-х роман "Танки идут ромбом", в 90-х подписывать коллективные письма, не вязавшиеся с тем, во что всю жизнь верил и за что боролся?

Старый миф, будто бы Николай Алексеевич Тарусский и Николай Алексеевич Заболоцкий - это одно лицо, - Михеенков считает выдумкой. "Их роднит разве что Таруса да имена-отчества". Он сам живет в Тарусе, ищет родственников погибшего земляка… Пока что это недописанная глава.

Об уходе своих героев автор пишет скупо, по-мужски. Борис Горбатов успел посадить в Переделкине сад - яблони, груши, вишни. Юрий Бондарев, последний лейтенант, ушел тихо, во сне. Евгения Носова многие куряне видели - как он расклеивал призывы: "Накормите птиц". Эти слова по завещанию выбиты на его памятнике над могилой…

Обе части "Писательской роты" доступны в книжных магазинах и на онлайн-платформах.

Главы из книги опубликованы в литературном журнале "Подъем" и в "Роман-газете".