Счастье – это просто. К Международному дню защиты детей.

Если мы, к примеру, возьмём известных писателей, то первым делом на ум приходит многочисленная мемуарная проза, где детским годам героя посвящено множество лирических и проникновенных строк. Многие, безусловно, в первую очередь назовут "Детство" Льва Толстого, которое с полным правом можно назвать шедевром автобиографической прозы и даже своеобразной одой детству. Но в моём личном рейтинге подобной литературы на первом месте всё же стоит повесть Николая Гарина-Михайловского "Детство Тёмы" – чудная, потрясающая вещь, которую я могу смело всем рекомендовать к прочтению. Вообще, почти у каждого человека есть свои сокровенные детские воспоминания. Ведь детство – это воистину aurea tempus, т.е. золотое время в жизни. Есть подобные воспоминания и у меня, ими хотел бы здесь поделиться. * * * Давно это было. Время вообще течёт быстро, и с возрастом этот процесс только ускоряется. Такой вот любопытный закон – чем больше лет ты прожил, тем быстрее и незаметнее проходит каждый последующий год. Или это только так кажется, ведь, как известно, многое зависит от нашего субъективного восприятия. Причём, судя по всему, это не моя эксклюзивная особенность – у многих других людей я встречал схожие суждения. Всё начинается с детства. Я до сих пор помню всё (или, во всяком случае, очень многое), будто с того времени не минул уже весьма значительный отрезок времени, который, по идее, должен был сделать эти воспоминания менее яркими, живыми, волнительными. Но нет. Всемогущее Время в данном случае оказалось бессильно. Оно не смогло стереть то, что, видимо, навсегда отложилось в памяти и сознании, в душе и сердце. Однако теперь это всё принадлежит исключительно прошлому. Моё детство – это "вчерашний мир", пользуясь названием мемуаров Стефана Цвейга. Это действительно был особый, уникальный, неповторимый мир, который когда-то существовал в реальности, и которого давно уже нет. Нет и не вернётся. Прошлое ушло, растворилось, превратилось в призрак, утратив вещественность и материальные очертания. Оно живёт только лишь в моей памяти, и будет там жить, покуда будет длиться моё земное существование. Память человека подобна зрению. С годами она ослабевает, но, тем не менее, многие люди любят оглядываться назад и вспоминать своё прошлое. Отчасти это понятно, ведь прошлое, как и будущее, всегда лучше настоящего. Только если о будущем мы точно ничего не знаем и можем разве что фантазировать, каким оно должно быть, то прошлое уже прошло, произошло, а человеческая память работает таким образом, что в ней преимущественно остаются отдельные моменты, светлые, позитивные эпизоды. Я не говорю – у всех. Нет, все люди разные, и их память тоже устроена не совсем одинаково. Так попросту не бывает. Однако о себе могу сказать, что мой случай принадлежит к самому распространённому типу. Это всё, естественно, всего лишь моё скромное мнение, однако его можно подкрепить ссылкой на куда более авторитетную личность – Иосифа Бродского . Рассуждая о свойствах памяти, он писал, что она имеет немало общего с искусством. Например, умение выбирать, склонность к деталям, мелочам. Память сохраняет частное, а не общее, не всю картину целиком. При желании, конечно, можно поспорить и с Бродским, но, полагаю, большинство всё же найдёт верными эти мысли великого поэта и лауреата Нобелевской премии по литературе. Кстати, эти рассуждения Бродского содержатся в его знаменитом эссе "Полторы комнаты", посвящённом его детским и юношеским годам, проведённым в ленинградской коммуналке. Написано оно было уже в Америке, много лет спустя, однако те воспоминания даже тогда оставались для него по-прежнему ценными и дорогими, будто всё описанное произошло только вчера, а не много лет назад. У меня тоже есть такие воспоминания. Вот одно из них. Мне – лет пятнадцать. Как и каждое лето, я вновь приехал на каникулы в родную деревню Телеханы, что в Брестской области Беларуси. Точнее, строго говоря, это не деревня, а городской посёлок, и родной она была не для меня, а для моей матери, которая там родилась, и где на тот момент ещё жили её родители. Но я тоже считал её для себя родной. Путешествия эти были достаточно далёкими – я жил со своими родителями в сибирском городе, находящемся за несколько тысяч километров. Обычно мы преодолевали это расстояние на поезде. Путь был длинный, почти трое суток. Мы прибывали на станцию Ивацевичи, где нас встречали бабушка и её брат, у которого был собственный автомобиль, а потом все вместе мы ехали оттуда до дома. Сейчас я бы уже вряд ли выдержал такой длительный и изнурительный вояж, а тогда – одно удовольствие. Усталый после учебного года, я ехал на каникулы, полный самых светлых надежд и ожиданий. Я предвкушал целое лето, проведённое на лоне природы, где нет никаких забот и хлопот, а есть только чистое голубое небо, свежий воздух, яркое солнце, волшебное, живописное озеро и полная свобода делать всё, что душе угодно. Беззаботной детской душе. Телеханы (бел. Целяханы), ул. Касьцельная, 1932 год. Фото: Википедия / общественное достояние Давно это было. Тогда ещё были живы мои дедушка с бабушкой, к которым я приезжал на летние каникулы, и делали всё, чтобы это время превращалось для меня в сплошное беззаботное счастье. Сейчас их нет. Я уже давно вырос, окончил школу, потом институт, стал совсем взрослым человеком. С тех пор долгое время я больше там не бывал. По разным причинам, в том числе из-за пресловутого ковида. Однако то внешние, объективные причины. А ещё были внутренние. Не зря же говорят, что нельзя возвращаться туда, где когда-то был счастлив. Трудно это. Морально тяжело. К тому же попросту теперь не к кому туда приезжать. Нет, остались ещё, конечно, разной степени родственники, но это не то. Да и жить там негде – квартиру давно продали. От квартиры, впрочем, мы избавились немножко позже. Некоторое время мы её держали, думали, как лучше использовать, временно сдавали, а потом в конце концов пришли к выводу, что придётся продавать, другого выхода нет. Зато почти сразу мы продали небольшой дом с небольшим же куском земли при нём. У нас там даже было своё маленькое хозяйство, где жили куры, петух, поросята. Конечно, как говорится, не Бог весть что – два поросёнка, один петух да не помню теперь уже точно, сколько кур. Кажется, штук десять. Однако, по крайней мере, яйца у нас всегда были свои, да и мясо тоже. Правда, его попробовать мне так и не довелось, так как поросят забивали тогда, когда я уже давно был очень далеко от деревни. Это мясо дед с бабой ели зимой. Кроме того, в другом месте у нас был участок, где выращивали картофель. Как же в Беларуси без картофеля? По-белорусски картофель – бульба, и белорусов иногда в шутку называют бульбашами. Это такой своеобразный национальный бренд, если угодно. Ну да ладно, это так, ремарка. В том домике раньше жила моя прабабка, которую я помню очень смутно. После её смерти дом стоял пустой. Правда, мы приходили туда ежедневно. Помню, как я любил ходить туда с мамой и бабушкой, чтобы бросать курам зерно, посмотреть на свиней, которых кормила бабушка – единственная, кто осмеливался к ним близко подходить, да просто присесть на крыльце дома под мягким утренним или вечерним солнцем. Однако всё в жизни имеет свой конец, и дом этот, как и квартиру, пришлось продать – не стало кому ухаживать за этим небольшим, но всё же требующим определённых забот хозяйством. А как все же чудесно было тогда! Я просыпался, завтракал, а дальше целый день был в моём распоряжении, и я мог делать абсолютно все, что придёт мне в голову. Можно сидеть на балконе и читать книгу, можно пойти погулять где-то поблизости, а можно сесть на велосипед да объехать весь посёлок. Причём, помню, мне особенно нравилось проезжать по лужам, было в этом что-то такое, прикольное, если хотите. Наверное, не у меня одного был такой пунктик. Возможно, и сегодня, когда я уже совсем не юноша, езда по лужам приносила бы мне не меньшую радость, только вот на велосипеде я больше не езжу. Не принципиально, нет. Просто здесь, в городе, некуда на нём ездить. Да и хранить его особо негде – в квартире неудобно, мало места. В общем, в моей голове множество воспоминаний, которые теснят друг друга и которыми мне очень хочется поделиться, перенести на бумагу. Говорят, что если ты делишься своим счастьем с другими, оно увеличивается вдвое. Может, я тоже хочу таким образом увеличить своё прошлое счастье, прожить его ещё раз, сделать так, чтобы те моменты не канули однажды в небытие вместе со мной – зафиксировать их не только в моей голове, а и в другом месте, отдельном от меня. Конечно, это в некотором смысле иллюзия, самообман, но в данном случае, говоря словами Пушкина, "я сам обманываться рад". Да и разве не тем же образом обманывают себя все те известные люди, писатели, актёры и другие, кто пишет свои мемуары? Я думаю, да. Но можно ли их за это винить? И стоит ли? Много воды утекло с тех пор. Безжалостное время стирает следы прошлого. Недавно я, наконец, вновь побывал там. За период моего отсутствия, насколько я могу судить, Телеханы сильно изменились. Раньше, я помню, там было достаточно много молодёжи, детей. Мы, детвора, вместе играли, бегали, прыгали. Сейчас не то – и дети нынешние стали другие, да и их самих стало гораздо меньше. В общем, следует отметить, образ жизни существенно изменился. Для меня один из главных признаков этих изменений – коровы. В предыдущие мои приезды я ежедневно, утром и вечером, видел стадо коров, проходивших по дороге буквально в двух шагах от моего дома, так что я мог их видеть со своего балкона, а часто сталкивался с ними и прямо на дороге. Зрелище, конечно, было то ещё. Сегодня же тех коров, как я понимаю, нет – банально некому их держать. Население посёлка стремительно сокращается, молодёжь массово уезжает. Можно ли её за это обвинять? Человек ищет, где ему лучше. Так было и так будет. Я понимаю. Только понимаю головой, умом, а душа отказывается принять этот досадный факт. Давно это было…