"РГ" публикует фрагмент новой книги Павла Басинского о Леониде Андрееве
В "Редакции Елены Шубиной" в новой книжной серии "ЖИЛ" ("Жизнь известных людей") вышла биография Леонида Андреева, написанная писателем и журналистом, автором бестселлеров о Льве Толстом и Максиме Горьком, дважды лауреатом премии "Большая книга" Павлом Басинским. Публикуем ее фрагмент.
"В обширном дневнике Леонида Андреева порой встречаются странные записи:
Ужасно тяжело быть человеком!
Разве не счастье хоть на секунду забыть о людях, забыть, что ты сам человек.
Все человеческое мне чуждо.
Но откуда эта тяжесть в душе, эти метания разума, которые отличали Андреева, находя отражение в его творчестве, так не совпадавшем с его реальной жизнью?
Однажды он сказал брату Андрею: "Я был герцогом Лоренцо. Не я, но мой прадед, мой давний предок, посеявший свой жизненный опыт во тьме моего бессознательного".
О каком герцоге Лоренцо тогда шла речь? О том, которого он сам придумал для пьесы "Черные маски", написанной на Капри, дав ему имя простого каприйского рыбака Лоренцо Спадаро? Максим Горький смеялся и говорил, что "герцог Спадаро" для итальянского слуха звучит так же нелепо, как для русского "князь Башмачкин". На это Андреев отвечал: "Это пустяки", - и настаивал на абсолютно условном характере пьесы. Но с братом он говорил вполне серьезно и едва ли мог назвать своим прадедом нереального персонажа.
Кто же такой этот герцог Лоренцо?
Герой пьесы - несчастный человек, страдающий раздвоением личности и в итоге убивающий сам себя? Это близко самочувствию молодого Андреева. Но, скорее всего, с братом он говорил о другом человеке - Лоренцо ди Пьеро де Медичи, жившем во второй половине XV века. Важный политический деятель, глава Флорентийской республики, покровитель искусств, богач, поэт... Его портрет кисти Джорджо Вазари в галерее Уффици во Флоренции напоминает внешность Леонида Андреева, и он вполне мог обратить на это внимание во время своих путешествий по Италии. Длинные черные волосы, точеное лицо, печальная морщина между бровей, черные глубокие глаза... Если он видел этот портрет, то не мог не заметить сходства...
И тогда, если вслед за Андреевым допустить реинкарнацию душ (что, конечно, маловероятно) или генетическую подсознательную память, то многое в жизни этого загадочного писателя и человека встанет на свои места.
Станет понятным прозвище Герцог, которое он получил еще подростком в Орле и которое сохранилось вплоть до его общения с Репиным, шутливо, но ведь не случайно называвшим его "герцогом Лоренцо".
Прояснится его постоянное недовольство собой и окружающими его людьми. Не в том времени, не в той личности и не в том окружении надлежало жить знатному флорентийскому политику и поэту. Что-то в нем самом и вокруг него было не то и не так, и он это чувствовал, но не мог себе объяснить.
Мы поймем источник его творчества, балансирующего на зыбкой границе между реальностью и потусторонним. <...>
Как же ему было неуютно в этом мире, но главное - в самом себе, в Леониде Андрееве! И тогда Корней Чуковский, шутивший, что, мол, "жить бы ему в раззолоченном замке, гулять по роскошным коврам в сопровождении блистательной свиты", на самом деле был недалек от истины.
Но все это, разумеется, фантазии, хотя и вполне в андреевском стиле.
...Он умирал без сознания и перед смертью ничего не сказал. Но зная, что в пьесе "Жизнь Человека" он во многом предсказал свою судьбу, можно вспомнить о последних словах главного героя:
"- Где мой оруженосец? - Где мой меч? - Где мой щит? - Я безоружен!"
Возможно, это герцог Лоренцо смог бы сказать перед своей Смертью, глядя ей прямо в лицо".