Интриги внутри разведки: Генерал Серов едва не поставил крест на судьбе будущего контр-адмирала
Из длительной командировки в Великобританию капитан-лейтенант Николай Ивлиев прибыл 1 мая 1945 года. Столица встретила его по-праздничному украшенная флагами, транспарантами. Четыре года не был он на родной земле.
В сорок первом, после окончания военно-морского училища им. П.С. Нахимова, его направили в Лондон в состав аппарата военно-морского атташе и советской военной миссии.
Офицеры миссии координировали организацию военных поставок, а также оказывали содействие британским морякам в проводке конвоев с грузами из Англии в советские северные порты.
Лейтенант Ивлиев выходил в море в составе союзных конвоев на борту канадского эсминца «Хайда», английского сторожевого корабля «Сигал».
Летом 1944 года в составе группы офицеров он вслед за десантом высаживался на берег в Нормандии, с задачей изучить только что захваченные немецкие военные укрепления, так называемого, «Атлантического вала».
После прибытия в Москву Николая Ивлиева оставили в центральном аппарате Главного разведывательного управления на английском участке.
В 1952 году его вновь командировали за границу в знакомую ему Британию. За эти годы в Туманном Альбионе многое изменилось. Теперь отношение к русским было весьма прохладным. Куда делась теплота и благодарность британцев. Впрочем, теперь они не боялись Гитлера. А Уинстон Черчилль вновь стал самим собой, сбросил маску миротворца, и как прежде, ненавидел Советский Союз. Его Фултонская речь отсчет холодной войне.
Ивлиев с головой окунулся в работу. Тут были свои немалые трудности, которые, впрочем, создал сам Центр. На ответственную должность военно-морского атташе в Лондоне назначили капитана I ранга Николая Елисеенко, человека в разведке в общем-то случайного. Язык он знал плохо, опыта разведывательной и дипломатической работы не имел вовсе. Таким образом, руководство ГРУ решило влить «свежую кровь», призвав в разведку строевых офицеров из армии и флота. Однако эксперимент не удался.
К счастью, оперативную деятельность в Великобритании возглавляли настоящие профессионалы. По приезду Николай Васильевич, в должности резидента застал еще генерал-майора Бориса Разина.
Борис Георгиевич в разведке был человеком известным и уважаемым. Бывший военный атташе и руководитель разведаппарата в Иране в период войны и после нее. Эта под его руководством резидентура Разведывательного управления эффективно действовала накануне и в период проведения Тегеранской конференции, а Разин лично докладывал Сталину об оперативной обстановке в стране.
«Разведчик должен многое уметь»
Бориса Разина на посту резидента ГРУ сменил генерал-майор Александр Рогов. Опытный разведчик, начальник разведотдела 3-го Украинского фронта, будущий заместитель начальника ГРУ. Ивлиев был назначен его заместителем.
«С Роговым, - признавался Николай Васильевич, - сложились хорошие деловые отношения. Резидент поручал мне проведение весьма сложных и опасных операций. Так, мне пришлось заменить нашего сотрудника Бабича в достаточно рискованной операции. Ему грозил провал, и Центр срочно отозвал офицера на Родину. Генерал Рогов привлекал меня также к проведению практических «вывозов» в город молодых сотрудников, обучению их живому общению с местными жителями, организации разведпоездок по стране. Разведчик должен многое знать и уметь. И тут нет мелочей».
Можно сказать, что именно на этот период пребывания за рубежом приходится расцвет оперативной деятельности Ивлиева. Ему удалось завербовать агента, как он сам отмечал, «обладающего фантастическими возможностями». Бывший высокопоставленный сотрудник британской разведки сохранил крепкие дружеские отношения со своими коллегами, и это дало ему возможность добывать документы государственной важности.
Материалы, добытые агентом Ивлиева, докладывались не только начальнику Генерального штаба и министру обороны СССР, но и руководству страны.
«Представьте себе, - вспоминал Николай Васильевич, - проводится секретное заседание высших чинов НАТО. Обсуждается вопрос: где разместить ракеты с ядерными боеголовками в Европе, направленные против Советского Союза. Речь, разумеется, идет о конкретных районах развертывания. Через несколько дней материалы заседания уже у меня. Вместе с копией карты этих районов. Доклад из резидентуры уходит в Центр. Оценка самая высокая. Резидента для доклада вызывают в Москву. А возвращается он оттуда уже генерал-лейтенантом. Конечно, в этом заслуга успешной работы всей резидентуры, но после возвращения Александр Семенович Рогов отмечает, что вторая звезда на его погонах появилась благодаря и моему участию. А также сообщает: принято решение наградить меня орденом Красного Знамени».
Были и другие ценные материалы, добытые агентом. Например, расшифровка переговоров Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева с руководителями Польши, Индии во время его официальных визитов в эти страны. Словом, английские разведчики тоже не ели хлеб даром. Однако в данном случае важно то, что мы знали о результатах их работы.
…Вторая зарубежная командировка Николая Ивлиева длилась пять с половиной лет. Из Великобритании домой он возвратился в 1958 году. Казалось бы, все обстояло наилучшим образом. Руководитель разведаппарата генерал Александр Рогов был доволен. Он дал хорошую оценку его работе. Где-то в папках управления кадров ждало своего часа представление на орден. Однако все изменилось в одночасье.
В Лондоне произошло ЧП, которое вызвало волну незаслуженных обвинений, объявление нон-грата, отзывов из-за границы и, откровенно говоря, отравляло жизнь и службу Ивлиева еще не один год.
Правду он узнает через много лет
Капитана 2-го ранга Николая Ивлиева вызвал генерал-полковник Хаджи-Умар Джиорович Мамсуров. Прежде с Мамсуровым он никогда не встречался, но много слышал о нем. Участник испанских событий, легендарный диверсант «майор Ксанти», командир дивизии во время Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза, а сегодня первый заместитель начальника Главного разведывательного управления.
Судя по всему, беседа с генерал-полковником не предвещала ничего хорошего. Впрочем, он уже наслушался такого, чего прежде и в самом страшном сне не приснилось бы.
Николай Васильевич, в который раз возвращался к тому ЧП и не находил ответа. Конечно, будь он сейчас в Лондоне, спросил бы у агента: почему тот, опытный, старый разведчик нарушил все правила конспирации, о которых Ивлиев постоянно ему напоминал. Да, что там напоминания, агент и сам все прекрасно знал.
Тем не менее, приперся в аппарат военных атташе. И, конечно же, попал в поле зрения контрразведки. Оказывается, искал его, хотя Николай предупреждал, что уезжает на Родину, и более того, передал агента на связь своему коллеге Василию Березному.
В аппарате атташе его встретил дежурный - Андрей Грозный, который и не подозревал о существовании этого агента. Он ответил, что Ивлиев убыл в Советский Союз. На этом их общение и закончилось. Однако для Андрея оно имело роковые последствия.
Как стало известно позже, в контрразведке агент выдал версию, которую с ним неоднократно отрабатывал Ивлиев: если арестуют, говори, мол, что брал у меня уроки русского языка. Так, собственно, и сказал. «Контрики», естественно, не поверили, но доказательств вины у них не было.
Показали фото офицеров атташата: «С кем говорил?». Агент ткнул в фотографию Грозного. Того объявили нон-грата, и выслали из страны. Вдогонку получил нон-грата и Ивлиев.
Агента отпустили. Ничего ему было предъявить. А в управлении начались разборки. Ивлиев давал объяснения большим и малым начальникам. О награде, которую обещал генерал Рогов, пришлось забыть. Тут уж, как говорят, не до жиру...
Порой, «разбор полетов» обретал такой накал, что Николаю Васильевичу казалось, его вот-вот вышибут со службы. Впрочем, волнения начальников можно было понять: несколько лет данные особо ценного агента докладывались на самый верх, а теперь этот информатор оказался «дезинформатором». Более того, некоторые особо горячие головы, даже приклеили ему ярлык «провокатора».
Николай Васильевич не соглашался, отстаивал свою правду, но его не очень-то и слушали. Самое главное, он не мог понять, откуда берутся эти обвинения. Правду он узнает через много лет, когда начальника ГРУ генерала армии Ивана Серова снимут с должности и разжалуют.
Стал заложником собственной лжи
Будучи Председателем Комитета госбезопасности, Серов, видимо, поддавшись нездоровому чувству межведомственного соперничества, назовет ивлиевского агента «дезинформатором». А вскоре станет заложником собственной лжи, оказавшись на посту начальника ГРУ. Он потом покаянно признается в столь гнусном поступке своему первому заместителю Мамсурову. Но это случиться не скоро, а в 1958-м Серов был только назначен на должность начальника военной разведки.
Кстати, со временем, когда наберет мощь наша космическая разведка, данные агента будут полностью подтверждены. НАТО развернет свои ракетные комплексы именно в тех районах, на которые указывал информатор...
Встреча Ивлиева с генерал-полковником Мамсуровым оказалась короткой, как сейчас принято говорить, «на ногах».
В время перерыва в совещании в приемной появился высокий, смуглый генерал со звездой Героя на груди. Ивлиев представился.
- Будем знакомиться, - Мамсуров с улыбкой протянул руку. - Ты извини, у меня срочное совещание, но скажи одно - провокатор или нет твой информатор?
- Никак нет, - выпалил по-военному Ивлиев, собираясь привести заготовленные заранее аргументы. Но они,оказались ни к чему.
- Я так же думаю! - коротко отрезал генерал. - Будь здоров!
И вновь пожал руку, показывая, что встреча окончена.
Ивлиев опешил. А Мамсуров, видя замешательство капитана 2-го ранга, оглянулся и спросил:
- Есть еще проблемы?
Спокойный и доброжелательный тон первого зама успокоил Ивлиева:
- Какие могут быть проблемы у офицера, вернувшегося из командировки на родину, без жилья и работы?
- Считай, что работа у тебя уже есть. С жильем у нас, правда, проблемы. Но ты езжай в отпуск, а мы тут подумаем.
Ивлиев прислушался поехал на юг вместе с женой. Через две недели под горячим южным солнцем, не веря глазам своим, он читал телеграмму:
«Срочно выехать в Москву для получения ордера на жилплощадь».
«Нетрудно было догадаться, - признавался Николай Васильевич, - как я был рад телеграмме, а вслед за этим и обретению уже в 40-летнем возрасте собственного угла, пусть и в «многодетной» коммунальной квартире. Тем более я прекрасно знал, что с жильем в Москве тогда, действительно, было очень трудно».
Так начался новый этап службы Ивлиева в Центре. На этот раз он продлится двенадцать лет. Николай Васильевич возглавит сначала английский, потом нью-йоркский участки.
Потом будет создавать и разворачивать совершенно новое направление - африканское, позже станет заместителем начальника управления кадров Главного разведывательного управления. Ему будет присвоено высокое воинское звание контр-адмирала.