15 июня исполняется 111 лет со дня рождения Юрия Андропова
В отличие от остальных глав госбезопасности, Юрий Андропов сохранил доброе имя и достиг вершин власти в СССР. Он постепенно поднимался по служебной лестнице и ловко обходил конкурентов. В 1970-е годы его влияние касалось самого широкого спектра вопросов: от мер по борьбе с коррупцией до международных отношений. Что позволило Андропову оказаться первым среди равных в брежневском окружении — в материале «Газеты.Ru».
Неожиданное назначение
«Назначение в КГБ было совершенно неожиданным для Андропова. Хорошо помню, с каким ошарашенным видом он вышел из кабинета Леонида Ильича после беседы с ним», — рассказал в мемуарах Андрей Александров-Агентов, партийный функционер, длительное время работавший помощником Брежнева.
В мае 1967 года состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС, в ходе которого Брежнев в грубой форме освободил Владимира Семичастного от должности председателя КГБ. Новым главой органов госбезопасности было предложено назначить Андропова (в то время он возглавлял отдел ЦК КПСС по связям с социалистическими странами).
Никто из присутствовавших на заседании не возражал против предложения генсека.
Поводом для кадровых перестановок стал побег Светланы Аллилуевой, дочери Сталина, на Запад, она отказалась возвращаться на родину из заграничной поездки. В этом провале обвинили Семичастного и его ведомство. Однако истинные причины перетасовки следует искать в событиях 1964 года, когда произошел заговор против Никиты Хрущева.
Тогда сложилось соотношение сил, при котором Брежнев считался лишь временщиком и непрочной фигурой. А на лидерство претендовал Железный Шурик. Такое прозвище имел Александр Шелепин — идейный сталинист и бывший спецслужбист, занимавший высокие места в советской иерархии (первый заместитель председателя Совета министров СССР, возглавлявший к тому же комитет партийно-государственного контроля). С ним в тандеме находился Семичастный. Именно они инициировали заговор против Хрущева в 1964-м. Брежнев участвовал в перевороте. И выиграл от него — возглавил партию. Но впоследствии опасался своих бывших соратников, не хотел повторить судьбу свергнутого вождя.
Брежнев дождался подходящего момента — в середине мая 1967 года Шелепин оказался в больнице на срочной операции. Генсек заручился поддержкой приближенных лиц и провел через Политбюро решение о смещении неудобных ему лиц. В результате Шелепин лишился былого влияния. Его, как и Семичастного, резко понизили. Один стал профсоюзным вожаком — занял чисто номинальную должность. Другого фактически выслали из Москвы, назначили замом председателя Совмина Украинской ССР.
На судьбоносном для Андропова заседании Политбюро присутствовал Петр Шелест, первый секретарь ЦК Компартии Украины. По свидетельству из книги его воспоминаний, Андропов ответил следующими словами на предложение Брежнева: «Может быть, не надо это делать? Я в таких вопросах совершенно не разбираюсь, и мне будет очень трудно освоить эту сложную работу». Вопреки возражениям, вопрос решили «самым коллегиальным и демократическим образом».
Андропов не участвовал в придворных интригах, поэтому заслужил доверие Брежнева.
Генсек не видел в нем опасности для себя, поэтому и поставил его во главе органов госбезопасности. За плечами назначенца была комсомольская работа и дипломатическая служба, он также возглавлял советское посольство в Будапеште во время венгерского восстания 1956 года. Несмотря на судьбу его предшественников, для Андропова назначение на пост председателя КГБ стало трамплином для прыжка на самый верх.
Добром за добро
В конце 1960-х годов Советский Союз столкнулся с новыми вызовами — обострились и без того напряженные отношения с Китаем. Территориальный спор между бывшими союзниками перерос в кровопролитное столкновение в районе острова Даманский. В результате Пекин стал налаживать отношения с Вашингтоном в пику Москве. Понимая невозможность вести войну на два фронта, Брежнев всерьез озаботился проблематикой снижения международной напряженности. В такой ситуации Андропов стал для генсека ближайшим и незаменимым соратником.
«На европейском направлении движение к разрядке началось раньше и проходило быстрее. Этому способствовал приход к власти в ФРГ социал-демократов и конкретно Вилли Брандта, а также участие в этом процессе Юрия Андропова», — утверждает историк Рой Медведев.
В условиях Холодной войны официальные каналы связи демонстрировали непригодность. Идеологические противоречия и гонка вооружений сводили на нет усилия министра иностранных дел СССР Андрея Громыко по налаживанию отношений с Западом.
Поэтому проводником советских внешнеполитических интересов при Брежневе стал председатель КГБ.
Благодаря усилиям Андропова между советским лидером и канцлером ФРГ Брандтом появился неофициальный канал связи, за счет которого СССР получил возможность влиять на ключевого союзника США в Европе. С советской стороны роль связного выполнял сотрудник КГБ Вячеслав Кеворков, а с немецкой — советник Брандта по внешнеполитическим вопросам Эгон Бар.
Успехи советской внешней политики начала 1970-х связаны с работой неофициального канала между Москвой и Бонном (столица ФРГ в то время).
«С самого начала установления канала с немецким канцлером Генеральный секретарь понял, что передаваемую и получаемую информацию надежнее всего пропускать через голову Андропова, которую он считал более светлой, чем у остальных приближенных, да и у него самого. Человек, признающий чье-либо умственное превосходство, уже не дурак», — вспоминает Кеворков.
Сближение Советского Союза и Западной Германии принесло не только политические результаты, но и экономические улучшения. В феврале 1970 года СССР и ФРГ заключили «сделку века», как тогда называли этот договор, предусматривающий поставки в Советский Союз труб большого диаметра для строительства газопровода в Западную Европу в обмен на поставки газа из Западной Сибири. Соглашение имело долгосрочный характер — перекачку в ФРГ в течение 20 лет не менее 52,5 млрд кубометров газа, начиная с 1973 года.
Канцлер Вилли Брандт стремился к независимости от западных покровителей, поэтому шел на сближение с Москвой в интересах международного мира.
Брандт отказался от конфронтации со странами Варшавского договора и согласился подписать в августе 1970 года Московско-Боннский договор о ненападении и признании послевоенных границ в Европе. Подписание этого договора стало прологом для Хельсинкских соглашений по безопасности и сотрудничеству в Европе, заключительный акт которых подписали в 1975 году представители 35 стран, включая США.
На фоне успехов в международных делах Брежнев решил вознаградить своего соратника. Андропова избрали полноправным членом Политбюро в 1973 году по предложению генсека. Он вошел в состав узкого руководства, игравшего ключевую роль при решении самых важных вопросов в жизни страны.
Завершение брежневского правления
В середине 1970-х состояние здоровья Брежнева резко ухудшилось, у него наблюдалось нарушение мозгового кровообращения. Но он не спешил уходить в отставку (про любовь Леонида Ильича к внешним атрибутам власти хорошо известно). В то время в высших эшелонах власти встал вопрос о сменщике: кто будет править страной, когда случится неизбежное?
Наиболее вероятной кандидатурой считался Николай Подгорный — формальный руководитель страны, занимавший должность председателя президиума Верховного Совета СССР. Он не скрывал своих властных амбиций, например, любил именовать себя президентом. За это и поплатился. В 1977 году состоялось принятие новой советской Конституции, среди нововведений был пункт шесть о руководящей роли партии, что предполагало объединение постов Генерального секретаря и председателя президиума Верховного Совета СССР. Брежнев укрепил свои позиции, а Подгорного вывели из состава Политбюро и отправили на пенсию.
Политическая система застойного периода сопротивлялась переменам. Приход нового руководителя означал бы пусть и частичную, но перестройку партаппарата, что расходилось с интересами многих начальствующих лиц.
Тогда же ухудшились отношения между генсеком и главой КГБ.
«От мрачных докладов Андропова о положении в стране я чувствую себя совершенно больным и потом целую неделю не могу прийти в себя. Он сведет меня, конечно, в могилу своими докладами», — сетовал Брежнев.
Подобные настроения посещали генсека из-за деятельности КГБ по борьбе с коррупцией. Дело в том, что во главе МВД в то время находился Николай Щелоков — друг Брежнева. Они в молодости вместе трудились в партийной организации Днепропетровска. Щелоков был недоволен тем, что Андропов вмешивается в дела, относящиеся к сфере ответственности МВД. И, конечно, сообщал об этом Брежневу.
Одним из самых известных эпизодов противостояния двух силовых ведомств стало дело «меховой мафии», когда сотрудники КГБ провели операцию «Картель» против карагандинских цеховиков. В 1974 году выяснилось, что милицейское руководство Казахской ССР осуществляло прикрытие нелегальной деятельности подпольных предпринимателей, занимавшихся сбытом неучтенных шапок, воротников, шуб и прочих меховых изделий. Цеховиков ожидала высшая мера, но милицейские чины избежали ответственности — помог высокопоставленный покровитель.
По воспоминаниям современников, Андропов отличался от Щелокова уровнем моральных устоев. Если первый являлся честным человеком и даже аскетом, то второй, напротив, тяготел к стяжательству и имел слабость к роскоши. Про любовь министра внутренних дел к антиквариату, автомобилям и прочим атрибутам красивой жизни знал весь Советский Союз. Его жену, Светлану Щелокову, подозревали в связях с «бриллиантовой мафией»: на пару с Галиной Брежневой, дочерью генсека, они скупали драгоценности, а затем перепродавали весь товар по новым ценам, пользуясь связями и семейным положением.
Таким образом, назрела необходимость в проведении чистки системы правоохранительных органов в СССР. Это и произошло после ухода Брежнева из жизни в ноябре 1982 года.
Единогласным решением внеочередного Пленума ЦК КПСС новым Генеральным секретарем избрали Андропова. Между членами Политбюро произошла консолидация по этому поводу — Андропов воспринимался всеми как человек, способный навести порядок в стране.
Вскоре была инициирована проверка деятельности МВД, выявившая случаи финансово-имущественных злоупотреблений. Щелокова освободили с поста министра внутренних дел. В ходе обысков его квартиры и дачи обнаружились драгоценности, антиквариат, картины известных мастеров — Айвазовского, Левитана, Васнецова и прочих. Экс-министр застрелился после того, как его исключили из партии и лишили звания генерала армии.
Новый стиль управления
Ровно 15 лет Андропов руководил КГБ — с мая 1967 года по май 1982-го. Покинув пост шефа Лубянки, он занял место секретаря ЦК КПСС по вопросам идеологии, ставшее вакантным после смерти Михаила Суслова. Обосноваться в кабинете Генерального секретаря ЦК КПСС сразу после ухода из КГБ считалось слишком резким и политически затруднительным шагом. Поэтому, когда дни Брежнева были уже сочтены, случилась кадровая перестановка, предваряющая приход Андропова к власти.
Высшую партийную должность он занял в 68 лет (официально главой государства стал в июне 1983 года, вступив в должность председателя президиума Верховного Совета СССР). Времени в его распоряжении оставалось не так много — всего 15 месяцев. Инициированные Андроповым меры давали понять, что новый генсек нацелен на собственную политику, а не на продолжение курса Брежнева. В ЦК КПСС появился особый отдел, занимавшийся подготовкой реформы народного хозяйства. Именно в это время происходит возвышение архитекторов грядущей перестройки — Михаила Горбачева, Егора Лигачева и Николая Рыжкова.
Наличие собственного курса выгодно отличало Андропова от других людей из брежневского окружения.
Этого достоинства не было, например, у Константина Черненко, которого некоторые западные советологи называли наиболее возможным сменщиком Брежнева. Однако члены Политбюро распорядились иначе, выдвинув на высший пост того, кто сделает все возможное для преодоления тяжелого наследия застойных времен.
«Наведение порядка действительно не требует каких-либо капиталовложений, а эффект дает огромный», — сказал Андропов в январе 1983 года, выступая на встрече с коллективом московского станкостроительного завода им. С. Орджоникидзе.
Новый советский лидер провозгласил необходимость укрепления трудовой дисциплины для преодоления дряблости и расхлябанности — пороков застойного периода. В конце 70-х темпы экономического роста в СССР замедлились, поэтому требовалось преодолеть отставание от передовых стран.
Журналист газеты The Wall Street Journal Давид Бранд воспроизвел слова одного западного дипломата, встретившего как-то раз Андропова в дверях здания Госплана:
«Покойный Леонид Ильич Брежнев никогда не отправлялся куда-либо без кортежа черных "ЗИЛов", нарочито разгоняющих все впереди, в то время как его машина с ревом мчалась вдоль Калининского проспекта. И почему, спросил дипломат, Юрий Андропов захотел сам пойти в Госплан, а не приказал Госплану идти к нему?»
Данный эпизод западные наблюдатели охарактеризовали «экстраординарным зрелищем» и заключили:
«Этот загадочный, похожий на аскета человек, который был у руля партии пока только 80 дней, явно старается завоевать репутацию лидера, решившего внести некоторое подобие порядка в хаос советской экономики».
Андропов начал с повышения трудовой дисциплины и объявления войны взяточникам (например, директор знаменитого московского гастронома «Елисеевский» Юрий Соколов получил высшую меру наказания за взяточничество). В долгосрочной перспективе он ориентировался на деятельных и молодых управленцев, готовясь к проведению глубинных преобразований. Результаты не заставили себя ждать: в 1983 году страна произвела промышленной продукции на 4% больше, чем годом ранее, а производительность труда возросла на 3,5%.
Нездоровье стало непреодолимой преградой для реализации его начинаний. Андропов скончался 9 февраля 1984 года в возрасте 69 лет на фоне обострения почечной недостаточности. Его имя связано с переходным этапом советской истории, с окончанием эпохи Брежнева и началом периода, связанного с деятельностью Горбачева, который был избран на пост генсека ЦК КПСС в марте 1985 года после смерти Черненко.
Заметное влияние на жизнь страны Андропов произвел еще до прихода к власти. Это касалось самого широкого спектра вопросов: от мер по борьбе с коррупцией до международных отношений. Также Андропова интересовали проблемы идеологического характера, в частности — возможность совершенствования социалистического строя. Его статья «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР», опубликованная в журнале «Коммунист» в 1983 году, не теряет актуальности и сегодня.