Слово на букву "Х": литература и культура Восточной Азии с другой оптикой
На Летнем книжном фестивале "Смены" Ad Marginem впервые рассказал о проекте hide books, который будет выпускать книги Восточной Азии и о Восточной Азии
Первая презентация издательского проекта hide books от Ad Marginem прошла в Казани — на Летнем книжном фестивале "Смены". Среди первых релизов — советский разведчик в Японии, пролетарская писательница из Токио и забытый японский модернист. Повышенный интерес к азиатской культуре вывел на российский книжный рынок много новой литературы — японскую мангу, корейские хилинг-романы и китайское фэнтези. При этом в тени остался интеллектуальный нон-фикшен, новаторская проза и эссе от ярких, но неочевидных авторов. Основатель проекта Михаил Котомин сказал, что hide books не будет "закрывать лакуны". Что именно будет входить в издательский портфель hide books — в материале литературной обозревательницы "Реального времени" Екатерины Петровой.
Скрытая заря
Московское издательство Ad Marginem запустило проект hide books, который сами основатели называют "платформой". Директор издательства и инициатор нового проекта Михаил Котомин сказал на презентации в Казани, что hide books работает по принципу институции, куда могут прийти люди со своими проектами. К примеру, сейчас выходят книги, подготовленные совместно с двумя независимыми книжными магазинами — "Желтый двор" из Санкт-Петербурга и "Игра слов" из Владивостока.
Главное здесь — сойтись в литературных взглядах. Издательский проект задуман для издания восточноазиатской литературы, которая будет показывать иное мышление и другую оптику. "Издательский проект родился в связи с интересом к альтернативе западному восприятию мира, к альтернативе западному модернизму, который организовал культуру XX и XXI веков", — сказал Михаил Котомин.
Свою роль в рождении проекта сыграли география и биография. Котомин вспоминал Владивосток — город детства. Город, откуда до Сеула и Токио ближе, чем до Москвы. Hide books по сути вырос оттуда. Там, на пляжах Приморья, Котомин беседовал с японистом Валентином Матвеенко. Они пытались объяснить себе: почему, чтобы прочитать японского поэта, приходится ждать перевода на английский или европейские языки? "Россия граничит с тремя крупными азиатскими культурами: с Кореей, Китаем и Японией. Неправильно, что нам нужно прибегать к языку-посреднику, чтобы узнать, что происходит буквально под боком", — сказал Котомин.
Так появился проект hide books, название которому взяли не из словаря. Слова hide нет в японском языке. Но в нем угадывается образ — и направление. Hide — это хи (солнце) и дэ (выход). В японской грамматике их нужно соединять связкой, чтобы получилось "восход" или "заря" — хинодэ́. Но в hide books иероглифы разъединены. Они читаются отдельно — и вместе. Получается "хидэ́" — неологизм, в котором слышится утро, заряд и скрытый свет. По-английски hide — "скрывать".
Первая книга проекта — "Пост-Европа" Юка Хуэя. Современный философ из Гонконга, ученик Бернара Стиглера, профессор Роттердамского университета, Хуэй не пытается спрятать противоречия между китайской традицией и западной критикой. Наоборот, он пишет из самого их столкновения. "Он все время рефлексирует над своей китайской традицией, поэтому все его книги посвящены попытке ответить на вопрос, можно ли восточную форму мысли совместить с западными вопросами", — сказал Котомин.
"Пост-Европа" — это текст на границе дисциплин, миров, эпох. Хуэй размышляет о том, каким может быть новый вид глобализма, не основанный на унификации, но вбирающий в себя траектории мысли Востока. "Проект после европейского развития мира обсуждается уже с конца Второй мировой войны", — напомнил Котомин. Впервые термин "Пост-Европа" был введен феноменологом Яном Паточкой. Хуэй продолжает эту линию, но с другим акцентом: он не боится идти по краю политической актуальности. И его текст — приглашение к навигации в мире без доминирующих координат. Следом за Хуэем — новая книга Рёко Секигути. Писательница уже издавалась в Ad Marginem, но "это не случайно" — первая книга Секигути в рамках hide books.
Третьей книгой стала "Философия туриста" Хироки Адзумы — текст о взгляде, перемещении, позиции наблюдателя. Адзума, один из крупнейших японских философов, осмысляет туризм как способ быть в современном мире. Его философия — это маршрут. И наконец, четвертая книга — "Великий образ не имеет формы" Франсуа Жюльена. Французский синолог, один из тех, кто возвращает западной философии восточные коды. Книга не просто исследование китайской мысли, но опыт синтеза, попытка выстроить интеллектуальный ландшафт, где нет центра, но есть точки соразмерности.
Сотрудник НКВД, пролетарская писательница и забытый модернист
Следующие на очереди к изданию еще три книги. Они интересны не только по содержанию, но и персоналиями. К примеру, книга известного советского корейца Романа Кима. "Он считается основателем советского детектива. Но нас интересует очень конкретная публицистика, написанная им на стыке 1920—1930-х годов", — сказал Платон Жуков, сооснователь книжного магазина "Желтый двор". Речь шла о сборнике очерков "Три дома напротив, соседних два и другие тексты" — книге, написанной на пересечении культур, идеологий и разведывательных заданий.
Роман Ким родился в Корее, в семье оппозиционера. Отец отправил его в Японию — учиться у врага. Там он жил в японской самурайской семье, получил классическое образование, а затем — оказался во Владивостоке, где поступил на службу в НКВД. Жуков объяснил: "В то время была отечественная японистика, были люди, которые профессионально занимались культурой Японии и Китая, и был Роман Ким, который прожил в Японии и очень хорошо ее знал".
Но важнее всего не профессия, а конфликт. Как кореец и как советский человек, Ким испытывал к милитаристской Японии сложные чувства: отвращение и страсть. Это, по словам Жукова, "проскальзывает через каждый его текст": "Он горит огнем. У него очень острый стиль повествования. Интересно читать с точки зрения культуры, потому что Ким говорит неожиданные вещи, которые вряд ли можно узнать где-то еще".
Переводчица, японистка и независимая исследовательница Анна Слащева обратила внимание не только на биографию, но и на язык. "Это было написано на ядреном формалистском языке 1920-х годов, который, мне кажется, сейчас все любят. Что-то в духе Шкловского, но еще ядреней", — сказала Слащева. С этим стилем Слащева познакомилась, случайно обнаружив PDF книги в интернете. Это было примерно семь лет назад. Электронная версия книги была кем-то "любезно отсканирована" и выложена в общий доступ. С тех пор начался литературоведческий интерес. Слащева назвала проект "попыткой разгадать" Кима: "Биография у него загадочная, очень много белых пятен, все засекречено, все непонятно. И я хочу попробовать посмотреть, какими источниками он пользовался, когда писал эту книгу".
Следующий проект hide books — "Через Новую Сибирь" Миямото Юрико. Эту книгу тоже готовит Анна Слащева. И снова все началось с недоразумения. "Миямото Юрико — пролетарская писательница. И, как всех пролетарских писательниц, считала ее довольно скучной женщиной, но оказалось, что все не так", — сказала Слащева. Интерес к Юрико сегодня пересматривается. Но главное открытие — сама фигура Миямото Юрико, которая в девичестве носила фамилию Тюдзё.
"В 1927 году вместе с подругой, русисткой Юасой Ёсико, они отправились в Россию", — сказала Слащева. В Советском Союзе девушки провели несколько месяцев — были в Москве и Ленинграде. Затем Юрико отправилась в Лондон, но в 1930 году вернулась в Японию и вышла замуж за Миямото Кэндзи, лидера коммунистической партии. Тот настоял на смене фамилии. "Она хотела писать дальше под псевдонимом Тюдзё, под своей девичьей фамилией, но он настоял", — добавила Анна.
Очерк "Через Новую Сибирь" интересен не только сменой имен. Слащева подчеркнула: "Это взгляд на Советский Союз конца 1920-х годов". Японские левые интеллектуалы того времени были увлечены СССР. Многие ездили в Россию. Юрико была одной из первых. Именно этот советский след, пересеченный с японским модернизмом, делает книгу значимой для hide books.
Третья книга в линейке проекта — "Атоллы" Накадзимы Ацуси. О ней говорила переводчица с японского и английского языков Екатерина Юдина. Накадзима Ацуси — японский прозаик, поэт, переводчик. Десять лет он преподавал язык старшеклассницам и сражался с грузом классической традиции — японской и китайской. Его не печатали, а он и сам в себя не верил. "Горе от ума", — сказала про него Екатерина Юдина, объясняя внутренний конфликт Накадзимы. Все изменилось резко: он стал чиновником, отправился на далекие острова Микронезии и внезапно понял — он писатель. Именно в этой культурной "дальнозоркости", во взгляде с края империи, родились его лучшие тексты. В короткий миг между осознанием себя и смертью он создал несколько пронзительных, тонких произведений — как волны, омывающие берег на границе суши и воды.
Сборник "Атоллы" — это редкий случай, когда японская литература выходит за пределы Японии и одновременно глубже вглядывается в нее. В основу легли впечатления Накадзимы Ацуси от работы в Микронезии, но, как сказала Екатерина Юдина, "Накадзима, который пишет не про Японию, пишет про Японию". Эти тексты — зеркало, в котором отражается родина сквозь чужой берег, "положение на краю", способное подсветить тайны времени и пространства. Истории про южные острова здесь превращаются в увлекательное, живое повествование, где, помимо информативности, важен "удивительно редкий дар — удовольствие от чтения". Это самый неяпонский сборник японского писателя — и, может быть, самый точный.
Екатерина Петрова — литературная обозревательница интернет-газеты "Реальное время", ведущая телеграм-канала "Булочки с маком".