Чикатило держал в страхе не только Ростовскую область, но и весь Советский Союз

Там, где заканчивается человеческое, там начинается преступное - преступное против самой природы человека. И именно тогда начинается работа следователя.

Для многих эта история началась с короткой, казалось бы, заметки на второй полосе газеты "Советская культура" от 22 декабря 1990 года: "Этот страшный "мировой рекорд" заставит содрогнуться любого. В Ростове-на-Дону после долгих поисков задержан и находится в следственном изоляторе КГБ "человек", которому предъявлено обвинение в совершении многих десятков зверских убийств".

Так страна впервые узнала имя серийного убийцы, который в течение долгих двенадцати лет держал в страхе не только Ростовскую область, но и весь Советский Союз. Это был Андрей Чикатило - человек с лицом библиотекаря и поведением хищника. Его имя стало символом чудовищного зла, скрывающегося под обыденностью. Его преступления вошли в мировые учебники криминалистики, а его дело стало одним из самых громких в истории советской криминалистики. И история его злодеяний началась намного раньше 1990 года…

Как человек, работавший в прокуратуре СССР и России, я имел возможность не только следить за расследованием дела, но и непосредственно общаться с Иссой Магометовичем Костоевым - следователем, который раскрыл это ужасное преступление, преступление, которое совершил Чикатило. Многие подробности, не предназначенные для широкой аудитории, я узнал именно от него. И именно этот материал лег в основу моего двухсерийного документального фильма "По следу сатаны", который в сериале "Криминальная Россия" впервые был показан по телеканалу НТВ в 1997 году.

Первая кровь

В начале 1980-х годов у одного из берегов Дона было найдено тело молодой девушки, студентки профтехучилища Ларисы Ткаченко. Ее одежда и вещи были разбросаны недалеко от места преступления, а рядом с безмолвным телом лежала окровавленная ветка. Судебно-медицинская экспертиза установила, что перед смертью над ней были совершены насильственные действия сексуального характера. Затем тело Ларисы было рассечено от горла до промежности, внутренние органы вывернуты наружу. Такой степени зверства оперативники не видели даже в своей многолетней практике. Убийца будто не просто убивал - он пытался продемонстрировать свою сатанинскую власть над жертвой. Его действия говорили о глубоком, патологическом садизме, выходящем за рамки привычных криминальных проявлений.

Но на тот момент это было всего лишь одно преступление, пусть и зверское. Связать его с другими убийствами тогда еще никто не решался. Однако вскоре по области прокатились другие тревожные новости: найдено тело 13-летней девочки, заколотой 44 ударами ножа. Молодая женщина Ирина Корабельникова после ссоры с семьей не вернулась домой - ее останки нашли в лесу. А Сережа Кузнецов, подросток, сбежавший из интерната, был обнаружен мертвым у станции "Кирпичный". Характерная черта для всех жертв: все они были изнасилованы, задушены, изуродованы. На их телах установлены признаки садистской жестокости. Это был почерк маньяка. И в этом прокуроры, следователи и оперативники не сомневались. Хотя сам дьявол в обличье человека еще не был известен ни по имени, ни по лицу.

Следствие в тупике

Ростовские правоохранители находились в состоянии ступора. О совершенных злодеяниях стало известно Москве. Дело было взято на особый контроль не только в Генеральной прокуратуре Союза ССР, но и в ЦК КПСС. Однако поиск результатов не давал. Пробивали всех и вся, дошли даже до психических больных - проверили всех, кто стоял на учете у психиатров, и даже задержали нескольких подростков - воспитанников интерната для умственно отсталых. Они дали признательные показания, в которых явно путались. Не могли указать места, описать точные детали. Тем не менее в ЦК КПСС отрапортовали: преступления раскрыты.

Но в Генеральной прокуратуре Союза ССР и РСФСР решили проверить эту информацию. И в 1985 году в Ростов был командирован один из опытнейших следователей - Исса Магометович Костоев, который в то время работал заместителем начальника Следственной части прокуратуры РСФСР. Так начался новый этап расследования, на этот раз под личным контролем союзной прокуратуры.

Назад в 1978-й

Ознакомившись на месте со всеми материалами уголовных дел - а их оказалось немало, - Костоев пришел к однозначному выводу - серия совершенных убийств началась гораздо раньше, чем предполагалось. Первое преступление, как позже признается сам Чикатило, он совершил в 1978 году. Его жертвой стала девятилетняя Лена Закотнова из города Шахты. Девочка была изнасилована, исполосована ножом, а затем задушена собственным шарфом недалеко от речки Грушевки.

По показаниям одной из свидетельниц, видевшей на железнодорожной станции взрослого мужчину в очках с девочкой в красном пальто, предполагаемый убийца был арестован. Им оказался некий Александр Кравченко. Хотя под описание преступника больше подходил местный учитель, который купил ветхий дом недалеко от места преступления. Этот дом, как позже выяснилось, принадлежал Андрею Романовичу Чикатило. Он приобрел его втайне от семьи и использовал как укрытие и место для совершения преступления.

Именно в этом доме, как потом признался сам Чикатило, он совершил первое убийство. Несмотря на то, что показания свидетельницы указывали на мужчину в очках - Чикатило носил очки, - и именно он больше соответствовал описанию, следствие сосредоточилось на соседе - Александре Кравченко, ранее судимом за убийство и изнасилование, освобожденном из мест лишения свободы и находящемся под административным надзором. Признание из него выбили, осудили, и он был расстрелян. Настоящий же преступник - тот самый мужчина в очках - остался на свободе. Это была первая и роковая ошибка следствия...

Ошибка 1984 года

К концу 1984 года за серийным убийцей тянулся кровавый след уже из 32 жертв. И при этом никаких весомых улик и надежных показаний свидетелей.

Тем не менее в 1984 году Чикатило снова оказался в поле зрения правоохранителей. На сей раз в Новошахтинске. И тогда его задержали по подозрению в антиобщественном поведении на автовокзале: он приставал к женщинам, вел себя нервно и возбужденно. У оперативников вызвало подозрение не только его поведение, но и содержимое его сумки. В ней нашли нож, веревку, вазелин и несколько подозрительных предметов, которые могли быть использованы при нападении. Подозрительно? Да. И Чикатило оказался в числе подозреваемых.

Однако тогдашняя судебно-медицинская экспертиза не позволила предъявить ему обвинение: образец его группы крови не совпал с группой крови, полученной с биологических следов на жертвах. Это произошло потому, что у Чикатило была редкая особенность: группа крови по сыворотке (в слюне и других жидкостях) не совпадала с группой крови по эритроцитам (в крови). Эксперты использовали метод "по секрету" (выделение группы из биологических следов), что дало результат AB, тогда как анализ крови Чикатило показал A.

Из-за этого несоответствия Чикатило отпустили, и он снова начал убивать. Счет пошел шел уже на десятки жертв.

И тогда началась операция под кодовым названием "Лесополоса" - самая масштабная за всю историю органов внутренних дел СССР. Под патрули поставили станции, платформы, вокзалы. Маньяка искали среди водителей, железнодорожников, командировочных. Были задействованы женщины-приманки. Но он ускользал. Как будто чувствовал, где именно искать его не будут.

За время операции кровь на анализ взяли более чем у 160 тысяч водителей. Безрезультатно. Досье по делу "Лесополоса" росло. В ходе операции выявили около тысячи случаев сексуальных преступлений и столкнулись с множеством подозреваемых. В базе данных, созданной специально для этого расследования, содержалась информация более чем о 40 тысячах человек с девиантным поведением. Однако главного подозреваемого в ней по-прежнему не было.

В 1986 году следственная группа, работающая по делу "Лесополоса", получила передышку: за весь год ростовский душегуб не совершил ни одного убийства. И, как позже выяснило следствие, Чикатило не убивал из-за сочетания страха быть пойманным, поскольку видел, как усилилась оперативная работа и контроль со стороны правоохранительных органов за подозрительными личностями.

Однако уже в 1987 году он снова вышел "на охоту" - с ещё большей жестокостью и уверенностью, что его не поймают. География его кровавых злодеяний расширилась. Теперь он стал орудовать в городах, куда ездил в командировки: г. Ревда (Свердловская область), г. Запорожье, г. Всеволожск (Ленинградская обл.), г. Иловайск (Донецкая обл.), г. Кольчугино (Владимирская обл.) и других.

Круг сужается

В 1990 году в районе станции "Лесхоз" сержант Николай Рыбаков заметил высокого мужчину с царапинами на лице. Поведение странное: вышел из лесопосадки, не спеша поднялся на платформу. При проверке документов представился: Андрей Романович Чикатило. В рапорте фамилию указали, но оснований для задержания не нашли. Тогда никто не мог и подумать, что потрошителем окажется именно он - Чикатило. Рядовой снабженец с завода, имеющий семью, детей, внуков, правдоборец - регулярно строчивший жалобы в инстанции: на строящийся во дворе туалет, на установку гаражей под окнами своего дома... Его облик никак не совпадал с образом кровавого убийцы.

Через неделю неподалеку было найдено тело 22-летней Светланы Коростик. Изнасилование, удушение, изувеченное тело. Тот же почерк. Следствие бросилось поднимать рапорты за последние дни. И снова: имя Чикатило. Слишком много совпадений. Тогда по требованию Иссы Костоева за Чикатило устанавливают наблюдение и вскоре задерживают. Происходит это 20 ноября 1990 года, когда тот выходит из поликлиники и направляется в пивную - где его и задерживают. Как было установлено позже, в поликлинику он обратился, чтобы вылечить травмированный палец от укуса одной из последних жертв.

При обыске в доме Чикатило был обнаружен все тот же странный набор: веревка, нож и вазелин. А также молоток, которым он добивал жертв, обувь, размер и рисунок подошвы которой совпали со следом, оставленным рядом с одним из тел, и 23 кухонных ножа…

Психологическая осада

Многое теперь зависело не столько от признания Чикатило, сколько от собранных доказательств. Ведь Костоев тогда уже четко понимал, что Кравченко, скорее всего, лишили жизни незаконно. Улик было немного, но оснований для задержания было более чем достаточно.

Первая встреча с задержанным на Костоева произвела странное впечатление - скромный, вежливый мужчина с внешностью "ботаника" уверяет, что ни при чем. Но Костоев видел таких. И знал: под оболочкой может скрываться не просто преступник, а матерый убийца.

Допросы вел осторожно, уверенно и хорошо продуманно. Сначала о жизни. Потом об одиночестве. Затем об увлечениях, страхах, детстве, родителях, учебе. "И когда, - как рассказывал Костоев, я ему говорю: "Вот ты что, загубил столько людей и несчастных детей, все это мне абсолютно понятно. Я только не могу ответить на один вопрос. Зачем ты это делал? Может, ты больной?" Вот этот момент, эту удочку он проглотил".

Это был ключ. Чикатило задумался и не ответил. Но на следующий день попросил поговорить с психиатром. На допрос пригласили Александра Бухановского - известного в СССР профессора, судебного психиатра, который впервые применил метод психологического портретирования - он-то во многом и помог вычислить серийного преступника. Взятый на вооружение следователями этот прием по сей день активно используется ими при раскрытии преступлений и установлении личности преступника. Бухановский еще до задержания Чикатило, изучив все материалы дела, составил психологический портрет потрошителя. По его мнению, убийца должен был чувствовать себя человеком с низкой самооценкой, несамодостаточным, несамоудовлетворенным. И он искал способы, как почувствовать себя более полноценным человеком, может быть, даже мужчиной. И он не ошибся.

Разговор с Чикатило Бухановский начал с сочувствий. С объяснений. Говорил, что это болезнь, что так бывает. Чикатило начал открываться: "Я как увижу в лесу девочку или, там, женщину, или пацана, меня вот начинало колотить, с ума сходил. А вот когда я это все совершу, с меня как будто бы вот все сходит. Я уже весь изможденный, мне уже очень трудно было ходить. Я некоторое время просто даже на коленях стоял. Да. Вот такие вот вещи вытворял… Я сам-то не преступник, вот меня надо подлечить".

Говорил, что в детстве он страдал недержанием мочи и подвергался регулярным побоям со стороны матери, боялся выходить из дома, опасаясь, что его "съедят". Позже он утверждал, что этот страх внушила ему мать, рассказав о судьбе старшего брата Степана, которого якобы "съели" во время голодомора.

Один из членов следственной бригады Амурхан Хадрисович Яндиев рассказывал, что после того, как Чикатило задержали, он вызвал его жену на допрос. Она говорила: "Я в это не верю. Ну, представьте, он из Харькова привез детей и внуков, я забеспокоилась: ты на работе, я на работе, а детей куда девать? А он отвечает: какая ты бессердечная! Он меня еще в бессердечности обвинил. А вы мне говорите, что он убивает детей. Как-то не вяжется".

И вот этот примерный семьянин наносил своим жертвам - маленьким детям, подросткам и молодым женщинам - множественные удары ножом, выкалывал глаза, вырезал гениталии. Яндиеву он признался: "Хадрисович, я вспомнил! Я их вырезал действительно. Я, - говорит, - их пытался съесть и отходил от места убийства где-то метров 200-300, но не мог съесть и выбрасывал. Я где-то вычитал, что если половой орган поешь, то потенция улучшается".

Когда Чикатило стал давать признательные показания, число убийств росло с каждым днем. Сначала - одно убийство. Потом - второе. Потом - десятки. Он вспоминал с точностью до деталей. В какой одежде была жертва, как звали, где лежало тело.

Некоторые эпизоды не были известны даже следствию. В одном из них он сообщил, что похоронил мальчика в могиле на кладбище в Шахтах. Якобы вырыл ее для себя, но положил туда тело убиенного ребенка. С ним были сандалики, игрушка. Следствие проверило. Нашли. Это было железобетонное доказательство.

Суд и его театр

Суд начался 14 апреля 1992 года в Ростове. Клетка в зале. 220 томов уголовного дела. Маньяк обвиняется в 56 убийствах, из которых суд вменил ему 53.

Родственники жертв - убитые горем, многие не могли сдержать слез. В зале суда звучали всхлипы, кто-то терял сознание, некоторые женщины кричали от боли, услышав детали преступлений. Их лица были искажены не только горем, но и тем нечеловеческим напряжением, которое копилось годами в ожидании справедливости. Суд стал для них не просто местом приговора, а ареной последнего столкновения с чудовищем, унесшим самое дорогое. Медики дежурили в коридоре.

Чикатило устроил спектакль: кричал, закатывал глаза, плевался, пытался снимать с себя одежду. Требовал каску - "боялся мести". Но все это было игрой. Эксперты были единодушны - вменяем.

На процессе он пытался отказаться от своих слов. Говорил, что признания выбиты. Но у следствия были весомые доказательства и улики. Показания свидетелей, которых он сам привел на место преступления. Все сошлось. И выкрутиться ему не удалось.

15 октября 1992 года суд огласил приговор: ВМН - высшая мера наказания. Чикатило подавал прошение о помиловании.

Писал Ельцину, утверждал, что дело "сфабриковано", что он - жертва системы. Просил оставить жизнь, хотел писать мемуары, участвовать в исследованиях. В помиловании ему было отказано. А 14 февраля 1994 года приговор приведен в исполнение…

После тьмы

Это, пожалуй, было самое громкое и одно из самых тяжелых дел, с которым мне довелось соприкоснуться. Оно показало не только масштаб зла, но и силу человеческого духа. Сотрудники прокуратуры и органов внутренних дел, работавшие по этому делу, не просто раскрыли преступления. Они восстановили справедливость. И, возможно, спасли десятки человеческих жизней.

Во время одной из встреч, вспоминая это дело, Исса Магометович мне, в частности, сказал, что ему особенно запомнился один из разговоров с Чикатило, когда он зашел к нему в камеру и тот с усмешкой ему сказал: "Сейчас объявили конкурс в журнале "Огонек" на самое редкое преступление, которое было совершено и раскрыто. Может, нам с вами туда заявиться?"

Это высказывание - один из многих примеров крайнего цинизма и искаженного восприятия своих злодеяний, которое Чикатило демонстрировал после ареста. Он часто говорил о себе в третьем лице, шутил, подчеркивал свою "уникальность" и якобы особый "интеллект", полностью осознавая, что его поступки чудовищны, но при этом не испытывая ни раскаяния, ни сочувствия.

Чикатило был не монстром. Он был человеком. Обычным на вид. И именно это делает его преступления особенно страшными. Зло оказалось рядом. Незаметным. Улыбчивым. Вежливым. И именно потому - таким опасным.

Наша задача - помнить. Не ради страха. А ради бдительности. И ради тех, кто рядом с нами и ради тех, кто больше не вернулся домой…