Исполнилось 80 лет со дня смерти легенды русской эмиграции Фёдора Махина
При изучении разного рода исторических документов встречаются порой такие истории, которые дадут фору любым литературным фантазиям… Ровно 80 лет назад, летом 1945 года, в сербской столице Белграде скончался русский эмигрант Фёдор Евдокимович Махин. Хоронили этого человека с высшими воинскими почестями, как югославского героя борьбы с фашизмом! Впервые эту фамилию я встретил в начале 90‑х годов, когда, будучи аспирантом, занимался изучением гражданской войны на Волге в 1918 году. Тогда в одном из столичных архивов мне на глаза попалась докладная записка, подготовленная бывшим подполковником царской армии Фёдором Махиным. Он – в условиях нараставшего противостояния большевиков и их противников – предлагал план образования Восточного фронта против «немцев и их союзников-большевиков». Согласно этому плану, необходимо было спровоцировать антисоветское восстание, чтобы образовать линию фронта по Волге с опорой на промышленную базу Урала. В записке Махин даже привёл подробные статистические данные по людским резервам всех приволжских губерний (в том числе и Нижегородской), дабы можно было ориентироваться в мобилизационных возможностях грядущего антисоветского мятежа… «Службу знает и любит её…» К тому времени мне было известно, что Махин являлся эсером и воевал в гражданскую в рядах противников большевиков, и на этом, пожалуй, всё… И только в наши дни, благодаря трудам замечательного историка, доктора исторических наук Андрея Владиславовича Ганина, стала известна необычная судьба этого человека. Поэтому я хочу поблагодарить Андрея Владиславовича за то, что он любезно дал согласие использовать свои работы для написания данной статьи… Итак, Фёдор Махин родился 15 апреля 1884 года в старообрядческой семье урядника Оренбургского казачьего войска Евдокима Васильевича Махина, ветерана туркестанских походов и русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов. Вырос Фёдор в станице Буранной Оренбургской губернии. В 1904 году окончил по 1‑му разряду Оренбургское казачье училище, откуда выпущен в чине хорунжего в 6‑й Оренбургский казачий полк. В годы первой русской революции 1905 – 1907 годов принимал участие в подавлении крестьянских беспорядков в Поволжье – и эти карательные акции, как указывает Андрей Ганин, явно повлияли на формирование у него социалистических убеждений. Друг Махина, генерал Пётр Махров впоследствии писал об одном из таких эпизодов: «Он видел там, как приведённых его казаками крестьян-зачинщиков по приказанию губернатора пороли, а после порки помещик устроил пир для губернатора и его приближённых».Махин упорно стремился к военным знаниям, и в 1913 году окончил Императорскую Николаевскую военную академию Генерального штаба. А в 1914 году попал на фронт Первой мировой войны. Служил в штабе 8‑й армии и в других штабах, был награждён несколькими боевыми орденами. Закончил войну подполковником. В аттестации за 1917 год о нём говорилось: «Службу знает и любит её… Работает с большой энергией, уверенно и продуктивно, вникая в суть дела. В обстановке быстро и отлично разбирается, проявляя широкую инициативу… Имеет солидный боевой опыт. К подчинённым настойчиво требователен и в высшей степени заботлив; всегда доступен. Солдаты его понимают и любят, хотя, безусловно, у них популярности не ищет. Характера ровного, всегда активен, самостоятелен, общителен и тактичен». Летом 1917 года Фёдор Махин – начальник штаба 3‑й стрелковой дивизии. Тогда же, согласно своим давним социалистическим убеждениям, вступил в партию социалистов-революционеров (эсеров), возглавив штаб военной организации партии. Впрочем, по другим данным, в партию он вступил ещё в 1906 году – просто до Февральской революции по понятным причинам свою эсеровскую принадлежность не афишировал… Ни за большевиков, ни за Колчака Октябрьскую революцию не принял, считая большевиков, заключивших с немцами Брестский мир, предателями Родины, купленными германским кайзером. Весной 1918 года состоялся VIII съезд партии эсеров, который постановил начать гражданскую войну с большевиками – основной базой для борьбы эсеры определили Поволжье, где их позиции, особенно в сельской местности, были сильны. Сюда и стали перебрасываться основные партийные кадры, установившие тесные связи с местным офицерским подпольем и с Чехословацким корпусом. Именно в это время подполковник Махин и подготовил ту самую записку о воссоздании Восточного фронта, о которой я писал выше… По приказу ЦК эсеровской партии он поступил на службу в Красную армию. А когда в мае 1918 года на просторах Сибири, Урала и Поволжья начался мятеж чехословаков, большевики назначили Махина исполняющим должность командующего 2‑й Красной армией Восточного фронта – район города Уфы. Там-то Махин и бросил свою армию, перейдя на сторону чехов и эсеровского самарского правительства, так называемого «Комитета членов Учредительного собрания» (КОМУЧа).Он возглавил части комучевской «Народной армии» Хвалынского района и долгое время довольно успешно оборонял свой район от красных, наступавших со стороны Саратова – за проявленную доблесть в августе 1918 года произведён в полковники. А осенью того же года участвовал в общем отступлении белых с берегов Волги на восток, в сторону Урала. В ноябре он командовал так называемой «актюбинской группой войск», бывшей в подчинении атамана Оренбургского казачьего войска Александра Ильича Дутова. Но когда белое движение на востоке России возглавил адмирал Колчак, очевидный реакционер, не видевший особой разницы между эсерами и большевиками, Махин при поддержке товарищей-эсеров пытался оказать ему сопротивление, но неудачно. Его арестовали и в 1919 году через Владивосток фактически выслали из России… В эмиграции Фёдор Махин остался верен своим левым убеждениям, поэтому всячески сторонился таких белых эмигрантских структур, как «Российский общевоинский союз» или многочисленные организации монархической и даже фашистской направленности. Поначалу он активно участвовал в работе «Административного центра», эсеровской организации, ставившей целью свержение советской власти. Когда в 1921 году началось кронштадтское восстание, Махин пытался формировать эсеровские боевые отряды для помощи мятежному Кронштадту. Но восстание большевики быстро подавили… После этого он фактически прекратил любую подрывную деятельность против советской России. В 1923 году переехал в столицу Югославского королевства Белград, где осело много беженцев из России. Там полковник занялся в основном помощью эмигрантам, которая носила самый разнообразный характер – от культурно-просветительской работы до материальной поддержки. Тогда же Махин сильно заинтересовался жизнью Советского Союза. Поначалу очень критически, а потом уже с явной симпатией… «Всегда был патриотом своей Родины» В 30‑е годы, когда в Европе явственно запахло новой мировой войной, Фёдор Евдокимович категорически отказался присоединиться к той части эмиграции, которая ради борьбы с большевиками была готова поддерживать хоть самого чёрта, лишь бы этот чёрт был врагом большевизма. В 1936 году он и ещё ряд русских изгнанников подписали специальное обращение, где содержался призыв поддержать Советский Союз в случае возможной войны. Именно тогда Махин порвал с эсерами и вступил в подпольную Коммунистическую партию Югославии. Ещё раньше полковник стал сотрудничать с советской внешней разведкой – по данным Андрея Ганина, завербовал его сотрудник Иностранного отдела ОГПУ, француз по происхождению Роллан Людвигович Аббиа, работавший в Югославии под псевдонимом Владимир Сергеевич Правдин…В апреле 1941 года немцы оккупировали Югославию, ответом старого русского офицера стал уход в горы и организация местного партизанского движения. Если говорить коротко об этом периоде жизни, то Махин ходил в тяжёлые партизанские походы, работал в отделе радио и пропаганды штаба Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ), участвовал в разработках и в проведении боевых операций. В конце концов он стал одним из ближайших соратников лидера коммунистического партизанского движения Иосипа Броза Тито, в звании генерал-лейтенанта югославской армии… Когда в октябре 1944 года Белград был освобождён частями Красной армии, Фёдор Махин оказался в числе тех, кто лично поздравил с этой победой командующего 3‑м Украинским фронтом маршала Фёдора Ивановича Толбухина. В конце того же года Махин как представитель Верховного штаба НОАЮ в составе представительной югославской делегации отправился в Москву, на встречу с высшим советским руководством… И вот тут возникают две загадки. Почему вождь советского государства Сталин не арестовал Махина, припомнив измену 1918 года и сдачу белым Уфы? И почему сам Фёдор Евдокимович после визита в Москву так и не остался в России, куда мечтал вернуться многие годы? Выскажу свои соображения. Сталин точно был не глупым человеком, дабы опускаться до обид гражданской войны – он прекрасно понимал, что революция была очень сложным для страны временем великого социального разлома, когда многие бегали от красных к белым и наоборот, и к 1945 году всё это уже не играло почти никакой роли. Кроме того, Сталину наверняка требовался свой человек в окружении югославского лидера Тито, с коим у Советского Союза изначально складывались непростые отношения.Что же касается желания самого генерала остаться в России… А уже ничего Махина не связывало с Родиной – точнее, никто не связывал. Семья Фёдора Евдокимовича, оставшаяся после гражданской войны в Советском Союзе, давно отреклась от него как от контрреволюционера. И, судя по всему, сыновья Махина так и не изменили этого к нему негативного отношения. Тем более в эмиграции Махин женился второй раз… Впрочем, я не исключаю, что Фёдор Евдокимович, несмотря ни на что, всё же хотел остаться в России, однако последовал приказ вернуться в Югославию для дальнейшей работы на поприще тайной войны. В марте 1945 года Махина назначили начальником исторического отделения Генерального штаба НОАЮ и начальником военных архивов Югославии – он должен был собирать материалы о боевых операциях, анализировать успехи и неудачи партизан. Но пробыл на новом посту совсем недолго.Его жизнь оборвалась вскоре после Дня Победы – 3 июня 1945 года Махин скоропостижно скончался. Думается, что прав Андрей Ганин, который указал, что причиной смерти стали тяжёлые годы походной жизни и партизанской войны с нервным напряжением, постоянным риском, высокими физическими нагрузками и отсутствием элементарных удобств. Они-то и подточили здоровье уже далеко не молодого генерала… За проявленную в годы войны храбрость Фёдор Евдокимович был посмертно награждён одной из высших наград Югославии – орденом Партизанской звезды Первой степени. Его именем назвали одну из улиц югославской столицы. Однако в конце ХХ века это название в связи со сменой государственной идеологии поменяли. Оказалась утраченной и могила Махина. Впрочем, когда работы Андрея Ганина об этом человеке вышли не только на русском, но и на сербском языке, о герое вспомнили. И в 2023 году в Белграде было установлено надгробие Махина – на аллее захоронений героев Первой мировой войны… …«Какими бы ни были взгляды Махина (консерватино-монархические, эсеровские, антибольшевистские, коммунистические), он всегда был патриотом своей Родины, – написал про него историк Ганин. – Махин – яркая, талантливая, противоречивая и недооценённая фигура, а его судьба – наглядный пример «лишнего» человека, который всю жизнь провёл в исканиях, нередко ввязывался в авантюры, но стремился принести пользу стране и своим соотечественникам». Думаю, что лучше об этом человеке и не скажешь… Ранее на сайте Pravda-nn.ru рассказывалось, почему нижегородец Константин Фукин остаётся неизвестным героем войны.
