Профессор Александр Лищук спасает солдат со смертельными ранениями

На огромном экране - открытое человеческое сердце. А на соседнем мониторе выведен кардиограф. "Линия жизни" прямая, сердце стоит. Хирурги склонились над ним. Блестят никелированные инструменты, а густая кровь в ярком свете бестеневой лампы кажется нефтью. Извлекают сантиметровый осколок от "Хаймарса". Камера установлена в уникальной гибридной операционной Центрального военного госпиталя им. Вишневского. А мониторы висят на стене ординаторской кардиохирургического отделения. Царь и немножко бог здесь профессор Александр Лищук - легендарный военно-полевой хирург, таких в мире по пальцам перечесть.

У проходной в госпиталь - родственники наших солдатиков с пакетами фруктов и земляники. Ждут приемных часов. На крыльцо с белой тростью выходит молодой парень в черных очках. Протягивает вперед телефон:

- Товарищи, помогите вызвать такси до Ярославского вокзала.

Тут же подошел человек восточного вида.

- Сейчас, сейчас, браток...

Он вызывает такси со своего телефона.

- Сколько я буду должен?

- О чем ты! Давай, здоровья тебе, браток!

Яркое солнце. На балконах палат загорают выздоравливающие бойцы. Кого-то выкатили прямо на койке. Поднимаюсь на 10-й этаж. Тут меня встречает профессор Лищук. Интеллигентный человек с мягким голосом. Только закончил экстренную операцию на открытом сердце. Через час другая, плановая. Понимаю, что для встречи с журналистом он жертвует своим законным отдыхом. А в коридоре ждут посетители. Мне даже неловко стало. Но работа есть работа.

Идем в профессорский кабинет. Маленький стол, почти ученический. Душевая. Диванчик, где Александр Николаевич спит после ночной операции. У хирургов, как у летчиков, перед операцией нужен отдых. А иногда бывает и восемь операций в сутки! С начала СВО профессор провел 539 операций на сердце. 539 осколков и пуль он извлек из сердец наших солдат. Только два человека скончались, от сепсиса. Тут хирург бессилен. Но только два.

- Как раненых успевают к вам довезти? До передовой ведь сотни километров...

- Ребят доставляют на вертолете. От Суджи, например, всего два часа лету. Там, на месте, мои ученики стабилизируют раненого, останавливают кровотечение, а потом - ко мне на стол. Он гибридный, другого такого в России пока нет. С виду обычный хирургический стол с клеенкой, а мы на нем можем одновременно делать несколько операций. Вот сейчас вы видели, как извлекают осколок из сердца, а предварительно этому же офицеру руку зашивали. Только потом остановили сердце и подключили специальную аппаратуру. Можно проводить эндовискулятные операции, это когда входишь в сосуды сердца зондом и сшиваешь их. Можем прямо на столе делать рентген в реальном времени и смотреть, где осколок и как его лучше извлечь. Тут решают минуты, если не секунды. А если отправлять пациента с передовой на самолете в Чкаловский (военный аэродром под Москвой. - Авт.), а потом перегружать в вертолет, теряется время. Все продумано и отработано. Мы чиним людей, а возвращает их к жизни, видимо, Создатель наш. Если говорить только про снайперские пули, всего мы из сердец их удалили 15. И все ребята выжили, а 10 вернулись в строй. Вот с осколками сложнее. Кстати, сейчас их намного больше, чем пуль. Потому что дроны, а не снайперы. Потому что "Хаймарсы", а не Калашниковы. Мы тут это чувствуем.

- Какая самая сложная операция за время СВО?

- Самая первая. Офицер спецназа спасал своего друга. Он получил ранение пулей со смещенным центром тяжести. Натовская, мы ее хорошо знаем. Она прошила боковую поверхность грудной клетки и попала вначале в печень, разрушив ткани, потом повернулась и застряла в сердце. Как пробка от шампанского, затампонировала желудочек. Очень большая пуля - 7,62. Пришлось вначале оперировать на печени, остановить кровотечение, а потом остановить сердце и доставать пулю уже из правого желудочка. А она непростая, с собой внесла ткани бронежилета и одежды. Пришлось вымывать из полости сердца ткани одежды и потом ушивать. Удивительный случай: через три месяца парень вернулся обратно на поле боя. Мы раньше не встречались с такими травмами, и спасибо этому бойцу, потому что после него наши врачи относились к пулевым ранениям и повреждениям сердца уже более спокойно.

- Многие СМИ писали, как в 2022 году вы провели уникальную операцию - достали трехсантиметровый минометный осколок из сердца бойца. А еще какие случаи запомнились?

- Поступил раненый, в которого было выпущено шесть пуль. Вначале снайперша стреляла ему в грудь, он был в бронежилете. Две в бронежилете застряли, еще одна попала в правую ногу, а другая - в левую. И когда он упал, она его добивала - выстрелила дважды в голову, пятая пуля попала в каску, а шестая скользнула вдоль нее, прошла через шею и пронзила сердце насквозь. Бойца доставили в наш госпиталь. Жизнь спасли. Сейчас воюет.

- Вы ведь учились в Америке. Как там кардиохирургия?

- В 1990-х там она была самая передовая. Аппаратура - класс! Была. Сейчас у нас аппаратура не хуже, а хирурги намного лучше. Один опыт войны чего стоит. Это наша копилка.

- Как отпуск проводите? Море, солнце или горы?

- Не люблю я море, приятнее речка в Подмосковье. К тому же в любой момент могут вызвать на работу. Я и выпить с друзьями не могу - а вдруг к операционному столу через час? Это образ жизни, который я выбрал.

- А свободное время? Рыбалка, охота? Какое у вас хобби?

- Мое хобби, как это ни затерто звучит, - спасать людей. Так уж получилось.

- Последний вопрос. Как вы относитесь к тому, что происходит в стране и мире? Как хирург и просто как человек.

- Как хирург, скажу: я работаю. И моя команда, которая на передовой готовит раненых к эвакуации, каждый день рискует жизнями, чтобы спасти жизни. Это наш путь. А как человек? Я против войны. Хочу, чтобы мы скорее победили. Но других путей не было. Думаю, со временем история все расставит на свои места. А пока знаю одно: сегодня нам нельзя переступить черту, за которой может начаться хаос. И тогда мы потеряем все.

Операция, пока мы говорили, закончилась. Успешно. Ученики Александра Николаевича - это хирурги высочайшего класса: Алексей Колтунов, Иван Карпенко, Анна Гришина, Андрей Лемешкин, старшая медсестра Любовь Барсукова, анестезиологи-реаниматологи Михаил Семенев и Юрий Шепетин. Все они по три месяца оказывают первую помощь на передовой, потом сменяются. И еще нельзя не сказать про Леночку - Елену Викторовну Егорову. Это сестра-сиделка, которая ухаживает за нашими героями. Вот кому отдельно - честь и слава.

По моей просьбе в ординаторскую принесли осколок. Маленький графитовый кусочек смерти, которую предотвратили в этом госпитале. Принесли для журналиста и другие, солдаты обычно просят их на память. Но - нельзя: все это вещдоки. Фотографировать - пожалуйста, но потом - в сейф, для компетентных органов, как свидетельства применения кассетных боеприпасов и прочих преступлений. Два килограмма такого железа в этом сейфе.

Над столом профессора Лищука - картина: хирург на коленях молится за жизнь пациента. А за спиной у него ангел. Или сам Иисус. И подпись: "Мы не одни".

Из досье "РГ"

Александр Лищук закончил Военно-медицинскую академию в Санкт-Петербурге. Учился в Институте сердца в Сан-Франциско, а также в Стендфордском университете. Был в США 38 раз. Стажировался в крупнейших кардиохирургических центрах мира, потом там же и преподавал. Участвовал в международных симпозиумах по кардиохирургии. Его неоднократно приглашали консультировать в клиники США и стран Евросоюза. С началом СВО обмен знаниями прекратился.

Начальник кардиохирургического центра 3-го ЦВКГ Минобороны России им. Вишневского. Доктор медицинских наук, лауреат Государственной премии. Награжден орденами Дружбы и Пирогова - самой почетной наградой в мире медицины.