Звезда фильма Гайдая делит сердце между Россией и Испанией

Обе эти страны одинаково дороги для испанского литовца Альгиса Арлаускаса. Обе дают ему вдохновение для творчества. За обе он искренне переживает. В России его озадачивает обилие русского мата на улицах, а в Испании возмущает засилье антироссийской пропаганды.

Поэтому известный артист и режиссер мечтает применить свой талант для налаживания мостов между русской и европейской культурами, объединяющих великие народы.

"Меня учили воспитанники Станиславского…"

В моей душе объединилось многое. Мама у меня испанка, отец литовец, а родился я в Москве. Живу сейчас в Испании, но работаю по большей части в России.

Живу в состоянии поделенного сердца между русским и испанским языками, между русской и западной культурами. Между моей актерской судьбой, настоящей любовью к артистической профессии и режиссурой. Режиссура - моя вторая профессия. Я посвящаю ей много сил и времени. Мое сердце постоянно находится в раздвоенном состоянии, до сих пор не знаю, какая из любовей пересилит. Актерская или режиссерская?..

Я до сих пор снимаюсь в кино, снимаюсь в России и в Испании. Всегда говорю, если у меня не будет актерской работы, я не умру от тоски. Но если я перестану снимать как режиссер, то это для меня будет тяжело. Тогда надо будет уходить в монастырь, без режиссуры я жить не могу. Это мое призвание, к которому я очень долго шел. Еще скажу про одно раздвоение - это занятие творчеством и педагогика. Я очень рано стал преподавать, сразу после окончания ВГИКа. Меня это затянуло, я почувствовал свою ответственность и свое призвание делиться знаниями и учить. Моими учителями были воспитанники Станиславского и Вахтангова. Великие люди. Они много передали - глубокого и настоящего. Теперь я стараюсь этим делиться со своими учениками.

В Испании у меня театрально-киношная школа уже почти двадцать лет. И в этой школе мы готовим по системе Станиславского, по системе Вахтангова, это такой филиал великой российской театральной школы.

Моя душа разделена на две половины, эти половинки переливаются, переплетаются между собой, это некий вечный поиск гармонии. Западная культура и российская культура, они обе живут во мне. Они разные. Сейчас их пытаются сделать противостоящими. Мой долг найти и построить между ними мосты, эти культуры не могут существовать раздельно.

Они взаимонеобходимы. Западная культура более прагматична, более материалистична и капиталистична. А наша российская, славянская культура, она более духовна, более артистична. В ней больше наития, вдохновения. Это как два полушария мозга. Одно полушарие ответственно за счет, за математические выкладки, другое - более творческое, у него больше тяги к гуманитарным наукам. Если в нашей голове эти два полушария гармоничны и являются единым целым, то почему в мировой культуре должно быть все по-другому? Почему нам не найти такого же равновесия и понимания, что одно без другого невозможно?.. Наши культуры должны сосуществовать в гармонии.

Испанская и русская культура исторически очень взаимосвязаны. Большинство моих фильмов, которые я сделал как режиссер, пытаются найти эту самую гармонию двух культур.

"Отец пил и был неверен матери…"

Мое появление на свет стало благодаря и вопреки геополитическим катастрофам. Дело в том, что моя мама во время гражданской войны в Испании была ребенком привезена в СССР. Ей было 13 лет, когда ее отец, напуганный фашистскими бомбардировками, отправил ее и двух младших сестер в советскую Россию.

Советский Союз представлялся деду раем на земле, таковым он для его детей и оказался. Советский народ сделал все, чтобы они были счастливы. Длилось это счастье четыре года, пока Гитлер не напал на Россию.

И моей маме, как и тысячам испанских детей, второй раз пришлось хлебнуть военного горя. Голод, холод, бомбежки, эвакуация на Урал. Моя мать записывается в школу подпольщиков и рвется на фронт…

После войны она получила высшее образование, студенткой познакомилась с литовским парнем Юзасом Арлаускасом, он тоже был комсомольцем и свято верил в построение коммунизма. Они поженились, родился я. Отец воевал на фронте с фашистами и с так называемыми "зелеными братьями", литовцами, которые поддерживали фашистов. Отец был белокурый, высокий, спортивный, мама жгучая брюнетка, большеглазая.

Казалось, что их брак должен быть долгим и счастливым, они оба свято верили в социализм и коммунизм. Но жизнь их не задалась, очень скоро мама поняла, что ошиблась. Заглушая психологические травмы войны, отец стал пить, пил много и беспробудно, был неверен маме. Они развелись. Я их обоих очень люблю и благодарен им безмерно за подаренную единственную и такую замечательную жизнь.

Мои родители были скромны в быту и всегда спешили на помощь людям. Им и Советскому Союзу я всегда буду благодарен за воспитание, за два моих высших бесплатных образования. За приобщение к великой русской культуре, за свободный выбор профессии.

У Гайдая в чемоданчике

…У меня был счастливый период работы с Маргаритой Тереховой. Мы с ней играли в одном спектакле, который назывался "Когда пройдет пять лет". Встреча с Ритой была для меня символичной, она дала мне путевку в жизнь как режиссеру.

Я играл роль поэта, читал стихи на испанском языке, финал спектакля всегда утопал в оглушительных аплодисментах публики.

Это была мистическая пьеса великого испанского поэта Гарсии Лорки, пророческая даже для него. С нами работал молодой, очень талантливый и тогда мало кому известный Игорь Тальков. Маргарита пригласила его. Мы объехали с этим спектаклем всю страну, часто жили с Игорем в одном гостиничном номере. Когда Игоря не стало, мне было очень больно. Он для меня был близким человеком. Игорь победил свое время, он вышел из него.

Из режиссеров для меня идеал Андрей Тарковский. Мне посчастливилось общаться с семьей гения, его отцом, замечательным поэтом Арсением Тарковским. Могу сказать, что дружил с его сестрой Мариной Арсеньевной Тарковской. Она умерла в прошлом году. Мы дружили долгие годы.

Еще есть один режиссер, которому я многим обязан. Леонид Иович Гайдай. По моим ощущениям, у Гайдая было чувство некоего долга. Он, как безусловно одаренный и талантливый человек, понимал, что дар художника - это не только подарок Бога, но это и тяжкий крест, который надо достойно нести. Несмотря на цензуру, запреты, зависть и прочие перипетии, преграды и препятствия.

Я помню Гайдая скромным человеком, без малейшей позы, без малейшего намека на осознание своей гениальности и собственной значимости.

Давно заметил: чем значительней художник, тем скромнее человек. Стыдливей, совестливей, доступнее. Сейчас смотрю с удивлением, когда молодые актеры позволяют себе пьедесталить. Снялся в нескольких картинах, а уже "звезду" дает. За душой еще кроме пустоты ничего нет, а гонору-то порой сколько!

За работу в картине "Спортлото - 82" я заработал себе на подержанные "Жигули". Как сейчас помню, купил машину за три тысячи рублей. И был страшно горд!

Есть режиссеры-диктаторы, которые с актерами общаются свысока. Гайдай же был безмерно человечным. Он в жизни был угловатым, смешливым и даже стеснительным. Мой партнер по картине Михаил Иванович Пуговкин в кулуарном общении говорил: "Да, Гайдай уже не тот... Раньше с него придумки сыпались беспрерывно, а сейчас он уже усталый".

Запомнил одну человеческую деталь: у Леонида Иовича был такой чемоданчик, небольшого размера. Там была фляжка с коньяком, он периодически ее доставал и наливал коньячок в кофе. Так он расслаблялся. Картина "Спортлото-82" хорошая, но она не на уровне "Бриллиантовой руки" или ленты "Иван Васильевич меняет профессию". Поучилась она более расслабленная. Другая психофизика уже была у мастера.

Он редко показывал, как надо делать, но очень хорошо объяснял, что и как надо делать.

Мой персонаж Костя Луков - органичное продолжение Шурика из "Кавказской пленницы", а Шурик органичное продолжение Гайдая. Гайдай - это вечный студент, с широко раскрытыми глазами, в очочках, чуток наивный. Мне по началу было трудно найти физику и пластику своего персонажа. Мне помогла подмеченная картинка в жизни: на одном из перекрестков я увидел машину "Запорожец", ее хозяин ехал с таким лицом, будто он за рулем "Мерседеса". А глаза у него были с лукавинкой, юморные. А на капоте "Запорожца" был привинчен логотип "Мерседеса". Он сам над собой подсмеивался. Я поймал канву того мужика и передал ее своему герою Косте Лукову. И все, дело пошло.

С Гайдаем было очень комфортно и хорошо работать. Никакой позы, ни одного окрика. Очень человеческая атмосфера царила на съемочной площадке.

Продюсерское кино без шедевров

Сейчас мы живем в капитализме, пусть социально ориентированном, но капитализме. Капиталистическое общество ориентировано на индивидуальность и философию выживания.

В этой системе координат художник теряется. Судите сами. В 20-30-е годы прошлого века было время актерского кино, потом было время сценарного и режиссерского кино. Сейчас период продюсерского кино, когда главный товарищ картины - это продюсер. Найти творческого, тонкого и образованного продюсера, предпринимателя с культурным чутьем очень сложно.

Главная задача продюсера - заработать деньги. Поэтому за последние тридцать лет у нас с реальными шедеврами в кино почти пусто.

Сегодня никто рядом не стоит с Тарковским, Гайдаем, Довженко, Эйзенштейном, Рязановым или Параджановым. Это все колоссальные фигуры, у них в приоритете было не делание денег.

Как может сегодня появиться по-настоящему хорошее кино? А как оно может появиться, когда в приоритете сегодня деньги?..

Если режиссер сегодня поднимает голос и хочет сделать что-то по-настоящему творческое, ему сразу говорят, что позовут другого. Более покладистого. Я знаю, что такое советская цензура, она не была слепой. В ней, в силу ее масштаба, были прорехи, в которых сквозил свободный ветер. Поэтому тогда и рождались шедевры. Бывало, годами картины лежали на полке, но их потом выпускали в прокат.

Недавно я снимался в одном российском сериале, вдруг слышу на съемках мат, перемат, жуткое выяснение отношений. Это просто непрофессионально! Актеры должны настраиваться на игру, у нас девятнадцатый век, тонкие отношения. Князья, дворцы, балы. А тут светотехник со вторым режиссером друг друга словесными помоями поливают. Жуть, одним словом.

Мат мне вообще режет слух: приезжаю в Москву, офигеваю от услышанного мата на улицах и в транспорте. Убежден, мы должны бороться против люмпенизации и маргинализации языка. В Испании тоже слышу мат, но там он не так режет мне уши, полагаю, это потому что русский язык мне роднее. Думаю чаще всего на русском.

Запад очерняет Россию

Школьником я каждый год ездил на каникулы к бабушке в Испанию, там у меня жили дяди и тети.

В 90-е годы я уехал на родину матери, время было лихое, разломное. Испанский город Бильбао и Москва - это два моих корня, две моих малых родины. Чем больше корней у человека, тем ему лучше. Я одинаково комфортно чувствую себя в России и Испании.

В Испании пропагандистская машина очень сильно работает, она очерняет ситуацию в России и представляет ее односторонне. Но настолько односторонне и претенциозно, что большинство людей понимает, что что-то не так.

Примерно семь человек из десяти в моем окружении воспринимают ситуацию адекватно, не верят в "плохую" Россию, понимают, что идет очернение, что нет свободы слова, нет альтернативного источника информации. Люди понимают, что от них утаивают, что не может быть все так однозначно. Часто спрашивают меня: "Как живет Россия?.."

Большинство взрослого поколения испанцев относится к России с благодарностью. Они помнят, что судьбы России и Испании очень близки. Это две страны, где были кровавые и очень серьезные гражданские войны.

Во время гражданской войны в Испании единственный, кто оказал мощную помощь и поддержку республиканскому правительству - это был Советский Союз, как здесь говорят, Россия. А мятежных испанских фашистов поддерживали Гитлер и Муссолини.

Благодаря русским летчикам и я родился на свет. Они спасли жизнь моей матери. Испанское небо в 30-х годах прошлого века защищали русские летчики. Люди, которые знают о вкладе России в спасение испанского народа, не могут поверить лживой пропаганде, очерняющей Россию.

В культурном поле сегодня своеобразная ситуация, были попытки влияния на телевидение и радио, на театры. Были попытки запрещать русскую музыку, не ставить русский репертуар.

Это невозможно! Невозможно изъять Чехова, Булгакова, Достоевского. Это уже часть мировой культуры. В Испании у меня есть любимое радио, которое передает исключительно классическую музыку. Удивительно, они не только не убрали из эфира русский материал, они умножили количество русской классики. Каждый день звучат произведения Чайковского, Мусоргского, Глинки, Шостаковича. Я чувствую, что на этом радио работает оппозиция официальной медийной мишуры. Они настойчиво защищают русскую культуру.

Про жен и любовь

Первая моя жена - актриса Марина Шиманская, у нас с ней двое детей Саша и Оля. Марина училась у Табакова, работала в театре "Табакерка" и в театре "Эрмитаж". Снималась в кино, пожертвовала своей карьерой и ради детей уехала со мной в Испанию в 1991 году. С Мариной мы там жили душа в душу, подняли на ноги детей. Часто бывает, что люди сплачиваются, когда есть борьба за выживание, а как только жизнь становится более спокойной и сытной - люди расслабляются. И начинается разлад, в нашей семье случилось так же. Начался разлад, и мы развелись. Марина об этом рассказывала на одном из российских телеканалов. Свою версию рассказала. Я сторонник того, что выносить в публичное поле наши семейные дрязги неприлично и недостойно. И еще, в разводе нет одного виноватого, всегда виноваты двое.

После развода мы с Мариной вместе работали в нашей актерской школе, преподавали. И сегодня продолжаем общение. Слава Богу, ума хватило не остаться врагами.

Сейчас у меня вторая жена. Сюзан Барн, она англичанка, в прошлом балерина. Всю жизнь занималась классическим балетом, много преподавала в Испании. Воспитала звезд мирового уровня. Мы дружили семьями, потом, когда я развелся, стали жить вместе. Наши дети до сих пор дружны, с женой живем душа в душу. Она старше меня, ей семьдесят четыре года, держится она молодцом. Балетная закалка!

Я, в мои шестьдесят семь лет, тянусь за ее энергией, за ее силой и за ее грацией, за ее светом в глазах. У нас с Сюзан на двоих шестеро детей. Мы многодетная семья.

Про маму и коммунизм

Мама моя работала с Долорес Ибаррури. Долорес была самой знаменитой испанкой двадцатого века. Известная активистка испанского и международного коммунистического движения, много лет стояла во главе коммунистической партии Испании.

Знаменитый лозунг "No pasaran!", что по-русски означает "Они не пройдут!", и знаменитая фраза "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях" - принадлежат ей.

Она была прекрасной женщиной и очень сильным лидером. Я дружу с ее внучкой, она живет в Мадриде. Ее отец - приемный сын Сталина, сын большевика Артема, друга Сталина.

Долорес для моей матери была символом революции и примером в жизни. Она заметила мою маму как молодую и активную комсомолку и привлекла ее к партийной работе. Моя мама была здесь в эмиграции правой рукой Долорес по работе с молодежью.

Но когда в 1968 году Долорес промолчала после введения советских танков в Прагу, моя мама от нее отошла. Она вышла из испанской компартии и ушла в никуда из устроенной жизни партийного работника. Они поссорились с Долорес, и она ушла на малую зарплату переводчицей. И ни одного дня об этом не жалела. Характер.

Справка "РГ"

Альгис Арлаускас родился в Москве в 1957 году. Альгис - выпускник театрального училища имени Щукина и режиссерского факультета ВГИКа. Был актером московского ТЮЗа. С 1991 года живет в Испании. С 2008 года снимается в российском кино.

Снялся в картинах "Спортлото-82", "Берегите женщин", "Петр Великий", "Остров погибших кораблей".

Как режиссер снял больше 10 документальных фильмов. Артист часто выступает с поэтическими программами, великолепно читает стихи Сергея Есенина И Гарсии Лорки.