Ровно 45 лет назад, в июле 1980 года, в Москве проходили летние Олимпийские игры (с 19 июля по 3 августа 1980 года). К главному спортивному событию страна готовилась на фоне напряженных отношений с Западом, бойкота Игр и ввода войск в Афганистан. Добавлял напряжения и страх провокаций, которых КГБ боялись как огня. Не зря подготовкой столицы занимался сам глава Комитета государственной безопасности Юрий Андропов. Историк Иван Корнеев написал о непростой судьбе Олимпиады-80. Его книга «Олимпийский Мишка. Судьба последней советской утопии и ее талисмана» — рассказ о позднем СССР до, во время и после московской Олимпиады. Эта книга — не просто о том, как СССР готовился к Олимпиаде-80. Скорее о том, как в срочном порядке происходила одобряемая и контролируемая вестернизация, как советские инженеры и торговцы учились создавать маскоты, как в Кремле бились над задачей «положительного ребрендинга» страны. «Лента.ру» с разрешения издательства Individuum публикует отрывок из этой книги.

***

К Олимпиаде-80 Москву серьезно обновили — здесь появилось 78 новых архитектурных сооружений. Помимо стадионов, спортивных комплексов и инфраструктурных объектов власти возвели жилье на 40 тысяч человек, новый аэропорт Шереметьево-2, здание Агентства печати «Новости», телерадиокомплекс Телевизионного технического центра, несколько гостиниц и детский лагерь «Солнечный». В городе починили дороги и либо возвели с нуля, либо реконструировали несколько улиц: Садовое кольцо в районе Садово-Каретной и Каляевской улиц, Мичуринский и Олимпийский проспекты. Под снос пошли старые районы, которые не вписывались в картину образцового коммунистического города. На месте нового спорткомплекса «Олимпийский» снесли старые переулки и улицы: Выползов, Тополев, Пальчиков, Барашковский и еще около десяти. А Олимпийская деревня выросла неподалеку от села Никольское, территорию которого власти превратили в парковую зону.

Но построить новые здания — это только первый шаг. Работники Оргкомитета продумывают и мелкие нюансы внешнего облика Москвы, чтобы брежневская утопия ожила и задышала. Разбавляя серую застройку в стиле модернизма, вдоль туристических трасс и возле олимпийских объектов они развешивают разноцветные флажки, размещают яркие пиктограммы и вывески с символикой Олимпиады-80. Со стороны кажется, что Москва блестит в яркой рекламе и декоре, ее не отличить от западных мегаполисов. Но все не так просто. Среди ярких вывесок и световых инсталляций нет коммерческих объявлений. Здания подчеркнуто просты в подборе материалов и все еще вторят хрущевскому курсу по борьбе с «украшательством» в архитектуре. Они удивляют лишь причудливыми формами, напоминающими космические корабли и образы из футуристических книг, и мозаичными панно с антично-коммунистическим пафосом. В то же время легкое присутствие капитализма в городе все же ощущается. Начинают ездить желтые такси и кареты скорой помощи фирмы Mercedes, а прилавки магазинов наполняются иностранными джемами и жвачками, западными сигаретамии импортными напитками. В точках торговли и на спортивных объектах появляются витрины с вывесками на иностранных языках, а в метро диктор объявляет названия не только на русском, но и на английском. Милиционеры одеваются в парадные костюмы с белыми рубашками, а обслуживающий персонал одет в строго регламентированную униформу. Гости из других советских городов наслаждаются порядком, чистотой и новыми продуктами в магазинах. Для них организаторы предусмотрели не только культурную программу, но и спортивные интерактивы. А москвичи, оставшиеся в городе на время Игр, теперь живут в расслабленном ритме среднего класса. Они едят абрикосовый джем в стильных пластмассовых формочках, курят американский «Мальборо» и ходят по очищенным и ярким улицам в соседний кинотеатр на новые фильмы — «Москва слезам не верит», «Пираты ХХ века», «Экипаж» и другие хиты последнего года. Советский легкоатлет Юрий Седых позже будет вспоминать олимпийскую столицу так:

«Организация соревнований и всего, что им способствовало, — шикарная: по нашим понятиям, мы как будто выехали за границу. Все настолько четко, точно, чисто. Везде хороший сервис: люди, работавшие на обеспечении, были приветливы, доброжелательны. Любое нормальное пожелание выполнялось без проблем. Для меня Олимпиада-80 — эталон».

Сердце выстроенной в Москве утопии находится в Олимпийской деревне — отдельном городе в пределах столицы. Здесь будут жить спортсмены со всех концов Земли и, по задумке организаторов, ненадолго возникнет миниатюрное поселение будущего, где ярко раскроются социалистические идеалы. Архитектурный проект Олимпийской деревни разработали архитекторы Евгений Стамо, Андрей Самсонов, Аркадий Бергельсон и Владимир Богданов. По наполнению она напоминает образцовый микрорайон: здесь находятся 18 жилых домов высотой в 16 этажей, две школы, поликлиника, помещения под детские секции, отдел милиции, административные постройки, кафе, универмаг, центр бытовых услуг, спорткомплекс и Культурный центр с кинозалами, рестораном, библиотекой, аттракционами и театральной сценой. Здания разделены аккуратными зелеными лужайками и аллеями с цветочными клумбами. Здесь есть тренировочные площадки и удобная автобусная станция, откуда жители могут легко добраться до спортивных объектов. А здания школ и детских центров на время игр используют для работы олимпийских служб. Ключ от Олимпийской деревни с изображением Олимпийского Мишки чиновники из Оргкомитета получают 27 июня 1980 года. С этого момента сюда приезжают жить делегации спортсменов и тренеров со всех концов Земли. Если судить по репортажам советских СМИ, именно здесь происходит то самое межкультурное общение молодежи мира, ради которого и затевалась Олимпиада. Вот как быт Олимпийской деревни рисует корреспондент «Советского спорта» М. Дмитриев:

«Олимпийская деревня. Как и обычная деревня, она просыпается чуть свет… Выходишь на площадь, образованную зданиями ресторана и торгового центра, и дух захватывает: гигантским набором рассыпалось по ней все многоцветье и многообразие человеческого мира. В чем прелесть Олимпийской деревни, так это в том, что все ее жители как будто заряжены на общение. На общение с друзьями по команде, с вчерашними или завтрашними соперниками, журналистами. Подходишь к человеку и знаешь, что обязательно встретишь улыбку, доброжелательность, внимание. Даже если твой собеседник — спортивная звезда первой величины, уже успевшая вкусить славы и признания».

Чтобы жители Олимпийской деревни чувствовали себя тепло и раскованно, для них организуют сервис, которого в СССР еще не видели. Здесь круглосуточно работают залы ресторана, где жителей бесплатно угощают сотнями блюд, мороженым, прохладительными и горячими напитками. В доме бытовых услуг работают бесплатные сервисы по ремонту обуви и стирке одежды. С 7:30 утра до 10 вечера действует фотостудия со съемочными павильонами и лабораторией по проявке снимков, парикмахерская и химчистка. В доме быта работают 387 сотрудников, которые ежедневно принимают тысячи заказов. В здании местного универмага по заниженным ценам продают сувениры, иностранную спортивную продукцию производства Intersport, Adidas и Puma, музыкальные пластинки, товары из ГУМа и других советских магазинов. А для медицинского обслуживания здесь дежурят 300 медиков, распределенных по 18 медпунктам. Между зданиями олимпийцы перемещаются с помощью бесшумных автоэлектропоездов.

В здании Культурного центра жителям деревни показывают классику советского кино — «Кавказскую пленницу», «Белое солнце пустыни», «Иван Грозный» и другие фильмы. Здесь же проходят танцы, выступления национальных советскихансамблей, аудиопрограммы от фирмы «Мелодия» и коллективные просмотры спортивных трансляций. А для верующих гостей в пределах Олимпийской деревни выделены залы под разные конфессии с утвержденными для служб священнослужителями. Москва выглядит обновленной, чистой и праздничной. Здесь царит продуктовое изобилие, мультикультурность, веротерпимость и полный порядок во всем. Но почти у всех очевидцев возникает два вопроса: почему в городе так пусто и зачем здесь так много милиции? Черты утопии резко контрастируют с повышенными мерами безопасности и тишиной, которой наполнены улицы столицы. Это ощущение в своем дневнике хорошо передает москвич Георгий Елин:

«Москва абсолютно пустая… Улицы безлюдны, в магазинах — двое-пятеро покупателей, в подземке — десяток пассажиров. Иногородних ментов зато навалом — топчутся на всех улицах в прямой видимости друг друга, и не дай бог кому за угол свернуть!»

Если бы вопросы о странном контрасте фестивальности и напряженности олимпийской Москвы задали Мишке, он вряд ли бы смог рассказать о причинах. Несмотря на войну в Афганистане и американскую кампанию бойкота, он продолжает смотреть на гостей с прежней улыбкой и довольно наивными лозунгами — летом 1980‑го его изображения развешаны по всему городу. Олимпийский Мишка то стоит с хлебом и солью, произнося «Добро пожаловать!» на всевозможных языках, то «желает успеха», держа в руках медали с букетом цветов, то приглашает победителей на пьедесталы почета. Кажется, он так и не оправился от удара по своей репутации и решил просто игнорировать происходящее. На странице одного из номеров «Советского спорта» талисман сообщает советским гражданам последние новости о себе в самом начале Олимпиады-80:

«Слышал, где-то за дальними морями появились было браконьеры с рогатиной, хотели делить мою шкуру. А только мне все эти происки нипочем. Ведь у меня во всем мире столько друзей. Вообще, мое хобби — это гостеприимный сервис. И я сделаю все, чтобы услуги моего сервиса даже в малой степени не напоминали «медвежьи услуги». Готовясь к Олимпиаде, я начал ходить в лесную школу. Уже научился считать до трех, чтобы различать места на пьедестале почета, и даже пишу целые фразы, например: "Добро пожаловать в Москву, Олимпиада!"»

‹...›

Службы безопасности действительно превратили Олимпийскую деревню в неприступную крепость со строгими мерами безопасности: она со всех сторон окружена трехметровыми металлическими заборами, камерами наблюденияи патрулями, расположенными через каждые 75 метров. Всего за безопасностью жителей здесь следят четыре тысячи милиционеров. В 1980 году такие меры кажутся организаторам уместными, ведь всего 8 лет назад в Олимпийской деревне Мюнхена произошел самый крупный теракт в истории олимпийского движения — убийство членов израильской делегации участниками палестинской террористической организации «Черный сентябрь». В личном разговоре обер-полицмейстер Мюнхена в 1976 году советовал советской делегации закрыть глаза на негодование гостей и обеспечить в Олимпийской деревне тотальный контроль, чтобы не повторить его ошибку: в день теракта под давлением журналистов он убрал специально обученных собак с проходной в Олимпийскую деревню. Но на фоне нового витка холодной войны и кампании бойкота советские спецслужбы не ограничиваются безопасностью только вокруг Деревни. Вся Москва и олимпийские объекты в других городах превращаются в зону повышенного наблюдения. Для этого в столицу привозят тысячи милиционеров из других городов. А из Москвы выселяют всех «неблагонадежных» граждан, которые могут привести в действие планы «врага».

Руководит зачисткой столицы глава Комитета государственной безопасности Юрий Андропов.

‹...›

Чтобы город был безопаснее и «чище», сотрудники КГБ высылают за 101-й километр «неблагонадежных граждан» — бездомных, психически нездоровых, осужденных ранее за насилие и убийство. К ним прибавляют всех, у кого нет московской прописки: студентов, иногородних рабочих и просто живущих здесь на съемных квартирах. Многих детей принудительно отправляют в детские лагеря, опасаясь за их спонтанные контакты с иностранцами. А диссидентов с московской пропиской попросту запугивают, чтобы не смели совершать никаких «диверсий» во время Игр. Для граждан Советского Союза без московской прописки власти решают закрыть въезд в столицу — на время Олимпиады-80 здесь даже организуют объездные железнодорожные маршруты. Вот как о своих попытках попасть в Москву летом 1980‑го позже будет вспоминать историк Артемий Романов:

«Помню, как я стоял в длиннющей очереди на Московском вокзале в Ленинграде, чтобы зайти в кабинет, где выдавали пропуска в Москву, по которым можно было покупать билеты на поезд. В паспорте у меня стояла московская прописка, а еще я гордо предъявил документ об окончании курсов гидов-переводчиков "Интуриста" — после трехчасового ожидания пропуск мне все-таки выписали… Помню, что обычно заполненный под завязку сидячий дневной поезд "Юность" шел в Москву полупустой, в Бологом продавали привычные пирожки с капустой, а на Ленинградском вокзале под плакатами "Привет участникам Олимпиады-80" в новой парадной форме важно расхаживали сотни милиционеров, которых завезли со всей страны обеспечивать охрану порядка»

Закрыть доступ в Москву для обычных советских граждан председателя оргкомитета Игнатия Новикова убедил руководитель оперативного штаба КГБ Филипп Бобков. Он объяснял эти меры неспособностью московской инфраструктуры обеспечивать нужды внутренних и иностранных гостей одновременно: «Где они будут ночевать, кушать, извините, справлять естественные потребности?» Чтобы перестраховаться, Новиков согласился ограничить въезд в город. Но власти переоценили объемы туристов, которые собираются приехать в Москву на фоне бойкота: вместо запланированных 300 тысяч билеты в столицу СССР купили лишь 130 тысяч гостей. В итоге Москва оказывается, с одной стороны, наполненной милицией, а с другой — полупустой.