На улицах российских городов все еще встречаются предметы уходящей эпохи

Эпохи, как известно, меняются. Немногим удается оставаться вне этой суеты. Ностальгия и радость от редких свиданий. Ловлю себя на этих ощущениях, сталкиваясь на улице с какой-нибудь вещью из детства, натурой, много повидавшей и словно запутавшейся в складках времени. У человека много возможностей, одна из них - оглядываться назад и по сторонам одновременно.

"Иногда тетя Тома звонила прямо из очереди, находила где-то рядом телефон-автомат. "Передай маме, что в гастрономе масло!" - кричала она в трубку". Бытовая сцена - из книги Марии Даниловой "Двадцать шестой", действие в ней происходит в Москве второй половины 1980-х. На каждом углу стояли большие очереди, а еще телефонные будки. В ходу были вопросы "Что дают?", "Кто крайний?" и "У вас двух копеек позвонить не найдется?".

И длинные очереди, и звонки из будок были частью атмосферы коллективизма. Так, за звонящим нередко гудел "хвост", его поторапливали. Мобильные телефоны дали не только удобство, но и приватность разговоров, свободу общения. Уличные таксофоны остались на случай экстренной связи. Говорят, стали больше востребованы в ситуациях, когда "глушат" мобильную связь. Человек легко вспоминает хорошо забытое старое, когда ему это нужно.

Уходящие иногда возвращаются. Пусть в виде новоделов, на улицах городов все чаще горят винтажные торшеры из прошлого. Так, гуляя по центру столицы, мы видим фонари старой Москвы. И копии дореволюционных, и парадные советские со светильниками в виде бутонов. На Мясницкую вернули фонари в стиле модерн, сделанные по образу и подобию тех, что когда-то стояли на этом месте. Воссоздали по архивным снимкам и чертежам.

Встречаются и питьевые фонтанчики. Правда, это уже не те разбитные конструкции с бойко бьющей струйкой воды, как в Советском Союзе. Сейчас все строго. С краном и многоступенчатой системой очистки. Стоят они в парках Москвы, Подмосковья, Челябинска, Екатеринбурга... Правда, их мало, и надо знать, где искать. После распада СССР эта культура у нас оказалась утраченной. Формально из-за несоответствия санитарным нормам, фактически был большой расход воды, а она стоит денег. Но это как раз тот случай, когда все можно - и хорошо бы - восстановить. Ведь питьевая вода, в отличие от аналоговой связи, из обихода не выходит, в жару спасает по-прежнему. В Риме, Париже, Цюрихе, Берлине, Мадриде таких общественных фонтанчиков сотни.

В 2000-х с улиц городов стремительно исчезали трамваи. В Архангельске был снят с линии самый северный в мире трамвай. Позакрывали маршруты в Рязани, Твери, Иваново, Воронеже, Астрахани, Дзержинске... Дескать, затраты на содержание выше, чем на троллейбусы и автобусы. На этом фоне в Коломне, например, свой трамвай сделали предметом местной гордости, ведь он остался единственным в Подмосковье. "Коломенский трамвай пережил "лихие 90-е", кризис 2000-х и пандемию", - пишут сегодня о нем.

Порой люди бьются за возвращение утраченного. Например, в Комсомольске-на-Амуре жители просят вернуть им трамвай. Вагоны убрали в 2017-м, но рельсы остались. Люди уже несколько лет доказывают властям, что такой транспорт им нужен. В это же время на другом конце большой страны - в Санкт-Петербурге - строится еще одна линия скоростного трамвая. А в Москве, в районе Строгино, ходит первый в России беспилотный трамвай.

В Ярославле есть памятник айфону. Однажды этот модный девайс станет уходящей натурой. Выйдет из обихода, устроится экспонатом в музее. Как дисковый телефон. Как компостеры для билетов в общественном транспорте. Как деревянные счеты с костяшками в магазинах.

Опустели дворы - исчезли игроки в домино и музыка из радиол. Об этом пел Визбор:

Да, уходит наше поколениеРудиментом в нынешних мирах,Словно полужесткие крепленияИли радиолы во дворах.

Музыка с общественных пространств переместилась в персональные наушники. Ушли на пенсию автоматы с газировкой и гранеными стаканами - повсеместно работают вендинговые аппараты. Монеты и купюры потихоньку пропускают вперед QR-коды, цифровые рубли и криптовалюты.

И только почтовый ящик, кажется, будет жить долго. У человека остается потребность в теплой связи с другим человеком. Да, бумажное послание мы получаем сильно реже, чем раньше. При этом оно стало особым знаком внимания. Элементом роскоши общения. Это круче, чем пролетарский смайлик в мессенджере или социальной сети.

Люди не перестают слать родным и знакомым бумажные "приветы" из путешествий. Популярным хобби у молодежи стал посткроссинг, или обмен открытками. Музеи и сувенирные лавки обзаводятся почтовыми стойками. От Музея ложки во Владимире до Третьяковской галереи и Эрмитажа. У них можно купить открытки, марки, конверты, подписать и по старой доброй традиции опустить в расположенный прямо здесь же почтовый ящик. Я зашла в сувенирный магазин Русского географического общества на Лубянке. Марки обошлись в 24 рубля, а открытку выбрала с маяком, которого больше нет. Рисунок с исчезающей натуры в эпоху GPS-навигации.

Вот так по-разному живут предметы уходящей эпохи. Порой уступают место другим. Порой перестают светить всегда и везде. Порой как у Бродского: "Прогресса нет. И хорошо, что нет". Интересно, что слова "конец" и "начало" этимологически родственные. Восходят они к общему праславянскому корню ken-kon, который связан с понятием времени. Отсюда - "искони", "испокон" и "доконать". То есть наши предки полагали, что где конец, там и начало. И видели в этом порядок вещей.