Снайпер ВС РФ, считавшийся пропавшим без вести, попал в плен, но не сломался

В результате совместной операции ФСБ и Минобороны из украинского плена освобожден легендарный снайпер морской пехоты Трамал, скрывавшийся в застенках под чужой фамилией и потому долгое время считавшийся без вести пропавшим. Он рассказал "Российской газете", как попал в плен, как 10 месяцев сидел в тюрьме, и про обстоятельства своего освобождения.

В этот вечер в одном из кинотеатров города Нальчика перед показом полнометражного художественного фильма демонстрировали короткометражку кабардино-балкарских кинематографистов о своем земляке - герое спецоперации Аскере.

Был аншлаг. Среди зрителей на самом верхнем ряду сидели бабушка и маленькая девочка, которая дрожащими ручонками снимала фильм на телефон. Когда погас последний кадр, тишину кинотеатра вдруг прорезал звонкий, как колокольчик, детский голосок: "Это мой папа!" Зрители оглянулись на девочку и вдруг в едином порыве встали и зааплодировали...

Каждый день из десяти долгих и мучительных месяцев плена морской пехотинец Трамал - в миру Аскер - вспоминал дочку Дарину. Эти воспоминания помогали перенести все - и избиения, и голод, и тоску по дому, замешанную на неопределенности собственной судьбы.

Хотя все было уже определено: украинский суд дал ему 22 года тюрьмы. Однако других пленных время от времени обменивали. Но не его. Такие, как он, в списки на обмен не попадали. Западенские тюремщики его считали неблагонадежным, крайней степени борзым, которого еще нужно ломать и ломать.

Вот и сейчас, с трудом разомкнув спекшиеся от крови губы, Трамал предложил другим военнопленным: "Ну что, братья, споем?" Они садились в кружок в дальнем углу камеры, обычно в неурочное время, когда их никто не должен услышать, и пели хором в пол- и даже в четверть голоса. Для них самих их выбор еще вчера был бы странным. Никто из них ранее не пел эти старые советские песни времен Великой Отечественной, а в плену репертуар сложился сам собой, ничего другого и не хотелось петь. "В лесу прифронтовом", "В землянке", "Катюша", "Темная ночь"...

В темную ночьТы, любимая, знаю, не спишь,И у детской кроватки тайкомТы слезу утираешь...

Слезу у детской кроватки в этот момент утирала мама морпеха. Но светлый образ супруги, которую Трамал вспоминал и в песнях, и в молитвах, не потускнел и по прошествии лет. За три года до начала СВО жена ушла из этого мира, сгорев от онкологии буквально за несколько месяцев. Так Аскер стал отцом-одиночкой. А когда началась спецоперация, оставил 5-летнюю дочку Дарину на попечение мамы и сестры и поехал на войну.

На полигоне в учебке Аскер попал в мишень из снайперской винтовки с расстояния 1200 метров, хотя инструктор установил новобранцам рубеж в 800 метров. Сам он объясняет это так: как бывший дзюдоист умеет правильно управлять дыханием, обладает стальной кистью и отменным зрением. Так Аскер стал снайпером Трамалом.

Воинское искусство он постигал в штурмовой роте с неофициальным названием "Итальянцы" под руководством самого Итальянца. Уже в скором времени ловкому и удачливому кабардинцу стали давать самые трудные задания.

Когда в Запорожской области группа морских пехотинцев вместе с заместителем командира бригады оказалась в окружении и наших ребят выжигали напалмом, штурмовую группу по их вызволению доверили возглавить не кому-нибудь, а Трамалу. Безбашенные морпехи, как феникс из пепла, выходили из окружения под разрывами снарядов, неся на руках израненных товарищей.

В другой раз группа Трамала в количестве шести бойцов взяла опорник врага, который до них в течение долгого времени безуспешно штурмовал батальон. Снайпер и его товарищи просто под утро, когда все супостаты спали, сняли часового, бесшумно проникли в крепость и ликвидировали там всех врагов сонными. А наутро еще и захватили в плен группу вэсэушников, которая прибыла сюда на ротацию.

Сам Аскер-Трамал в плен попал в Курской области. Сорок раненых российских военнослужащих, большинство из которых тяжелые, оказались в окружении. Вызволять их вызвался Трамал. Разыскал их в одном из разбомбленных поселков в тылу врага, занес-посадил в пять машин, даже в багажники пришлось размещать, потому что мест уже не было, сам сел впереди на квадроцикл - такой колонной и поехали.

Тут Трамал увидел странную картину, даже вначале подумал, что видение, ведь местные жители отсюда давным-давно ушли. На дорогу, наперерез колонне, из развалин одного из домов выбежала женщина с тремя девочками 8-12 лет. "Возьмите нас с собой в город!" - взмолилась она. Машины были забиты ранеными под завязку, а на квадроцикле рядом с Аскером смогли уместиться только девочки. Женщина осталась.

План был такой: добраться проселочными дорогами, минуя украинские посты, до Льгова. Однако колонна не успела проехать и двух километров, как дорогу им перегородили три автоматчика в замотанных синей изолентой касках и рукавах. Трамал дернул руль в сторону и резко затормозил, а затем, через кувырок, приземлился в канаву и саданул в них очередью.

Увидел, как один из автоматчиков упал, а другие рванули в сторону леса. Девочки, соскочив с квадроцикла, побежали назад, в сторону поселка, машины с ранеными застыли на месте.

Трамал думал, что это была немногочисленная диверсионно-разведывательная группа, которой он мог бы дать бой. Однако случилось худшее. Из-за поворота лесополосы прямо на них двигалась колонна бронетехники ВСУ. Три десятка спешившихся солдат открыли огонь из автоматов в сторону зарослей, из которых по ним в ответ стрелял Трамал. Одна из очередей обожгла его руку, которая тут же безжизненно повисла. Теперь он не мог не только отстреливаться, но даже ею пошевелить. Только в бессилье, теряя сознание от боли, смотрел, как вэсэушники подходили к машинам и расстреливали раненых.

Истекающего кровью Трамала они оставили в живых только потому, что думали, будто он командир и ценный источник информации. Отсюда для него начались долгие мучительные месяцы плена. Сумы - пытки, полиграф - Киев - подвалы, холод, голод, суд - Львов. Подробности вспоминать не любит, не хочет.

…Церберы во львовской тюрьме давно вычислили зачинщика песен - этого самого высокого из всех, черноволосого, державшегося всегда независимо и вызывающе. Потому, когда пресекали это нелегальное сборище - обычно на третью или четвертую "спевку", то доставалось конкретно почти всегда только ему, ну а другим - разве что под горячую руку. "Это нам нужно, чтобы не потерять в своем сердце огонь", - объяснял Трамал своим товарищам. Со временем этот странный тюремный хор для всех превратился в потребность.

"Ты сейчас далеко-далеко, между нами снега и снега. До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага…" Трамал не боялся смерти. Но и сам на нее не нарывался - хотел выжить и вернуться.

Придумал себе новый позывной и легенду: два месяца на контракте, заместитель командира взвода. Ведь если бы враги узнали, что он тот самый снайпер Трамал из 810-й бригады морской пехоты, о котором был снят фильм, находящийся в открытом доступе в интернете, то ему бы оставалось жить считаные минуты. Снайперов в украинских тюрьмах убивали без суда и следствия. Но даже в своей придуманной легенде он вовсе не повар и не водитель, а штурмовик, кем он, собственно, и был по совместительству...

Однако - как он держится! Он не теряет человеческого достоинства. Спокойно и без страха говорит на телекамеру: "Я штурмовик, да, убивал противника в бою, потому что это моя воинская обязанность. В плен не сдавался, потому что отстреливался до последнего патрона. Почему? Потому что морпехи в плен сами никогда не сдаются. 810-я севастопольская бригада морской пехоты единственная, бойцы которой за все время СВО ни разу не сдавались в плен". В голосе его звучит нескрываемая гордость за свою бригаду. Разумеется, она такая не единственная, но что сказал, то сказал, раздумывать долго не приходилось. Уже потом признается - "сказал, как Бог на душу положил".

Все это он говорил на камеру украинского телевидения. Сотрудники ГУР (Главного управления разведки) Украины специально нагнали в тюрьму к российским военнопленным журналистов, чтобы те показали морально сломленного, кающегося русского солдата. А тут мало того, что такие речи, так еще по недосмотру гуровцев эта запись попала в интернет. В те дни как раз готовили очередные списки на обмен военнопленными, и Трамал вновь благополучно был из них вычеркнут, как убежденный враг киевского режима.

Впрочем, в этот раз в списки попал его русский друг, с кем кабардинец сдружился в застенках, с которым он и передал информацию на родину о том, что он жив и где его можно найти. Его приятель запомнил номер телефона замполита 810-й бригады, а когда оказался в России, позвонил ему.

Заместитель командира бригады морпехов по военно-политической работе с позывным Истина был в шоке от услышанного. Потому что Трамала здесь за давностью события уже мысленно похоронили, хоть он и числился без вести пропавшим. Подполковник Истина срочно связался с центральным аппаратом ФСБ.

Кто такой Трамал - об этом деятели из ГУР Украины так и не узнали, но, вероятно поняли, что парень он не простой, раз предлагают в обмен на него офицера "Азова" (экстремистская организация, запрещенная в России).

Операция по обмену была проведена буквально за пару недель. В госпиталь ломаный-переломанный вчерашний военнопленный ложиться не стал, от отпуска тоже отказался, домой не поехал. Прибыл к месту службы в свою воинскую часть в город-герой Севастополь. "Служба в морской пехоте - лучшее лекарство, - отшучивался он на все недоуменные вопросы. - Буду восстанавливаться здесь". Мама, сестра и Дарина сами приехали к нему в Севастополь из Нальчика.

Дарина первой увидела отца издалека и сразу же помчалась к нему, стуча босоножками по мостовой. Трамал сел на корточки, она обхватила шею отца ручонками и, давясь от слез, проговорила: "Папка! Никому тебя не отдам!"

Только через несколько дней, когда ребенок успокоился, отец объяснил свое решение: "Доча, отдавать не надо, нужно только немного поделиться".

И Дарина поняла, ведь ей же уже 8 лет, и она дочь морпеха.

И согласилась подождать.