Зачем Пушкинский взял "Курс на Север"
В Пушкинском открыли масштабную и, как уверяют ее кураторы, - "наполненную нежностью и свежестью" выставку о нас с вами - "Курс на Север". Если коротко, то это визуальное странствование по нескольким векам - от гравюр 18 века до современного взгляда в перспективную даль.
"Север и Арктика - это не наше прошлое, а наше будущее", - отметила на вернисаже директор Пушкинского Ольга Галактионова. И добавила. - "Это не только контекст культуры, это геополитический контекст".
Чтобы понять, о чем речь, далеко ходить не надо. Открывает проект иллюстрация к книге "Русского Колумба" и "именитого рыльского гражданина" Григория Шелихова, который в восьмидесятых годах 18 века добрался до Американских берегов. Автор гравюры неизвестен, да и не в авторе дело…
Сюжет этот уже давно оброс легендами, как скалы на севере обрастают мхом. То, якобы, высадившиеся на острове Кадьяк, что в ста пятидесяти километров от Аляски, русские увидели не только эскимосов, но и… русских. Волосы светлые, глаза голубые. Объяснение тут простое - богатые пушниной северо-западные берега Америки наши казаки начали осваивать еще задолго до Шелихова. Но именно рыльский купец официально основал здесь первое русское поселение и начал отсюда легально возить в Россию то, что в империи было самой ходовой валютой. На гравюре неизвестного художника - пушнина занимает чуть ли не больше места, чем океан, оно и понятно - ценного меха тут было море.
Другой миф о покорении Аляски что-то сильно напоминает: когда двести наших моряков выгрузились на берег, их местные сначала приняли как своих, но тут случилось солнечное затмение… Знак недобрый. И началось. Все местные племена пошли на русских войной, пришлось Шелихову отдать приказ - зарядить пушки. После этого эскимосы и алеуты смотрели на русских как на богов. Вскоре на острове появились добротные дома, православные церкви, школы, а некоторых мальчишек русские увезли учиться в Петербург. Шелихов же и компаньоны получили от Екатерины Великой практически монополию на добычу в нашей части Америки меха и морских животных…
Вслед за торговцами и охотниками через всю Россию на Аляску поехали художники, ведь нужно было создавать новые атласы и альбомы. Новые земли - лишь белое пятно, пока о них не "рассказали" художники. На выставке - "Вид берега, лежащего около порта Чичагова" Кузьмы Ческого, "Соловецкий монастырь на Белом море" Жана Балтазара де ла Травеса…
Во второй половине 19 века, когда русская Америка была продана, в России снова вспомнили о Севере. И снова сначала были деньги. Купец и меценат Савва Мамонтов, один из тех людей, благодаря которым мы до северного сияния теперь можем ездить на поезде, а не на оленях, однажды сопровождал по будущей железнодорожной ветке Вологда-Архангельск премьер-министра Витте. И так был очарован природой и людьми, что тут же решил этим очарованием поделиться с другими. Фотокамер тогда не было, но были друзья-художники…
Меценат отправил к самому Студеному морю, до самого Ледовитого океана Коровина и Серова, чем изрядно всех удивил, ведь до этого Мамонтов оплачивал поездки молодых творцов в более южные края - в Италию, на крайний случай - на Кавказ. Перед отправкой купец будто бы издевался: "Мы вас приговорили в ссылку", - и только в письме жене истинные мотивы - Мамонтов хотел помочь Коровину снова стать русским художником - тот только что вернулся из Парижа, где увлечение импрессионизмом сначала привело его в восторг, а затем - в глубокий кризис. "Какая страшная ошибка искать французских тонов, когда здесь такая прелесть".
Мамонтов как в воду глядел - путь в тысячи километров по бездорожью и в сотни миль сквозь бури и шторма привел Коровина и Серова к самим себе. А вслед за ними и весь рефлексирующий Золотой век.
"Это выставка про нас, потому что, когда русские в 19 веке стали искать свою идентичность, оказалось, что она на нашем Севере", - говорил на вернисаже заместитель директора ГМИИ им. Пушкина Илья Доронченков. - "Архангельск, Вологду, Мурманск… начали рассматривать как что-то заветное".
На выставке - "Поморские суда в Архангельске" Валентина Серова с тем самым серебристым и "прозрачным сиренево-голубым" светом, который, как считают искусствоведы, разглядели на севере именно два друга-художника и за которым туда помчались другие. В том же разделе выставки, например, рисунок Александра Маковского - один из северных белокаменных храмов на фоне все того же серебра низкого неба. Это не край света, это его начало. Нетронутое хрупкое бытие.
Как эту "хрустальность" передать сегодня? В Пушкинском пошли на неожиданный шаг, и рядом с картинками американских и русских художников поместили нерукотворные дары далеких морей - гребешки, мидии, литорины. Их можно трогать, брать в руки… Когда еще в самом центре Москвы удастся подержать Север на ладони?
Отдельный и, пожалуй, самый яркий и разножанровый раздел выставки - произведения советских художников. Тайна Севера здесь разбавлена героизмом и романтикой. Мурманская рыбацкая Кандалакша у Николая Григорьева - акварельная, будто бы иллюстрации к сказке Пушкина. За полярным кругом Виктор Бибиков и Александр Меркулов находят место лирике - обратите внимание на цветную линогравюру с "последними березками" - и рифмуют белый снег с черным углем - "Арктический Донбасс". Виталий Чапкин в оттепельные шестидесятые "расцвечивает" пейзажи полярного архипелага Шпицбергена рериховскими красками…
История страны в "северных" картинах наших художников - ясна и правдива, ни одним мазком не врет. И полутона здесь - лишь игра солнца, а не воображения. Пожалуй, такого Севера наши музеи еще не показывали…
Последняя остановка в этом странствовании - проект "Мангазейский морской ход", точная копия поморского карабаса. Одно лишь дерево, без единого гвоздя. На таком в 2023 экспедиция смельчаков повторила путь русских первопроходцев - 3000 километров от Архангельска до пушной столицы Сибири - Мангазеи.
Зачем здесь карабас? Возможно, как намек, что пришло время и нам брать свой "Курс на Север". Выставка работает до 12 октября.