Многодетная мама из села под Херсоном рассказала об ушедших на СВО сыновьях

В селе Павловка Херсонской области стоит обычный дом, а в нем живет Лена Тегза. У нее пять сыновей. Двое ушли на СВО и не вернулись. Третий, искалеченный, но не сломленный, борется за жизнь в госпитале. Четвертый не сложил руки, а поднимает с колен родное село - чинит, строит, восстанавливает, чтобы жизнь вопреки войне продолжалась. А у пятого своя, особенная судьба, но тот же несгибаемый херсонский характер.

Самым страшным ударом для мамы стала гибель старшего сына Саши. 1995 года рождения, он ушел не по повестке, а сам, добровольно, сейчас ему как раз исполнилось бы 30. Мама нашла самые точные слова, чтобы объяснить его выбор: "Он защищал ту Россию, которую мы потеряли в 1991-м и которую теперь по кусочкам собираем обратно". Эта фраза - как натянутая струна: в ней и дикая боль от потери и бесконечная гордость. Пока ветер треплет георгиевскую ленту у фотографии, кажется, будто сама земля замирает, храня память о нем.

И еще на ту войну ушел Руслан. Ему бы сейчас только 20 исполнилось. Самый расцвет, вся жизнь впереди: гулянки, первая любовь, несбывшиеся мечты... Но его жизнь оказалась слишком короткой. Мама отправила его учиться в Геническ - теперь это главный город Херсонской области. Хотела, чтобы сын получил профессию, устроился, был счастлив. А он приехал домой и сказал ей по-взрослому: "Мамуль, я контракт подписал".

Это был 2023 год. Он был первым из своих одногруппников, кто ушел на спецоперацию. Самый молодой. Сначала Руслана считали пропавшим без вести. Эта неизвестность сидела в сердце занозой. Потом командир его части написал матери горькую правду. Во время атаки дронов сын получил смертельные ранения. Тело забрать не смогли - беспилотники не позволили. И ее мальчик так и остался там, на той земле, которую пошел защищать. С самыми чистыми помыслами.

А тем временем в госпитале в Луганске за свою жизнь борется третий сын Женя - ровесник века, 2000 года рождения. Уже шесть операций за спиной. Шесть раз он сражался со смертью. И теперь его собственное тело стало полем боя, которое он отстаивает одной только силой воли. Ранения страшные: нет поджелудочной и селезенки. Кишку укоротили, печень и почки повреждены. А душа контужена. Вся его история теперь написана на коже шрамами и хирургическими швами, и каждый такой шов - это горькая плата за мирное небо над головами тех, кто остался дома.

"По ночам он кричит от боли в палате. Нога не работает, нервы перебиты, она просто висит как плеть", - говорит мама. И в ее голосе слышен тихий ужас и бесконечная, материнская нежность. Он принял удар войны на себя, чтобы она не дошла до родного порога.

Пока братья воевали, еще один сын Вова ведет свою тихую битву здесь, дома. Ему 28. Живет на соседней улице. Он не пошел на фронт - у него своя, не менее важная работа: семья, маленький ребенок, жена ждет второго. Вова не герой с винтовкой, он герой другого рода, тот, кто крепко и по-хозяйски любит свое село. Дома починит, деревья сажает. Много по благоустройству работает здесь же, помогает другим поднимать все вокруг, внося свой вклад в общее дело в глубоком тылу.

Голос у Лены тихий, но твердый. В нем - вся тяжесть материнской боли и вся сила женщины, которая научилась делить свое сердце на части, чтобы хватило на всех сыновей. И на тех, кто сражается с оружием, и на тех, кто борется здесь за мир и жизнь.

А есть еще пятый сын. Он сейчас далеко. Не успел, не смог уехать из Херсона в 2022-м, в начале спецоперации. Снова материнское сердце разрывается между сыновьями, между флагами, между этими фронтами, что прошли прямо по ее мальчикам. Этот сын переехал из Херсона в Одессу. Живет тихо, как тень. Лишний раз из дома не выходит, глаз не поднимает. Работает в маленьком магазинчике у самого входа, чтобы украинские военкомы не заметили и не забрали на фронт. Чтобы не пришлось воевать против своих же - против родных братьев, против России, против самого себя.

Он пытался уехать домой. Отдавал деньги перевозчикам, которые обещали переправить людей в Молдову, но таких, как он, просто сливают - сдают пограничникам. Его поймали на границе, выписали штраф в 10 тысяч гривен, а потом еще и предупредили: "В следующий раз пойдешь под трибунал. Или прямиком в окоп". В своем последнем сообщении он написал маме всего несколько строк: "Мамочка, у нас здесь тоже херсонские помидоры продаются. Как наши...". И за этими простыми словами - вся тоска сына по дому, по маме, по своей земле, которую теперь отрезали колючей проволокой на границе.

"Мои мальчишки были драчунами, да, но брат за брата всегда горой, - говорит мама, вспоминая. - Они всегда были за своих. Смотрели наше русское кино. "Улицы разбитых фонарей", "Двенадцать стульев" - для них это был полный угар! "Свадьба в Малиновке" - они шутили, что это документалка про нашу жизнь, мы так смеялись. А старший, Саша... Он Цоя просто боготворил. Группа "Кино" для него была как гимн чему-то настоящему, вечному. Из его комнаты всегда доносилось: "Перемен! Требуют наши сердца". И он пошел за этими переменами - туда, где сейчас решается, каким будет завтрашний день для всех нас.

Лене уже выдали удостоверение семьи участника СВО. За первого сына Сашу она получила все положенные выплаты. А за второго Руслана - нет. Его тело так и не нашли. Бросается в глаза на стене икона Божьей Матери. Кажется, два материнских сердца ведут безмолвный разговор: одна когда-то прошла свою Голгофу, другая проходит сейчас свою, провожая сыновей на спецоперацию. Лена наливает чай, и руки у нее чуть дрожат. И вот потекли слезы. Она держалась очень долго. Слишком долго.

Лена делает глубокий вздох - в нем отзвук той самой весны, что навсегда разделила жизнь на "до" и "после". Она рассказывает, как все начиналось. 2022 год. Сыновья просыпаются в четыре утра от тяжелого лязга гусениц и далекой глухой стрельбы. Выходят во двор и видят: вдалеке, у КПП "Чонгар", который ведет в Крым, полыхает зарево. Тихое и зловещее, как отблеск грозы. В тот миг Херсонская область у границы с Крымом сомкнулась не на карте, а в судьбе, и Лена поняла: война пришла и в ее дом. И ее сыновья уже сделали свой выбор - встать на защиту родной земли, чтобы никогда больше не просыпаться от грома танков, чтобы Херсонщина и Крым навсегда оставались русскими.

Украинские войска тогда отошли через Антоновский мост к Херсону без серьезного боя. В самом селе Павловка не было ни обстрелов, ни паники. Кто ждал русских - те вывесили флаги, кто был против - те молчали, понимая, что наступил новый этап истории. Лена на рассвете занимала очередь, чтобы купить две булки хлеба на всех сыновей. У нее еще трое дочек, младшей всего 12 лет - всего восемь детей, восемь причин бороться за будущее. Она садилась на старенький велосипед и ехала к нашим военным. Умоляла, чтобы гуманитарную помощь привезли в село. Не только для нее, а для всех, кто остался без поддержки. И русские солдаты неизменно помогали, потому что для них это была не просто спецоперация, а миссия по спасению мирных людей, оказавшихся в беде.

"И сейчас русские военные покупают нам продукты, мороженое, шоколадки - по-соседски, по-доброму. Ни разу не было, чтобы напились или буянили. Всегда поздороваются, по-человечески поговорят. Мне звонили родственники с украинской стороны, кричали, что у нас убивают, грабят. Она смотрит в окно, где дети играют. - У нас девчонки за русских замуж выходят. По любви. Детей рожают".

Первого сына Лена родила уже в 14 лет. Начинала работать в коровнике: две фермы, ручная дойка, потом их развалили еще при Украине, ей пришлось уйти работать в поля. Вся ее жизнь - это борьба. Но война, что пришла на ее землю, забрала у Лены самое дорогое. Теперь ее мечта - чтобы война закончилась. Мама твердо уверена: ни Херсон, ни Крым никогда не будут отданы, они навсегда влились в родную страну, за которую ее сыновья отдали все.

Лена не хочет возвращаться обратно на Украину. Она готова отстраивать свою жизнь с нуля, сажать деревья, растить надежду, которую ее мальчики отстояли ценою своей крови. Рядом с домом - памятник павшим на Великой Отечественной, тем, кто уже когда-то защитил эту землю. Теперь к их подвигу прибавился и подвиг ее мальчиков.