Сегодня в России отмечается День специалиста по ядерному обеспечению, он учрежден в честь тех, кто обеспечивает хранение и обслуживание атомных бомб. Это необходимо для сдерживания ядерной войны, — но сможет ли Россия, все человечество вместе с ней, выжить, если такая война все-таки начнется? С давних пор физики, философы, политики и писатели рисуют картину ядерного армагеддона, пламя которого очистит планету от всего живого. На деле же это не более чем полезный миф, рожденный в годы Холодной войны.

Легенды — в жизнь

Образ глобальной ядерной войны, в которой гибнет все или почти все человечество, — это современная интерпретация существующих у многих народов мифов о конце света. Ядерный апокалипсис существовал в воображении людей даже до открытия деления урана, — например, от него гибнет человечество в футурологическом эссе-романе 1930 года «Первые и последние люди». С тех пор же, как СССР испытал свою атомную бомбу и стало ясно, что война будет обоюдной, мировой ядерный холокост стал одним из главных мотивов популярной культуры. Например, в 1957 году вышел роман «На берегу» Невила Шюта — в нем жители Австралии в условиях полного экономического коллапса и апатии дожидаются, пока до них дойдут радиоактивные осадки, уже уничтожившие жизнь в Северном полушарии. Концепция была до такой степени доминирующей и никем не оспариваемой, что стала фоном и инструментом для других фантастических событий. Так, в хоррор-рассказе «У меня нет рта, но я должен кричать» Харлана Эллисона суперкомпьютер A.M., управляющий западными вооруженными силами, внезапно обретает самосознание и использует для истребления людей (за исключением пяти человек) ядерные удары — эту концепцию затем воспроизведут в «Терминаторе». В наши дни наиболее ярко этот образ отражен в игровой вселенной Fallout, по которой недавно сняли популярный сериал, или, в России, в серии книг «Метро 2033» Дмитрия Глуховского (признан в РФ иноагентом). В них человечество не вымирает целиком, но его образ жизни изменен до неузнаваемости: уцелели, в основном, жители подземных убежищ, запертые в них на десятилетия из-за радиации снаружи. Ядерный апокалипсис не был выдумкой фантастов. Политики, философы и ученые мыслили теми же категориями. В 1955 году вышел манифест Бертрана Рассела и Альберта Эйнштейна — он символизировал союз одного из самых значимых философов XX века с одним из лучших физиков.

«Лучшие специалисты единодушны в том, что война с применением водородных бомб, возможно, положит конец человеческой расе. Есть опасения, что применение большого количества водородных бомб приведет к всеобщей смерти, мгновенной лишь для меньшинства, но для большинства — к долгим мучениям из-за болезней распада», — говорилось в нем.

Президент США Джон Кеннеди в 1963 году жаловался:

«Слишком долго мы [c CCCР] увеличивали наши военные бюджеты, наши ядерные арсеналы и нашу способность уничтожать все живое в этом полушарии – людей, животных, растения – без соответствующего укрепления нашей безопасности».

Безусловно, опасения ядерного конца света сыграли важную роль в предотвращении третьей мировой войны. Но в какой степени они были обоснованными с рациональной точки зрения?

Выживут только тараканы

Многие сценарии потенциальной гибели человечества в ядерной войне вообще не предлагают рационального механизма, как это может произойти. Очевидно, что радиус поражения атомного взрыва конечен, и ими невозможно «замостить» всю площадь планеты. Возможно, кто-то поверил в идею гибели человечества из-за грубой экстраполяции жертв Хиросимы и Нагасаки: число погибших умножалось на число имеющихся в мире бомб и на разницу в мощности. Какие-то основания есть под опасениями гибели людей из-за повсеместных радиоактивных осадков, которые выпадают после взрыва и могут уноситься ветром далеко от эпицентра. Мир был шокирован судьбой японской рыбацкой шхуны «Счастливый дракон», которая прошла в 130 км от эпицентра взрыва американской термоядерной бомбы Castle Bravo в 1954 году. На судно выпал серый порошок без вкуса и запаха, а экипаж начал собирать его в мешки, за что расплатился тяжелейшей лучевой болезнью, от которой в муках скончался радист Айкити Кубояма. Казалось, что в случае полномасштабной войны с такими осадками может столкнуться весь земной шар. В то же время нелепость концепции полного уничтожения жизни на Земле по этому сценарию была очевидна многим физикам, вовлеченным в разработку ядерного оружия. В 1988 году участник Манхэттенского проекта Филип Долан принял участие в написании книги с шутливым названием «Унаследуют ли насекомые Землю, и другие вопросы, которые заботят боящихся ядерной войны». Заголовок был отсылкой к свежим на тот момент исследованиям, которые показали, что тараканы способны переживать в десятки раз большие дозы радиации, чем люди, что в глазах многих несло моральный посыл: если люди не одумаются, выживут лишь самые низшие существа. В книге же рассказывалось о том, как развивалась жизнь на атолле Эниветок после 1,8-мегатонного ядерного взрыва на испытаниях Caste Nectar 1954 года. В ней цитировались ранее засекреченные исследования о растительности, проведенные на острове Бокомбако, примерно в пяти километрах от эпицентра. Растения там были сильно поражены радиацией и, как могло показаться, должны были погибнуть. Однако, как оказалось, первые почки на растущих там сцеволе и бурачнике появились уже на восьмой день после взрыва. Через месяц на большинстве растений появились цветы и плоды, а через шесть месяцев зеленый покров был практически неотличим от того, что был до взрыва.

Оборудованное в подвале убежище от радиоактивных осадков, США, 1950-е годы

Радиоактивные осадки, от которых пострадал «Счастливый дракон», действительно несут огромную опасность, но не отравляют землю на веки вечные. Их выпадение можно пережить в убежищах — не железобетонных бункерах в недрах горы, а в обычных подвалах или даже комнатах панельных домов с плотно закрытыми окнами. Спустя несколько дней или недель, в зависимости от типа бомбы и условий взрыва, радиоактивные элементы распадаются и осадки перестают быть смертельно опасными — хотя прикасаться к ним все равно можно лишь специалистам гражданской обороны, оснащенным средствами защиты. Засыпать «серым снегом» и другими видами осадков всю Землю также вряд ли возможно. По грубым прикидкам физика и антивоенного активиста Джозефа Ротблата, для этого потребовался бы ядерный арсенал минимум в сотню раз больший, чем существовал во время Холодной войны. Последним оружием апокалипсиса долгое время оставалась ядерная зима, популяризированная в 1980-е годы известным физиком Карлом Саганом. Если после обмена ядерными ударами температура упадет на 30–40°C и продержится на таком уровне несколько недель или месяцев, сотни миллионов людей умрут от холода, коллапс экосистем по масштабу и темпу превзойдет любое известное массовое вымирание. Об урожае можно будет забыть, так что выживут лишь те, кто сумеет отстоять запасы консервов. Идея получила популярность на волне всплеска интереса к климату, но спустя десятилетия выяснилось, что Саган, мягко говоря, преувеличивал. Он опирался на ряд спорных экстраполяций и допущений и использовал примитивные климатические модели своего времени. Современные исследования, проведенные с использованием компьютерных моделей пожаров и физики атмосферы, показывают, что ядерной зимы либо не будет вовсе, либо она едва сможет отыграть назад глобальное потепление XX века. Так что для полного уничтожения жизни на Земле фантастам следует обратиться к другим средствам, в основном — космического масштаба. Столкновение с гигантским астероидом или близкая вспышка сверхновой подойдут.

Кому нужна такая жизнь?

В 1983 году вышел американский фильм «На следующий день», поставивший целью изобразить последствия ядерной войны максимально реалистично. В нем обычные жители Канзаса в один из дней наблюдают, как неподалеку, за деревьями, одна за другой в небо стартуют ракеты. Спустя несколько минут окрестности города накрывает советский удар — и жизнь превращается в сущий кошмар. Больницы переполнены ранеными, тут и там люди умирают от лучевой болезни, еду и топливо не достать, на дорогах солдаты национальной гвардии расстреливают мародеров, фермеры вступают в перестрелки за землю, а в разрушенном доме главного героя за время его отсутствия поселяется семья беженцев, которую тот не решается выгнать.

Старт ядерных ракет в фильме «На следующий день» (1983)

Еще более мрачно изображает последствия войны британский фильм «Нити», вышедший годом позже. Если в киноленте «На следующий день» жизнь в тылу становится примерно такой же, как в прифронтовом городе, то в «Нитях» наступает полный государственный, общественный и экономический коллапс. Без топлива и запчастей невозможно собирать урожай и поддерживать в рабочем состоянии технику, из-за чего уровень жизни и доступность продовольствия опускаются до средневекового уровня — даже пуповину при родах приходится перегрызать зубами. В таких сценариях, которые эксперты считают вполне реалистичными, человечество не вымирает и жизнь не исчезает, — но людям от этого не легче. Как это выглядит в реальной жизни представить можно, глядя на современную, разрушенную войной Газу. Однако в годы Холодной войны правительства стран НАТО и СССР предприняли все возможные меры, чтобы в случае масштабного удара по городам не удалось полностью уничтожить власть и промышленность и чтобы жизнь восстановилась как можно быстрее. Насколько бы это вышло удачно никто не знает. В годы Второй мировой войны немецкие города подвергались бомбардировкам, сравнимым с ядерными ударами. В них гибли десятки и сотни тысяч людей, но бесповоротно уничтожить промышленность англичанам и американцам не удавалось: чтобы завод перестал работать, бомбить его надо было непрерывно, иначе он выходил на старую мощность, в худшем случае, за месяцы. Однако именно этот факт позволяет надеяться, что в случае полномасштабной ядерной войны бомбардировок городов удастся избежать. В американских стратегических документах для межконтинентальных баллистических ракет исходили из двух разных доктрин их применения: counterforce (против вооруженных сил) и countervalue (против ценности), что по сути было эвфемизмом для нанесения максимального ущерба хозяйству. И если атака вражеских ядерных сил собственными ракетами всегда считалась базовым вариантом, то насчет целесообразности countervalue у стратегов были большие сомнения. В частности, большое число военных считало, что если СССР нанесет ядерный удар первым, необходимо дождаться и посмотреть, куда он направлен. Если целями окажутся только военные базы и ракетные шахты, то ответный удар предлагалось запустить тоже исключительно по военным целям. Из-за многочисленных подготовительных мер гражданской обороны countervalue-атаки не способны полностью уничтожить вражескую военную промышленность, зато при ответном ударе стране будет нанесен небывалый урон. В этой ситуации нельзя исключать, что лидеры условных воюющих держав, будь то США, СССР, Россия или Китай, сумеют через неформальные каналы договориться избегать таких атак — по типу того, как в годы Второй мировой войны никто так и не применил химическое оружие. Так что человечество точно сможет пережить ядерную войну. Неизвестно лишь, с какими потерями и последствиями, но это уже целиком зависит от самих людей и их правительств. Впрочем, гораздо эффективнее и надежнее думать не о выживании в ядерной войне, а о ее предотвращении, что до сих пор странам удавалось с успехом.