В Большом театре отметили 25-летие его единственной официальной Школы балеты
На Новой сцене Большого театра отметили 25-летие его единственной официальной Школы балеты. Находится она не в Москве, как можно было бы предположить, а за многие тысячи километров от России - в Бразилии. Раз в пять лет ее студенты и преподаватели приезжают с отчетным концертом в РФ. На этот раз праздничное выступление длилось почти четыре часа.
Школу с уникальным статусом открыли не в столицах, а в провинциальном Жоинвиле в провинции Санта-Катарина. Благодаря этому теперь полумиллионный городок знают во всем мире - без выпускников школы не обходится почти ни одна балетная труппа Европы, много их в Соединенных Штатах, некоторые продолжают работать в России и приняли участие в концерте.
Неудивительно, что юбилей вылился в торжества государственной важности - с гимнами обеих стран, дипкорпусом в зрительном зале, приветственными речами посла Бразилии Сержио Родригеса дос Сантоса и директора латиноамериканского департамента МИД РФ Александра Щетинина в начале вечера.
У основания Школы стоял местный политик Луис Энрике Да Силвейра. Родному городу, обладавшему большим танцевальным фестивалем, он решил подарить профессиональную школу. Максималист и перфекционист, он нашел контакт с Владимиром Васильевым. Этот проект оказался одним из самых успешных в его директорской карьере, и тесную связь со школой он сохраняет до сих пор.
Школа в Жоинвиле действительно создана с завидным размахом. Ее программа обучения выстроена по образцу российской, принятой в той же Московской академии хореографии. Учебный процесс обеспечивают великолепные балетные классы, тренажерные залы, медицинские кабинеты - такому комплексу позавидуют многие российские хореографические училища.
Школа задумывалась как социальный проект, и все восемь лет учебы учащиеся находятся на полном государственном обеспечении. Профессиональные предметы преподают педагоги с московскими корнями и те, кто окончил эту же школу. Они поддерживают методические связи с Большим театром, а шефство продолжает осуществлять Владимир Васильев.
Его руководящий голос ощущался и в программе концерта. Она состояла из трех отделений: классики, особенно обильно - в версиях самого Васильева, и в финале фрагмент из балета "Каори", поставленный для школы ее выпускником Уильямом Алмейдой.
Двадцать приехавших из Жоинвиля студентов переплетены в вечере с выпускниками разных лет, работающими в Казани, Перми, Самаре и петербургском Михайловском театре. Участие Аманды Гомес (она оказалась сопостановщиком программы) и Вагнера Карвальо из Татарского театра или Габриэла Лопеса из Перми украсило концерт, продемонстрировав, как качественная база бразильской школы может быть отлакирована работой в российской труппе.
Но другие взрослые профессионалы проигрывали Мари Эдуарде Кабрал, которой досталось вайноненовское па-де-де из "Щелкунчика", и огненному Энцо Сантосу. Этот головастый пластичный мальчишка с легчайшим прыжком и безусильным вращением стал гвоздем программы, выступив во фрагментах из "Лебединого озера" и "Каори". И если в классике его сковывали академические правила, непривычный покат сцены, необходимость соизмерять себя со звучанием живого оркестра Большого театра, то фонограмма Филипа Гласса, казалось, электризовала каждое его движение. Парень летал, порхал, вскидывался в поддержках партнеров, свивался в спиралях вращений, оставаясь центром даже в ансамблях.
Но и массовые номера "Каори" не были кордебалетными: Алмейда дал показаться каждому. Его балет, сочетающий пуанты и балетки, неоклассику и современность, лирику и бешеную энергию, не блистает хореографическими откровениями, зато отлично демонстрирует и выучку, и природные данные, и невероятную сценическую раскрепощенность артистов, их динамику и свободу. Ту ненасытность танцем, которая всегда отличала московский стиль и которой сегодня так не хватает в самой столице.