В прорыв идут штрафные батальоны: приказ №227 и истории тех, кто сражался за Родину
Из воспоминаний Ивана Калинкова: «Меня зовут Ваня. Ваня Калинков. Родился я в деревне Радуга Гомельской области. Когда мне было полтора года, умерла мама. У отца нас осталось восемь.
«И воспитывали их, маленьких детей, и тети, и дяди. И улица воспитывала. Даже, бывало, просил милостыню. Ходили в другие районы. Это было…, — вспоминает дочь Ивана Раиса Калинкова.
Из воспоминаний Ивана Калинкова: «Помню любимую игру детства. Мы брали банные веники, привязывали их к рукам и прыгали с крыши сарая. Мы были летчиками. Летели, раскинув руки, как крылья самолета….
20 июня 41-го Ивану Калинкову исполнилось 19. А через два дня началась война.
«12 июля ему пришла повестка из Ветковского райвоенкомата Гомельской области. И его, как и всех мужчин, забрали на фронт.
Ускоренная учеба в бронетанковом училище, затем школа снайперов, звание лейтенанта и фронт.
«Он вместе со своим отделением ходил в разведку. Брали языков очень много.
Из наградного листа Ивана Калинкова: «Товарищ Калинков, будучи командиром отделения 45-го стрелкового полка 51-ой армии Западного фронта, все время ходил в разведку. 18 сентября 1941-го в районе местечка Кромы были взяты 2 немецких языка унтер-офицер и ефрейтор. …2 декабря 42-го Калинкову было поручено взорвать штаб немецкого полка в районе станции Суровикино Сталинградской области. Штаб был взорван. Взяты в плен и доставлены три немецких солдата-корректировщика артиллерийского огня.
1942-й год. На фронтах катастрофа. Под Ленинградом в ходе Любанской операции окружена и уничтожена брошенная на прорыв блокады 2-ая ударная армия Волховского фронта. В Ржевско-Вяземской наступательной операции в окружение попадает 33-я армия, первый гвардейский кавалерийский корпус и подразделения воздушно-десантной бригады. Провальными становятся весенние наступления под Харьковом и в Крыму. В июле падет Севастополь, затем придется оставить Ростов-на-Дону.
28 июля 42-го года за подписью народного комиссара обороны СССР Иосифа Сталина выйдет приказ №227, направленный на укрепление военной дисциплины в рядах Красной армии. Этот документ войдет в историю как приказ «Ни шагу назад! и де-юре положит начало повсеместному формированию штрафных подразделений и заградотдрядов.
«Элементы создания штрафных подразделений и заградотрядов даже были в самом начале войны. Но это была инициатива отдельных начальников отдельных гарнизонов.
Приказ, вышедший с пометкой «без публикации, зачитают личному составу всех воинских частей и подразделений. И лишь в 1988-м опубликуют для широкого круга. Приказ-рассуждение. Приказ-отчаяние. Приказ, который мало похож на официальный документ.
Из приказа №227: «После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории. И стало быть, намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину.
Несмотря на то, что штрафные подразделения в мировой военной практике применялись еще с 18 века, в своем приказе Сталин обратился к опыту противника. Когда в декабре 41-го, благодаря контрнаступлению Красной армии, удалось отбросить гитлеровцев от Москвы, враг предпринял жесточайшие меры: создал заградотряды и штрафные подразделения, сумев тем самым стабилизировать обстановку в своих войсках.
«Сталин так и обращается: не создать ли и нам такое? Потому что дальнейшее отступление смерти подобно. Так и сказано, что народ Советского Союза не верит в Красную армию. Но чего не хватает нам? Не хватает порядка и дисциплины, — цитирует документ Владимир Макаров.
Из приказа №227:
- сформировать в пределах фронта от 1 до 3 штрафных батальонов;
- численность —800 человек в каждом;
- контингент —средние и старшие командиры, политработники всех родов войск;
- поставить их на более трудные участки фронта.
- сформировать в пределах армии от 5 до 10 штрафных рот;
- численность —от 150 до 200 человек в каждой;
- контингент младшие командиры и рядовые бойцы, нарушившие дисциплину по трусости или неустойчивости.
««Трусости и неустойчивости. Обтекаемая форма. И на таком основании особый отдел, военный трибунал судил, понимаете? Тоже вопрос, правда?
Бегство с поля боя и сдача в плен. Выход из окружения и недостача на складе. Опоздание из увольнения и драка. Неподчинение командиру и мародерство. Веской причиной для того, чтобы пополнить ряды штрафников, мог стать протухший провиант. Но в условиях войны нередко доходило до абсурда.
«Я как-то готовил выставку о довоенных прокурорах, которые прошли фронт. Я столкнулся с таким фактом. Женщина-прокурор, которая работала в военной прокуратуре, описывает случай: у рядового обнаружили томик стихов Есенина. А Есенин считался буржуазным поэтом. Достаточно было в военный трибунал ей направить уголовное дело по этому солдатику. Ну, а дальше — штрафные роты. И она говорит: «Я его пожалела. Прекратила дело и отправила назад в войска. …За что?! За то, что у солдата в вещмешке был томик стихов Есенина?!.
Штрафные батальоны находились в ведении военных советов фронтов, штрафные роты —военных советов армий. Во время боевых действий эти части придавались стрелковым дивизиям, бригадам, полкам. Пополняли их, в основном, бывшими окруженцами после фильтрации, рядовыми и сержантами за нарушение дисциплины или воинские преступления. И нередко местными жителями, находившимися на оккупированной территории.
Из приказа №227:
- сформировать в пределах армии от 3 до 5 хорошо вооруженных заградотрядов;
- численность —до 200 человек в каждом.
Согласно приказу, заградотряды должны были расстреливать на месте паникеров и трусов.
«Очень мало примеров, когда оружие применялось в прямом предназначении. В основном, это была стрельба в воздух для того, чтобы сдержать отдельные попытки оставления позиций.
«В рамках исследований, особенно в 80-е годы, даже на уровне правовых исследований считали, что слишком огромные процессуальные права предоставлялись командующим, командирам и т.д. Но дело в том, что речь шла о выживании. О выживании. И понятно, что каждый командир он, может быть, имел право даже расстрелять за неповиновение, но с кем он завтра пойдет в бой? Поэтому то, что было сделано, оно соответствовало обстановке.
Из воспоминаний Ивана Калинкова: «Это задание я запомнил на всю жизнь. Я командир разведгруппы. Нас семеро. Цель взять «языка. Шли, ползли, плыли. В небе немецкие самолеты. Кругом рвутся снаряды. Пыль выедает глаза, хрустит на зубах.
«Они потеряли пол подразделения своего. Потеряли погибшими… Кто-то был ранен... — вспоминает дочь Ивана Раиса. — Но они взяли «языка немецкого офицера. Молодого мальчика.
Из воспоминаний Ивана Калинкова: «Дорога обратно была тяжелой: мы несли на себе своих погибших и вели «языка. Когда появились самолеты люфтваффе, он поднял глаза к небу, что-то произнес по-немецки и заплакал.
«Папа рассказывал: «Я до сих пор помню глаза этого молодого офицера мальчика еще по сути. А ведь мы тоже были мальчиками….
Разведгруппа чуть доползла до своих. Еле живые, упали на землю.
«Из штабной землянки выскочил майор. Он был пьян. И не разобравшись ни в чем, майор выстрелил. И убил немца-«языка.
Часть группы погибла. Часть ранена. Язык убит. Что дальше? А дальше ярость и злость.
«Отец рассказывал: «Что со мной было, я не помню. В памяти только одно: я тоже выхватил пистолет и застрелил майора.
Согласно «Положению о штрафных батальонах и штрафных ротах, Ивана Калинкова разжаловали до рядового, изъяли награды, спороли знаки различия и отправили в штрафбат.
Такие подразделения существовали во всех родах войск, кроме танковых. Даже в авиации имелись штрафные эскадрильи.
Изначально в штрафные формирования направляли даже женщин, но потом эту практику свернули. На то, чтобы искупить вину, штрафникам давался срок от одного до трех месяцев. Действовал принцип «до первой крови: получившие в бою ранение считались отбывшими наказание, восстанавливались в звании и в правах. Инвалидам и семьям погибших назначалась пенсия. Досрочно освобождали и за боевое отличие. В особых случаях представляли к правительственной награде.
«Когда создавались штрафные формирования, тогда, извините, зек из штрафной роты мог стать Героем Советского Союза, как, например, Владимир Васильевич Карпов будущий полковник и председатель Союза писателей, — отмечает Владимир Макаров.
Мобилизация в штрафные подразделения коснулась и заключенных. За исключением тех, кто совершил тяжкие и особо тяжкие преступления. Не рассматривали и «политических. Но, независимо от контингента, командовали такими формированиями исключительно кадровые офицеры с опытом.
«С теми, кто попадал в войска из мест лишения свободы, — с ними командиры не церемонились, если они пытались вести себя по тем законам, которые были в колонии или в лагерях, — рассказывает Виктор Морозов.
Из воспоминаний фельдшера 260-й отдельной штрафной роты 65-й армии Семена Толкачева: «Штрафники дрались жестко. С криками «Урки, покажем фрицам! бросались в атаку.
«Дрались они отчаянно и со своими лозунгами: «Сявки, вперед!. «Ура! не кричали, а кричали «Гу-Га!. Поэтому штрафники из числа заключенных никогда не сдавались в плен сражались до последнего.
Впоследствии те, кто выжил, вспоминали: самые страшные бои случались тогда, когда в атаке сталкивались два штрафных подразделения советское и гитлеровское. В отличие от штрафбатов и штрафрот Красной армии, куда направляли на срок от 1 до 3 месяцев, штрафники вермахта находились там, пока не погибнут. Одно из самых известных своей жестокостью штрафных формирований СС - батальон Дирлевангера. Именно он участвовал в сожжении белорусской Хатыни.
Многие из тех, кто отбывал срок в лагерях, добровольцами просились на фронт.
«Их мобилизовали военкоматы и отправляли на фронт, — поясняет Виктор Морозов. — Ну, извините, из числа освобожденных из лагерей Александр Матросов, который бросился на амбразуру. Герой Советского Союза. Ведь его освободили из колонии, призвали в армию. И в армии он совершил такой героический поступок. Не будучи штрафником.
Нередко в качестве командиров на фронт в срочном порядке отправляли военачальников из числа репрессированных.
«Когда есть угроза существованию этноса, угроза существованию всех народов Советского Союза, то эта система управления позволяла выпускать из репрессированных генералов и ставить их в строй. Как, например, комкора Леонида Петровского, — констатирует Владимир Макаров.
1944-й год. Рогачевский район Беларуси. Деревня Гадиловичи. В ночь на 21-е февраля вооруженные люди в маскхалатах форсируют Днепр. 8-ой отдельный батальон офицеров-штрафников, которых за отчаянный героизм называли «бандой Рокоссовского, стремительно пронесся по немецким позициям и захватил плацдарм. Именно с Гадиловичей начнется операция по освобождению Рогачева. За плечами штрафников Сталинград и Курская дуга. Командует батальоном уроженец Рогачевского района Аркадий Осипов.
«Нашего земляка Осипова Аркадия Александровича бойцы восьмого отдельного штрафного батальона называли Батей. На необоснованные потери этот командир никогда не шел. Если бы другие командиры воевали так же — щадили людей — у нас не было бы таких больших потерь.
Для захвата укрепрайона у штрафников не было ни артиллерии, ни тяжелой техники. На прорыв вместе с ними был брошен лыжный батальон 120-й стрелковой дивизии. Атакующие использовали тактику партизан. Уничтожали военные склады, расстреливали на дорогах войсковые резервы, нарушали связь. Немцы полагали, что у них во флангах действует целая дивизия.
«8-ой штрафной батальон, офицерский, отборный они схлестнулись со штрафным батальоном немецким, который не имел права отступать: Фатерлянд за ними. И наши ребята вдребезги их расшмотали. Полностью. Правда, до этого Горбатов им пообещал: если вы немцев порешите, и мы начнем наступательную операцию не в лоб Гомеля, а войдем с Днепра, — всем свободу и правительственные награды лучшим, — расказывает доцент кафедры Гродненского государственного университета им. Я.Купалы, кандидат исторических наук, писатель Владимир Егорычев. — Горбатов сдержал свое слово.
Командующий 3-й армией Горбатов личным приказом освободит 600 из 800 штрафников. Кроме восстановления в званиях, бывших штрафбатовцев наградят орденами Славы III степени, а также медалями «За отвагу и «За боевые заслуги. А в мае 45-го уже обновленный состав 8-го отдельного офицерского штрафбата дойдет до Берлина.
Снабжение штрафных частей, как и всей армии, возлагалось на тыловые службы. Но нередко обмундирование и оружие доставались штрафникам по остаточному принципу.
«Убитых закопали, а одежду штрафникам отдали, — говорит Виктор Морозов. — Они шинели надевают, а там дырки пальцы можно просунуть. И вооружали их по остаточному принципу. Порой даже немецким трофейным оружием.
В годы войны было сформировано 65 штрафных батальонов и 1048 штрафных рот. Последние, к слову, между собой называли друг друга «шурочками. От аббревиатуры ШР. Составы офицерских и рядовых подразделений делились на переменный и постоянный.
«Для постоянных составов это касается и штрафных батальонов, и штрафных рот один месяц нахождения и боевых действий в таких формированиях засчитывался за шесть месяцев. Один к шести. Для получения очередного звания срок по времени сокращался в два раза для командиров и комиссаров на тот период. А также и для других должностных лиц постоянного состава, — говорит Владимир Макаров.
Из воспоминаний Ивана Калинкова: «Нас бросали на тяжелые участки фронта. Я помню немецкие ДЗОТы. И приказ командира взять их любой ценой. …Моя цена — двенадцать ранений.
«У отца страшно болели раны, — вспоминает дочь Ивана Калинкова. — Он просил делать ему массаж. Говорил, делай так, пальчиками стучи. И я видела эти раны. И спрашивала: «Папа, почему рана овальная, круглая или вот такая линией?. Он говорил до сих пор помню это входные и выходные отверстия.
Пробитая грудная клетка с поражением нервов. Тяжелая контузия. Неоперабельные осколки в шее и в ногах. Как он выжил, не понимал никто.
«Остановился осколок возле сонной артерии, — рассказывает Раиса Калинкова. — Он год не разговаривал. Не говорил и ничего не слышал ровно год после вот этого ранения в штрафбате. Долго лежал в госпитале. При росте 190 весил 40 кг.
Октябрь 43-го. Чаусский район Могилевской области. Войска 10-й армии выходят на немецкий оборонительный рубеж вдоль реки Проня. И сталкиваются с мощным сопротивлением врага.
«Мы держим в руках выкопировку и схему боевых действий 290-й стрелковой дивизии на 26-е декабря 1943 года. Тут показана полностью вся обстановка: вот Проня, вот выступ. Именно здесь старались прорвать оборону три наших лыжных батальона.
Каждый сантиметр отбитой у врага земли давался кровью. В размокшей от дождей глине вязли ноги. Боеприпасов, как и оружия, не хватало. Машины остались глубоко в тылу. Все, что удавалось доставить на линию фронта, чудом привозили на лошадях. Атаки сменялись атаками. Большинство из них были ночными. Чтобы не выдать себя, бойцы бежали молча.
«У немцев у каждой траншеи стоят наблюдатели слушают. Натянута колючая проволока, висят банки, которые звенят. Поэтому было важно как можно тише подойти. Вот когда уже бой завязывался, там уже было все и маты, и «ура, и все подряд.
Линия фронта на Проне протянется на 147 км — от Горецкого района до Славгорода. Прорывать оборону красноармейцы будут долгих 9 месяцев. На штурм наиболее укрепленных вражеских участков шли, в том числе, и штрафники — 15 штрафных рот и 11-й отдельный штрафбат.
«Из 131-й штрафной роты за один день боев из 230 человек по штатной численности погибло, было ранено и пропало без вести 138 человек, представляете? Большая часть роты в первом штурме осталась на немецкой стороне.
Поисковики убеждены: порядка 70% погибших на переднем крае это штрафники переменного состава.
«Они ведь в бой шли без документов, без званий, без опознавательных знаков. Потому-то среди поисковиков и бытует мнение, что на Проне — в частности, в этом месте они как раз и погибали в первых рядах наступающих, — говорит Николай Борисенко.
Те, кто прошел Сталинград, впоследствии вспоминали: таких тяжелых боев, как на Проне, не было даже там. Потери ужасающие. За 9 месяцев противостояния только одна 131-я штрафная рота четырежды меняла свое переподчинение. Так, за два дня боев 290-я стрелковая дивизия, в составе которой действовала рота, потеряла более тысячи бойцов и командиров. Плюс штрафники.
«Мы с большим трепетом относимся к бойцам, которых находим без идентификационных признаков. По нашему мнению, в подавляющем большинстве вот здесь, на Проне это будут штрафники. Неопознанные штрафники, которые лежат здесь без почестей, без славы, — констатирует Борисенко, — Эти ребята, которые шли первыми на неподавленную зачастую оборону противника, — они заслуживают того, чтобы быть увековеченными.
За 30 лет работы поискового клуба совместно с 52-м специализированным батальоном Министерства обороны Республики Беларусь из земли подняли останки 1750 красноармейцев. И продолжают поднимать до сих пор. Поисковики говорят: это не мы ОНИ нас находят.
8 апреля 1944 года в своем приказе N40 о расформировании 11-го отдельного штрафбата 10-й армии I Белорусского фронта командир подразделения майор Евстафий Садовников финальным пунктом напишет: «Вечная память всем воинам моего батальона, павшим в боях против немецких захватчиков.
Оборона противника была прорвана в апреле 44-го. За форсирование Прони Москва салютовала 20 залпами из 224 орудий.
«Мы должны знать историю — правдивую историю войны, а не только отредактированную, выхолощенную и парадную, — убежден Николай Борисенко.
Юридически штрафные части в Красной армии просуществовали до окончания советско-японской войны. За годы Великой Отечественной через эти подразделения прошло 427 тысяч 910 человек. Но на территории бывшего Союза практически нет мест, где увековечен подвиг штрафников. В 2017 году на реке Проня установили первый в Беларуси памятный знак. Чтобы получить на это разрешение, ушло более 10 лет. В день открытия огромный валун не был виден из-за цветов.
«Местные жители сами, по своей инициативе, принесли сюда свои цветы, которые росли у них в саду и которые они с такой любовью растили. Как знак признания. Ведь простым людям было все равно красноармеец или генерал все они были защитниками. И вот эти цветы просто разорвали мнесердце. И я заплакала.
Чуть позже в деревне Гадиловичи месте, откуда началось освобождение Рогачева, установили памятный знак и 8-му отдельному офицерскому штрафбату, дошедшему до Берлина.
«Штрафные батальоны — трагическая страница в истории Великой Отечественной войны. Там судьбы переплелись очень многих, - отмечает заслуженный работник прокуратуры Республики Беларусь, государственный советник юстиции 3-го класса, генерал-майор Виктор Морозов.
Коснулись штрафбаты и семьи автора этого текста: Иван Калинков мой дед.
«Помню, мама говорила, отец по ночам кричал: «Вперед!. Спят они, а он кричит: «Вперед! Бей!, - вспоминает дочь Ивана.
Медаль «За боевые заслуги, Орден Красной Звезды, Орден Отечественной войны II степени. …После войны Иван Калинков выучится на капитана речного флота и будет возить по реке Сож грузы. Женится. У него родится трое детей. Но проживет он не долгую жизнь. Всего 54 года. Скажутся старые ранения.
«Тогда было стыдно говорить о штрафбатах. А сейчас я считаю, он совершал подвиг! Кто виноват?! Кто прав?! Время было такое….
Из письма Ивана Калинкова дочери: «Доченька, война это страшно. И страшно всегда. Пережить можно все. Но не дай, Бог, никому войны.