Какие преступления прощали детям советской элиты

В Советском Союзе бытовала горькая ироничная поговорка: «Был бы человек, а статья для него найдется». За мешок картошки в 1930-е могли дать 10 лет, а при Хрущеве за самогоноварение — до 5 лет. Но этот безжалостный закон не действовал на тех, кто носил «золотую» фамилию. Дети советской элиты жили в собственном, параллельном мире, где правила устанавливались их влиятельными отцами.

Леонид Хрущев

Старший сын Никиты Хрущева, Леонид, был, казалось бы, образцовым советским юношей: рабочий-слесарь, затем летчик, героически воевавший с финнами и фашистами. Но за геройской фронтовой биографией скрывалась иная жизнь — кутежи, скандалы и роковая случайность.

Осенью 1942 года на одной из вечеринок подвыпивший Леонид решил блеснуть меткостью. В ходе опасной игры, напоминавшей дуэль, он взял не арбалет, а пистолет. Выстрел оказался смертельным для находившегося перед ним матроса.

Дальнейшая судьба Леонида окутана тайной. По одной версии, убийство просто «замяли». По другой — ему дали 8 лет, но отправили не в тюрьму, а на фронт, «искупать вину кровью». В 1943 году его самолет не вернулся из боевого вылета. Официально он пропал без вести, но ходили упорные слухи, что летчик попал в плен и был похищен и расстрелян уже по личному приказу Сталина, не простившего сыну соперника смертного греха.

Василий Сталин

Карьера младшего сына Иосифа Сталина была головокружительной: из курсантов — прямиком в генерал-лейтенанты. Однако вся его жизнь была отравлена вседозволенностью и пагубной страстью к алкоголю, проявившейся еще в 11 лет.

Будучи командующим ВВС Московского округа, Василий прославился не боевыми подвигами, а скандалами. Он мог в пьяном виде вломиться в кабинет к высокому начальнику, оскорбляя его и прикрываясь громкой фамилией. Даже провал первомайского парада 1952 года, когда разбился один из новейших бомбардировщиков Ил-28, не повлек для него серьезных последствий.

В том же году 27 июля в Тушино состоялся еще один парад. Обошлось без жертв. На радостях Василий изрядно принял и заявился на дачу отца, где члены Политбюро отмечали День Воздушного флота. Едва стоящий на ногах Василий едко ответил командующему ВВС В. Жигареву на донесение Сталину, что его сын частенько таким вот образом «лечится от усталости». После этого инцидента по приказу Сталина Василий был освобожден от должности и отправлен на учебу в Академию Генштаба, которую экс-командующий ВВС Московского военного округа не посещал.

Слова Василия Сталина о том, что он жив, пока жив отец, оказались пророческими. Через месяц после смерти отца он был арестован и обвинен в «антисоветской пропаганде». В 1960 году его освободили из тюрьмы, но буквально через несколько дней, по воспоминаниям главы КГБ А.Шелепина, в пьяном виде Василий сбил на Арбате пешехода. По другой версии, озвученной генералом А. Боровых, Василий устроил грандиозный скандал, когда его автомобиль столкнулся с машиной иностранного дипломата. Хрущев дал сталинскому сыну еще один шанс – вместо тюрьмы приказал положить его в больницу. Но в апреле 1960-го Василий пришел в китайское посольство и начал говорить, что его отца отравили. «Антисоветчика» арестовали и поместили в Лефортово, но через год освободили и выслали в закрытую для иностранцев Казань. Там Василий Сталин и умер в 1962 году. По официальной версии, от алкогольного отравления.

«Бриллиантовые девочки»

Дочь Леонида Брежнева Галину и жену министра внутренних дел Николая Щелокова Светлану называли «жемчужинами» советской элиты и «бриллиантовыми девочками». Близкие подруги питали страсть к драгоценностям и старались заполучить редкие экземпляры любой ценой. Не брезговали даже спекуляцией и заказными ограблениями.

Как пишет в книге «Шпионами не рождаются» историк И. Атаманенко, Брежнева и Щелокова имели доступ к секретной информации о грядущем подорожании ювелирных изделий. За 2-3 недели они скупали золото и драгоценности на сотни тысяч рублей, а затем втридорога перепродавали большую часть украшений, оставляя себе лишь лучшие изделия. Пользуясь авторитетом своих фамилий, подруги часто отдавали директорам ювелирных магазинов вместо денег расписки. Перепродажу вели нелегально через скупщиков, круглосуточно крутившихся у «Алмаза» в Столешниковом переулке.

Поговаривали, что к серии ограблений нескольких московских квартир Галина Брежнева имела непосредственное отношение. Одним из ее многочисленных любовников был Борис Буряце – цыган, заштатный артист театра «Ромэн» и по совместительству спекулянт драгоценностями. Он имел судимость за кражу и водил знакомство с валютчиками и фарцовщиками столицы. После ограбления в ноябре 1980 году Людмилы Толстой подозрение пало на Бориса Бриллиантовича – так между собой называли Буряце коллеги-спекулянты. Но следователи не смогли вызвать подозреваемого даже на первый допрос. Сверху поступила настоятельная «просьба» не трогать.

В 1981 году исчезла богатая коллекция украшений Ирины Бугримовой. Драгоценности, в которых известная дрессировщица появилась единожды на торжественном представлении в честь юбилея советского цирка, выкрали из квартиры в высотке на Котельнической набережной в канун Нового года. Среди гостей на том злополучном концерте присутствовали и подруги – Галина Брежнева и Светлана Щелокова. И опять нити потянулись к Буряце и «бриллиантовой» элите. Оба дела по указанию с «самого верха» объединили в одно и засекретили, не дав хода.

«Золотой эталон»

Валерий Щербицкий – типичный представитель советской «золотой молодежи», которому из-за высокопоставленного отца прощалось всё. К счастью, убийств и разбоев Валерий не совершал. Но его отцу, первому секретарю Центрального комитета партии Украины, регулярно приходилось «отмазывать» сына. Юноша страдал не только алкоголизмом, но и наркоманией. Его регулярно забирали из наркоманских притонов или находили «в странном состоянии» на какой-нибудь лавке городского парка. При этом обнаруживший Валерия милиционер, сообщивший «куда следует», получал вознаграждение. Отец пытался переключить внимание сына. Дарил дорогие машины и потакал любой прихоти. Но это только усугубляло ситуацию.

Трудностей с деньгами Валерий не испытывал, поэтому рядом с ним всегда находилось множество сомнительных «друзей». Но во время милицейских облав все они попадали в психлечебницы или тюрьмы, а Валерий – возвращался домой. Милиционеры, пытавшиеся доказать, что закон един для всех, лишались должностей и на их карьере ставили крест.