Режиссер Алексей Ханютин Виктору Шкуренко: «Говорить с Лениным все равно что с булыжником, летящим тебе в ...

Алексей, вы показали в Омске свой документальный фильм о Ленине — «Вечно живой». И омичам повезло, потому что это был лишь третий показ картины после фестиваля «Послание к человеку» и московской презентации. Почему вы решили высказаться именно на эту тему и сейчас?

— Хочу сначала сделать важное уточнение. «Вечно живой» фильм не о Ленине, а о нашей исторической памяти, об образе Ленина, который присутствует (или отсутствует) в сознании общества. Что же касается моей личной ленинианы, то она началась очень давно, еще в 91 году, когда мы вместе с историком Борисом Равдиным начали писать сценарий о последних месяцах жизни Ленина. Примерно год мы просидели в Центральном партархиве, изучая материалы, которых оказалось неожиданно много. Помимо 400 страниц «Истории болезни» были письма, дневники, служебные записки более чем пятидесяти лиц, соприкасавшихся с Лениным с мая 1923 по январь 1924 года. Сохранился даже журнал наблюдений, которые вели санитары, фиксировавшие буквально каждую деталь: что он ел, как спал, на какой диете сидел. Кстати, Ленина, страдавшего атеросклерозом, буквально закармливали яйцами. Тогда это считалось идеальной диетической пищей.

В перестроечные времена открытие доступа к архивам породило много мифов, в том числе и про сифилис вождя…

— Часть врачей, лечивших Ленина, действительно склонялись к этому диагнозу. Обсуждали в том числе и наследственный сифилис. Для проверки этой гипотезы в Симбирск была отправлена специальная экспедиция, которая изучала болезни родителей и предков Ленина. Но экспедиция диагноз не подтвердила. А вскрытие и гистологическое исследование мозга признаков сифилиса не выявило.

Еще один миф, что Ленину подмешивали в еду яд — мышьяк…

— Возможно, слухи об отравлении связаны с упомянутым вами диагнозом. В те годы сифилис лечили препаратами, содержащими мышьяк. Но в случае с Лениным история другая. Перед тем как Владимир Ильич впал в состояние, когда он уже не мог говорить, он действительно просил товарищей по партии дать ему яд, чтобы повторить поступок супругов Лафарг, видных европейских революционеров, которые в 1911, решив, что уже не могут быть полезны партии, добровольно приняли цианистый калий. И Ленин просил о подобном. Но, конечно, никто на это не решился. Кто захочет войти в историю, как человек, который отравил вождя пролетарской революции?

Хотя в истории достаточно случаев, когда людям давали яд, но они об этом и не просили…

— А здесь вышло иначе. Просил, но не дали. А после удара уже и не мог попросить. У него оставались только речевые остатки: он был способен произнести лишь «вот-вот», «иди-иди», «вези-вези», «аля-ля». Собственно, это и был весь его вокабуляр.

Как у «Эллочки-людоедки»…

— Боюсь, даже меньше. Но вот что удивительно: несмотря на тяжелейший инсульт, структура его личности полностью сохранилась. Последние месяцы жизни Ленин провел в имении Горки в полной медицинской и политической изоляции. Медперсонал, охрана, прислуга и даже близкие Ленина должны были подчиняться строжайшей инструкции: никаких посетителей, никаких газет, никакой политической информации. Ленин понимает это. И начинает борьбу с навязанными ему условиями существования. С точки зрения здравого смысла у него просто нет сил и средств бороться. Он совершенно один, опереться в этой борьбе ему не на кого. Все врачи и санитары специально подобраны, охрана обучена, каждый человек под перекрестным контролем. Сам он беспомощен как грудной ребенок, не говорит, почти не ходит. Но у него остается железная воля и опыт вести борьбу в любых условиях. Вот ему приносят лекарство, от которого он решил отказаться. Он багровеет, грозит врачу кулаком, опрокидывает склянку со снадобьем. Не смея настаивать, врач отступает. Так постепенно, шаг за шагом он завоевывает право на свободное передвижение. Получает в свое распоряжение газеты. Производит отбор среди врачей, запретив большинству из них даже показываться ему на глаза. Изгоняет из состава медицинских работников женщин, попечение которых воспринимается им как страшное унижение. Впервые в жизни Ленин ведет борьбу не за политическую власть, не за освобождение всего человечества – за свою личную свободу. Кульминация этой битвы – поездка в Москву, подготовка и осуществление которой потребовали от Ленина не меньше энергии, хитрости, волевого напора, чем подготовка и осуществление Октябрьской революции. Но в Кремле он застал лишь пустые комнаты и молчащие телефоны. Не сумев удержать Ленина в Горках, его перепуганные соратники распорядились прекратить все работы и заседания. Жизнь в Кремле замерла. Ленин переночевал в своей кремлевской квартирке и вернулся в Горки. Тем временем шли заседания Политбюро, где обсуждали, что делать «в дни великой скорби»: думали о том, где хоронить, как хоронить.

Кстати, как появилась идея Мавзолея?

— Мысль о том, что Ленина нельзя хоронить как простого человека приходила в голову не только партийному руководству. В архиве Комиссии по похоронам Ленина сохранились письма отдельных граждан и целых трудовых коллективов с самыми экзотическими проектами. Тело Ленина предлагали заспиртовать и выставить в музее. «Заморозить естественным холодом» с последующей перспективой разморожения и оживления. Кремировать в вагранке, создав из разделенного на части пепла что-то вроде революционного реликвария. Можно сказать, что в этом вопросе партийные функционеры и народные массы шли навстречу друг другу. Секретные сводки ОГПУ, основанные на донесениях осведомителей, свидетельствовали о том, что многие рабочие, крестьяне, служащие, красноармейцы восприняли смерть Ленина как утрату близкого человека.

Самое интересное, что такие люди, похоже, существуют до сих пор. Хотя показ фильма «Вечно живой» в Омске прошел замечательно. Но, признаюсь, я готовился к тому, что найдутся люди, чьи чувства будут задеты.

— Омская аудитория была просто образцовой… (улыбается).

А московская публика на ваш показ отреагировала нервно. Я смотрел в «ютубе». Чуть ли не обструкцию вам устроили… Хотя лично я ничего оскорбительного в фильме не нашел. И факт, что он получил прокатное удостоверение у властей, подтверждает это.

— Если говорить про московский показ, то это был предпоследний день работы Дома кино. Многие пришли просто попрощаться с этим местом. Но были и те, кто среагировал на название фильма «Вечно живой». Так в советское время именовали только одного человека. В итоге в зале оказалась очень пестрая публика: и обычные зрители, завсегдатаи Дома кино, и активные члены КПРФ, а может быть и других коммунистических партий и объединений, которые целенаправленно шли на фильм о Ленине. И вот эта не вполне привычная для Дома кино публика реагировала особенно бурно: и на саму тему, и на то, что, как им показалось, фильм сделан без должного почтения.

Вы снимали этот фильм скорее со стороны, без какой-то своей авторской интонации. Впрочем, может именно это людей и задело. Я вообще отметил для себя, когда камера нейтрально показывает какие-то события, например, национальные праздники - это может выглядеть неоднозначно. Бабушки приносят цветы к памятнику Ленина, молятся, кланяются, поют песни 30-х годов… А молодежи это кажется комичным. Впрочем, это работает и наоборот - когда студенты галдят, дурачатся, едят беляши сидя на парапете - это может раздражать пожилых людей.

— Иногда полезно взглянуть отстраненно на то, что происходит у нас и с нами. Мне вообще кажется, что в художественном произведении должно быть как можно меньше указующих пальцев — вот этого авторского присутствия, когда тебе что-то все время навязывают, куда-то назойливо подталкивают.

Вы не думаете, что скоро власть начнет контролировать и молчание автора в документалистике? (улыбается).

— Безусловно будет. Особенно, если молчание станет слишком демонстративным. А вообще, наша идея заключалась не в том, чтобы взглянуть на жизнь вокруг памятников Ленину откуда-то из космоса. Мы хотели посмотреть на то, как мы живем, глазами Ленина. Известно, что в советское время памятники Ленину старались ставить в местах, где Ильич мог «видеть», как выполняются его заветы: работают фабрики и заводы, улучшается быт рабочих, идет успешное построение социализма в целом. В свою очередь присутствие Ленина оказывало благотворное влияние на окружающую территорию. Около монументов разбивали клумбы, расставляли флаги, высаживали голубые ели. Это были своего рода «временные порталы», которые вели в коммунистическое завтра. Мы хотели показать, как выглядят эти «островки будущего» в наше время. Что открывается взору Ленина сегодня? Что он «видит» спустя сто лет после своей смерти? Вот он «видит», как возле его памятника совершается молебен. Как на месте пролетарской цитадели – московского завода «Компрессор» – возводится жилье для новой буржуазии. Как митингуют нынешние коммунисты. Если хотя бы примерно представлять себе его взгляды и мировоззрение, можно догадаться, какой бы у него был комментарий.

Как вы считаете, современной власти Ленин может быть полезен как символ, пример?

— Думаю, это невозможно. Потому что он очень противоречивый персонаж. С одной стороны, основатель советского государства — и это вроде бы хорошо. А с другой — революционер, который разрушил Российскую империю, и это по нынешним меркам экстремизм чистой воды. За Лениным тянется шлейф не только созидателя, но и разрушителя, что для современной государственной идеологии совершенно неприемлемо.

Тем не менее Мавзолей стоит до сих пор. Хотя Ельцин в свое время убрал памятник Ленина из Кремля…

— Мавзолей стоит, но в дни главного государственного праздника, его закрывают фанерными щитами. Что касается Ельцина, то он боролся с Лениным, последовательно лишая его привилегий. Снял пост №1 у мавзолея. Убрал памятник. Отнял престижную жилплощадь: в одну ночь из Кремля вывезли весь мемориальный ленинский музей, включавший его кабинет, жилые комнаты и зал заседаний Совнаркома. Все погрузили на грузовики и отправили в Горки Ленинские. Многие тогда ожидали, что вынесут и самого Ленина, но начались политические сложности.

«Ельцин-центр» можно рассматривать как некую аналогию? Он тоже пока стоит, хотя голос противников звучит все громче.

— Возможное закрытие «Ельцин Центра» создаст, на мой взгляд, нехороший прецедент: если можно закрыть центр одного президента, значит, можно будет закрыть и центр другого? Думаю, поэтому его пока терпят.

Когда вы делали фильм, у вас был какой-то внутренний диалог с Лениным?

— Внутренний диалог с Лениным я, наверное, вел лет в десять. После этого — уже нет. Это такой тип личности, с которым говорить все равно что с булыжником, летящим тебе в голову. Он был абсолютный фанатик своей идеи и, конечно, вряд ли бы воспринял какие-то иные мысли — те, что не вписывались в его марксистские построения, убеждения, идеологию.

Если бы в те годы были современные медицинские технологии — могли бы они, на ваш взгляд, продлить жизнь Ленина? Скажем, до 150 лет?

— До 150 лет — вряд ли. Но если бы в те годы можно было сделать МРТ головы, провести шунтирование сосудов, питающих мозг, это жизнь Ленину вероятно продлило. Хотя у него, судя по всему, была не очень хорошая наследственность: отец умер примерно в том же возрасте, что и он. Возможно, интенсивное развитие атеросклероза стало отдаленным последствием ранения 1918 года. Известно, что одну пулю из плеча достали, а вторую, застрявшую в шее, извлекать не решились — боялись задеть артерию. По мнению некоторых медиков, эта пуля и сыграла роковую роль в развитии болезни Ленина.

Поговорим о планах. Я знаю вы хотите снять еще один фильм о Ленине?

— Фильм о памятниках Ленина готовился и снимался очень долго. В итоге мы собрали огромный массив материалов о монументальной Лениниане. Стало ясно, что в один фильм все это знание, которое меня переполняло, не впихнуть. И мы стали снимать параллельно два фильма. Один – документальный репортаж о том, как живут люди рядом с памятниками Ленину, как они с этими памятниками взаимодействуют. Второй – научно-популярный, просветительский фильм, исследующий Лениниану, ее исторические корни, ее эволюцию, ее социальные функции. Ее первопроходцев, классиков соцреализма, создавших канонический образ Ленина и эпигонов, этот образ тиражировавших. Ее индустрию. Ведь для увековечивания памяти Ленина была создана целая промышленная отрасль. Десятки заводов и фабрик занимались производством ленинских монументов, бюстов, малой пластики. Малой пластике – маленьким копиям больших памятников – будет посвящена отдельная глава фильма. В советское время бюстик или фигурка Ленина был самым ходовым официальным подарком. Ленина дарили победителю соцсоревнования, ветерану, уходящему на заслуженный отдых, спортсмену, выигравшему лыжный кросс, любимому учителю. Делегации, которыми обменивались профессиональные союзы, области, города-побратимы, везли с собой бюст Ленина с дарственной надписью. Самое поразительное, что Ленин часто становился личным, семейным подарком. В моей коллекции есть довольно большой и тяжелый поясной портрет Ленина с надписью «Ване от жены. 1974 год». Я пытаюсь представить себе этого Ваню и его реакцию: «Спасибо дорогая Зина, я всю жизнь о таком подарке мечтал». Или наоборот: «Дура! Ты бы мне лучше лишнюю пару носков купила!». Это к вопросу, о чем фильм? О памятниках? Да нет, о советском человеке, обо всех нас, поскольку мы несем в себе часть этого исторического наследия.

Вы много времени уделили изучению Ленина. Какое место, на ваш взгляд, он займет в истории, когда все уляжется?

— Все не «уляжется» никогда. Оценки исторических личностей меняются и будут меняться. Власть, нынешняя или будущая, может вытащить из забвения какую-нибудь фигуру, отряхнуть ее и сказать — вот, мол, на кого мы ориентируемся, вот подлинный герой России, наш вдохновитель. Так уже бывало не раз. Одни персонажи подвергались поруганию и забвению — те же «царские сатрапы», — а потом превращались в национальных героев, становились символами державности. Например, Столыпин или Витте. При советской власти их всячески поносили, а теперь — пожалуйста, памятники стоят.