Освобождение Новобейсугской и Газыря – в воспоминаниях очевидцев

Раиса Егоровна Тамбовцева (Солодилова) из станицы Новобейсугской и Лидия Васильевна Шапаренко из посёлка Советского рассказали православным следопытам новобейсугского Георгиевского храма об оккупации и освобождении своих населённых пунктов. Раиса Егоровна Солодилова из станицы Новобейсугской. Немцы в доме Раисе Солодиловой было шесть лет, когда началась война. Отца — Егора Ивановича Солодилова, бригадира колхоза станицы Новобейсугской — в первые дни призвали в армию. — Забрали его с группой станичников-мужчин до Краснодара. А на второй день они явились домой. Может, командир, что ли, недобрал свою группу? И мужчины вернулись на сутки. Пришёл он домой, а мамы, Анны Григорьевны, не было. Она была на пасеке, и он побежал к ней. Пришли они с пасеки, такие радостные. Он сутки побыл, опять все эти мужчины ушли на фронт. Отец в 1942 году в Керчи погиб. Мы об этом после войны узнали, — поделилась с ребятами Раиса Егоровна. Трудное время настало для семьи. Помимо младшей Раи, у Анны Григорьевны было ещё двое детей — Михаил, ненамного старше сестры, и двенадцатилетняя Елизавета. Также с ними жила папина мать, Прасковья Афанасьевна. Ещё труднее стало после оккупации Новобейсугской. — Тяжёлое время было, пока здесь немец был. В нашем доме тоже немцы стояли, — вспоминала Раиса Егоровна. В доме Солодиловых находился немецкий штаб или просто квартировались офицеры — шесть человек, как говорит Раиса Егоровна. Остальные 70 захватчиков разместились в другом жилье. Дом, некогда полный тепла и уюта, стал чужим. Жизнь превратилась в постоянное балансирование между страхом и надеждой. Семья ютилась на русской печке. Все другие комнаты заняли оккупанты. — Мы, детвора, — трое детей и бабушка наша старенькая, — прямо жили на печке, — рассказывала Раиса Егоровна. — Только мама ходила по дому. Бабушка всё переживала: «Ой, Анюта, смотри, чтоб немцы тебяне застрелили». Хлеб от повара В беседе Раиса Егоровна с благодарностью вспоминала пленного белоруса, служившего у немцев поваром. — Такой взрослый, приличный мужчина, как он мне казался. И вот он нам нарежет от булки… А хлеб — вот такой , белый, вот такие булки — где они брали?.. И он прям отрезает на всю булку, тушёнкой намажет и нам подаёт на печку. Или кашу гречневую — тоже с тушёнкой . Умер, конечно, давно, если где-то не погиб. Царство ему небесное, — продолжила рассказ Раиса Егоровна. А бабушка Прасковья Афанасьевна не переставала тревожиться: «Ой, сыночек, смотри, чтоб тебя немцы не убили. Заметят, скажут — русских кормишь». — Да я их всех могу сразу за одну ночь уложить, — то ли смеялся, то ли бодрился белорус. Но слова эти чем-то запомнились маленькой Рае. По словам Раисы Егоровны, немцы не проявляли какой-то особой агрессии. Хотя, может, взрослые и скрывали от детей факты жестокости гитлеровцев, не допускали ситуаций, когда им могли бы навредить. А вот союзников нацистов — захватчиков-румын — девочка Раяневзлюбила. — Когда немцы были, ничего у нас по бригаде не шкодили, не трогали, а вот румыны… Вот они противные были, — продолжала рассказ Раиса Егоровна. — У нас корова была, и бабушка из молока, из сливок колотила масло, растапливала его, хранила в горшках. И вот бабушка подходит к маме и говорит: «Анюта, а вон румыны масло наше берут, едят». Они понамазали хлеб нашим маслом топлёным и во весь рот едят. Ну, а что? Не будет же им ничего… Событие 30 января 1943 года выдвинувшуюся вперёд первую батарею 807-го корпусного артиллерийского полка на северо-восточной окраине станицы Новобейсугской неожиданно накрыл пулемётный, автоматный и миномётный огонь противника. Батарея отбила атаки и прямой наводкой уничтожила 70 солдат и офицеров германской армии, четыре станковых пулемёта, три дома с засевшими в них гитлеровцами и захватила один пулемёт. Освобождение Новобейсугской Освобождение станицы Новобейсугской стало настоящим праздником. В памяти Раисы Егоровны он запечатлелся образами и громкими звуками. Мама, шепнув бабушке: «Что-то немцы зашептались, заво-зились», — первой поняла: что-то происходит. Повар-белорус, подойдя к семье, подтвердил радостную догадку, успокаивая: «Вы не бойтесь, они сейчас уйдут отсюда. Ну, конечно, я с ними». Через время Новобейсугская наполнилась фронтовым шумом: над станицей загрохотали снаряды, застрекотали автоматы. Немцы отступали, наши их нагоняли. — Родители потом разговаривали, что партизаны (или разведчики) первыми зашли в наш колхоз. И их немцы убили. Я забыла, то ли четверо, то ли шестеро человек — их здесь похоронили, — рассказала ребятам собеседница. В их дворе росла большая шелковица, и залезшие на неё мальчишки, увидев освободителей, стали кричать: «Ура!» — И конница… Такой топот был!.. Тогда асфальта не было, гравия тоже, а топот из центра станицы был слышен на окраинах. И люди всё кричали: «Ура! Ура! Наши! Наши!» Такая радость была, такая радость… — завершила воспоминания Раиса Егоровна. Событие 30 января 1943 года 157-я стрелковая бригада в районе посёлка Газырь столкнулась с контратакой противника. Выскочившие из-за посадки двадцать вражеских танков и затаившаяся в засаде пехота открыли ураганный огонь из пушек и пулемётов по передовому советскому отряду. Ожесточённый бой длился около часа. Красноармейцы уничтожили десять немецких танков, один захватили исправным. Враг, понеся тяжёлые потери, отступил. Освобождение Газыря В 1943 году Лидии Васильевне Шапаренко, жившей в посёлке Советском, шёл восьмой год. «Во время боя за Газырь восемь человек нас, детей, под кровать спрятали, подушками закрыли. Пули свистят, дерево в стенах пробивают. У нас в доме человек 12–13 раненых солдат лежало. Из Тихорецка тогда „походка“ приезжала вечером, забрала тяжёлых. А на другой день снова приехала. Много очень было раненых», — рассказала жительница посёлка. Лидия Васильевна вспоминала, как бабушка ухаживала за солдатами. — В комнатах с ранеными бабушка соломы настелила, сверху одеял накидала, тряпок каких-то. Я помню, как один солдат просил: «Бабуля, дайте мне что нибудь кисленькое». А она отвечала: «Нет, деточка, нельзя, у тебя животик ранен. Нельзя, нельзя», — говорила собеседница ребят. С маленькой Лидой тогда случилось небольшое приключение. — На следующий день после боя нас выпустили из дворов, я вышла на улицу. Там солдат один поставил тазик, обмывается, моет голову. А утро морозное было. Вытерся, оделся. Я очень хорошо помню, как он сел на лошадь, а другому солдату сказал: «Давай, подними мне девочку». Он посадил меня вперёд, и мы поехали. До школы доехали — там убитая лошадь лежала. А на улице никого не было видно. Он меня покатал и вернул домой. Мама всё ругала: «Зачем ты это? К чужим людям нельзя… Может, тебя уворовали бы!» А я говорю: «Ну чё солдату воровать девчонку?» Досталось мне тогда, — поделилась Лидия Васильевна со следопытами. Благодарим за помощь в подготовке статьи православных следопытов отрядов Братства православных следопытов прихода храма великомученика Георгия Победоносца ст. Новобейсугской. Материал опубликован в рамках проекта Совета ветеранов войны и труда Выселковского района «Выселковская история Победы» с использованием гранта губернатора Кубани.