Командир звена Су-34 Полевой рассказал о "ночных танцах в небе" и дебютной книге
В столичном издательстве Fortis Press тиражом десять тысяч экземпляров вышла дебютная повесть действующего летчика-бомбардировщика, на чьем счету более семисот боевых вылетов в зоне спецоперации, - Тимура Полевого. Это, разумеется, псевдоним, имена своих асов страна узнает после Победы. Книга называется "Ломая горизонт", и в ней - личный и честный взгляд на войну и мир, на небо и землю, на друзей и врагов. Наконец, это история о пути обычного мальчишки в элиту авиации, в командиры звена Су-34… Словом, к прочтению рекомендовано, и ее действительно читают многие, идут разговоры об экранизации.
Но пожинать плоды своей писательской славы у Тимура времени нет - на фронте работы много, поговорить с "РГ" летчик смог только между боевыми вылетами.
Тимур, все годы спецоперации вы ведете Telegram-канал о боевой авиации @aviahub34. Книга - это новая высота вашего творчества?
Тимур Полевой: Скорее, меня на эту высоту спровоцировали. Не так давно вышла книга легендарного командира с позывным Велес, мы дружим. Я прочитал и тонко, скорее, даже "жирно", намекнул, что, например, моя повесть начиналась бы с жизненного пути, а не с описания боевых действий на СВО. И что он сделал? Он "натравил" на меня представителя издательства, который прямо спросил: ты что, лучше сможешь написать?! Для меня это прозвучало как вызов, и я его был обязан принять. Меня взяли "на слабо". Так и начался мой путь писателя, хотя я до сих пор не считаю себя таковым.
А что труднее - прозу писать или пилотировать Су-34?
Тимур Полевой: Это два разных мира, сейчас объясню. Порой написание своих очерков давалось легко, будто вдохновение посещало меня. За сутки я мог выдать до двадцати тысяч знаков, а в какие-то дни мог написать тысячу. Были дни, когда я вовсе переставал писать, так как голова и чувства были пусты. Такой темп и настрой допустим и позволителен в литературе, но не в авиации. Здесь нужна стабильность. Всем будет абсолютно неважно, если вчера ты летал как "ас современности", а сегодня уже взлетел с трудом. Такие летчики просто не задерживаются в ВКС РФ.
В книге ярко рассказано о ваших первых боевых вылетах в первые же минуты спецоперации, причем вы не стесняетесь признавать, что было страшно…
Тимур Полевой: Это очень яркие воспоминания. Одновременно было и радостно на душе, потому что военный летчик всегда готовится к вылету - это апогей его подготовки. И в то же время - страшно, потому что в войне романтики нет, есть риск не вернуться. К страху добавилась тревога - в ту ночь погода была как никогда плохой. Сначала мы даже не понимали, сможем ли сесть. Но, когда первый самолет скрылся в облачности, понимание, что началась настоящая боевая работа и нужно выполнять поставленные задачи, взяло верх над эмоциями.
Буквально через несколько часов был уже следующий вылет. Потом - еще один и еще... Первые месяцы мы столько летали, что уже не понимали: сейчас утро или вечер.
И все же, что помогало справиться со страхом, он же не выключается нажатием кнопки?
Тимур Полевой: Тут все просто: какими бы ватными ни были твои ноги по пути в самолет, есть такое слово, как "надо", ведь все мы присягали на верность своей Отчизне, и в авиацию нас силком не тянули, это наш осознанный выбор. К тому же в ответе за тех, кто внизу, кто ждет помощи авиации, им куда тяжелее и страшнее. После того как садишься в самолет, все переживания и страх куда-то улетучиваются, будто бы и правда кто-то нажал на кнопку. Ты становишься роботом, без чувств и эмоций. Выполнить задачу, сберечь экипаж - больше никаких мыслей в такие моменты.
Как часто возникали ситуации, когда до вечности оставалось совсем чуть-чуть…
Тимур Полевой: Таких ситуаций было достаточно много в самом начале спецоперации, и, когда прикрывали перегруппировку наших войск на херсонском направлении, мой экипаж тогда выполнил больше тридцати вылетов. Даже когда последний наш солдат вышел из Херсона, мы продолжили летать за тот берег Днепра. Если бы нас сбили, - мы бы навсегда остались в лапах врага.
Сверхопасно стало летать, когда Украину насытили западными средствами противовоздушной обороны. Каждый вылет - 3-4 пуска по самолету.
Помню, однажды ночью… Вот судьба - это случилось сразу после того, как моя прекрасная жена сообщила, что у нас будет ребенок! В общем, той ночью мы подошли к цели немного ближе, чем надо, и уже после сброса бомбы офицер боевого управления судорожно закричал, что наблюдает пуски по нашей машине, дал команду на маневрирование. С "крыши" - так мы называем самолет Су-35, который нас прикрывает, - я услышал о том же - по тебе пуски, маневрируй. И тут началось то, что я назвал "ночные танцы в небе". Это не сленг летчиков, это выдуманный мной оборот речи, которым можно объяснить все, что происходит с бомбардировщиком в момент атаки. В тот раз мы вымотали себя и самолет, но от ракет ушли.
Я кусал ногти, когда читал о ваших полетах на предельно низких высотах. Речь даже не о ста метрах и даже не о двадцати...
Тимур Полевой: Приходилось спускаться и ниже двадцати метров, и даже ниже десяти. И это на скорости 1000 км/ч. Так, например, мы работали в том же Херсоне, теснили противника. Но на Херсонщине и Запорожье сложности в таких полетах нет, там много ровных полей, нужно лишь вовремя заметить сотовые вышки, ЛЭП… А вот на Донбассе перепады высот доходили до 200 метров. Летишь десять метров над землей, потом резко - уже 210 метров.
В такие моменты летчик превращается в хирурга: лишний миллиметр движения ручки управления самолетом, и - катастрофа. При этом во время таких полетов ты должен запомнить, где и что у противника стоит…
Неужели на таких скоростях это возможно?
Тимур Полевой: Конечно. Время будто замедляется, и разглядеть можно буквально все. Я наблюдал, как мне махали руками наши солдаты, я даже видел обозначение Z на танке, не говоря уже о наших ПВО, РСЗО и так далее.
И был один случай, когда очень близко увидел взгляд противника. После сброса я начал отворачивать и посмотрел влево: внизу стояла БМП врага, на ней - несколько человек, и один из них смотрел на меня, то есть мы видели глаза друг друга…
До мурашек история!
Тимур Полевой: И у меня они бежали, а время в тот момент остановилось совсем. Я думаю, ему было жутко страшно, и мне было жутко страшно. Мы оба понимали, что ненавидим друг друга и желаем друг другу смерти.
Как вы спите, зная, что можете уничтожить сотни человек разом?
Тимур Полевой: Сплю я очень хорошо и крепко. Меня не заботит и не тревожит судьба людей, которые подняли оружие против меня, моих близких и моей Родины. Они не пожалеют меня, так с чего я должен жалеть их? Наша ненависть, повторяю, взаимна. Но мы не соревнуемся между экипажами, кто больше уничтожит; мы лишь знаем, что за каждым из нас - внушительная цифра обнуленной бронетехники и личного состава противника. Этого достаточно.
Часто приходится читать возмущенные вопросы, почему, мол, наша авиация не разбомбила все мосты противника, ведь это якобы проще пареной репы. Проще ли?
Тимур Полевой: Так говорят только те, чье поле боя - диван. Во-первых, мосты мы уничтожаем. Во-вторых, это одна из самых сложнейших целей для бомбардировщиков, даже несмотря на то, что они неподвижные. Почему? Потому что мосты на той стороне - наши, советские, сделанные на века. Помню, уничтожали мост в районе "Азовстали" в Мариуполе - отрезали боевиков, которые прятались в заводских подвалах. Так вот, мы сделали очень много вылетов для того, чтобы его хотя бы повредить. Один экипаж сбрасывал в залпе по восемь бомб, а работало тогда там шесть-восемь экипажей. Доходило до смешного - объективный контроль фиксирует попадание, а спустя десять секунд на мост заезжает машина и спокойно объезжает отверстие, образовавшееся после взрыва.
В конце концов, тот мост подорвали наши саперы.
А были вылеты, после которых вы сами себе сказали - ай, красавец?
Тимур Полевой: Так говорю почти после каждого вылета, только я не единоличник и постоянно восхищаюсь и нахваливаю работу брата по кабине - штурмана самолета, в конце добавляя в шутку фразу: "Без тебя я даже не знал бы куда лететь!"
Сегодня много говорят о том, что на смену тяжелой и дорогой технике приходят БПЛА. Вы верите, что будущее за беспилотниками?
Тимур Полевой: Верю, через 30-50 лет (может, даже и раньше) пилотируемая авиация будет редкостью. Человечество в этом направлении движется семимильными шагами. На сегодняшний день беспилотный летательный аппарат в автоматическом режиме может выполнить посадку на авианосец! Беспилотнику не нужна еда, сон, отдых, крепкое здоровье, ему не нужна кропотливая подготовка в навыках пилотирования. Да, человек способен думать и действовать неординарно, но также человек способен на ошибки, эмоции, страх. Мое мнение, в XXI веке будет закат пилотируемой авиации, с нарастающими технологиями это очевидно.
Но что будет всегда - наш тыл. Как вы относитесь к мысли, что сегодня у армии тыла нет, большинство жителей страны все еще летает в облаках…
Тимур Полевой: По моим наблюдениям, в своем большинстве, тыл очень сильно помогает и поддерживает нас. Но что такое настоящий тыл - вот в чем вопрос.
Наш тыл - это маленький мальчик или девочка, которые экономят на обедах в школе, чтобы перевести деньги на "птичку" бойцам. Наш тыл - это женщины и бабушки, которые после работы, по ночам, плетут маскировочные сети. Наш тыл - это пенсионеры, которые переводят половину своей пенсии на обмундирование ребятам, которые находятся "за лентой". Наш тыл - это крупные бизнесмены, которые помогают миллионами. Таких людей на самом деле много. И наш тыл, разумеется, наши жены и дети.
Как там в вашей книге: "Летчик, который женится на дряни, - подписывает себе смертный приговор"?
Тимур Полевой: Верно! Я и сам при выборе спутницы жизни следовал этому наказу. Это неправда, что первым делом самолеты, а девушки - потом. Когда в доме порядок и понимание, тогда и в воздухе будет все получаться. Вот такая легкая и одновременно сложная формула счастливой жизни бомбардировщика.
А все разговоры про тыл можно подытожить фразой моего дорогого друга, который передал на различные аэродромы с десяток тракторов и спецтехники. "Любить Родину - это не березки целовать! А помогать, поддерживать самых честных, самых преданных людей, когда им бывает трудно! Они - Родина!.."
Ради них и летаем.
Кстати
Псевдоним Полевой - в честь автора "Повести о настоящем человеке"?
Тимур Полевой: Эта книга вдохновляла меня на преодоление всех жизненных тягот с самого детства, в наше непростое время я тоже к ней обращаюсь. Не только потому, что я летчик, как и Алексей Маресьев, а потому что это книга о том, что мы сами творцы своей судьбы.
Если честно говорить о литературе в моей жизни, то в детстве я читал книги "из-под палки", после нагоняев отца. Но даже таким образом я прочитал достаточно много произведений. Один из самых любимых моих писателей - Михаил Афанасьевич Булгаков, его произведения поглощал как губка, взахлеб, а первой в мои руки попала повесть "Роковые яйца". Для меня Михаил Булгаков, как писатель и человек, будто не с нашей планеты…
А сами вы стремитесь к литературной славе, и вообще - нужна ли слава герою?
Тимур Полевой: Этот вопрос давно не дает мне покоя. С одной стороны, став известным, ты вдохновляешь тех же мальчишек пойти в авиацию, служить своей Родине. С другой - слава может быть не только благом, но и бременем.
Мои поступки не ради славы или признания, а из чувства долга или желания помочь другим. Для меня важнее сами действия и результаты, чем внимание общественности. Так что если слава "придет", то так тому и быть, а если нет, то сильно я не расстроюсь…