Борис Щербина: что предсказал незадолго до смерти главный ликвидатор последствий Чернобыльской аварии
В истории советского государства фигура Бориса Щербины стоит особняком. Уроженец Донецкой губернии, он, как и многие его сверстники, выбрал партийную стезю. Однако его карьера стала примером не просто восхождения по иерархической лестнице, а пути ответственного управленца, чьи истинные качества раскрылись в моменты величайших национальных трагедий.
Его жизненный путь был классическим для советского функционера: вступление в партию в молодости, участие в советско-финской войне, комсомольская и затем партийная работа. Но уже тогда Щербина проявил себя как эффективный организатор и новатор. Его направляли на ключевые хозяйственные объекты — под его руководством возводились гидроэлектростанции и нефтехимические комбинаты. Именно двенадцатилетняя работа в Тюменской области, которую он превратил в нефтегазовую кладовую страны, стала его главным хозяйственным достижением и открыло дорогу в Москву.
В 1976 году Щербина вошёл в состав ЦК КПСС и возглавил Министерство строительства предприятий нефтяной и газовой промышленности СССР. На этом посту он курировал масштабное трубопроводное строительство и разработку новых месторождений, что стало финансовым фундаментом для советской экономики.
Взлёт на вершину власти, однако, случился поздно — лишь в 65 лет он стал заместителем Председателя Совета Министров СССР. И именно на этот период пришлись события, которые обессмертили его имя.
Чернобыль
Уже 26 апреля 1986 года Борис Щербина был в Припяти, возглавив Правительственную комиссию по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Он прислушался к советам Валерия Легасова и других ученых, отправленных на место аварии, организовал эвакуацию десятков тысяч жителей зараженной 30-километровой зоны, занимался тушением пожаров, предотвращением дальнейшего заражения почвы и грунтовых вод, строительством «саркофага» — укрытия четвертого энергоблока АЭС. После этого были снова пущены в работу оставшиеся неповрежденными реакторы станции и основан городок Славутич, в котором и сегодня живут работники ЧАЭС.
Лидерские качества и авторитет Щербины помогли ему решить все задачи, возникавшие во время ликвидации последствий аварии. Через 4 года Щербина умер — длительное пребывание рядом со станцией после аварии и сильное облучение радиацией (доза не менее 200 бэр) приблизили кончину председателя Совета министров, вообще, отличавшегося очень крепким здоровьем.
Но Щербина успел возглавить «пожарную команду» СССР еще раз — в 1988 г., когда землетрясение чудовищной силы, произошедшее в Армении, унесло жизни 25 тыс. человек. Уже плохо чувствовавший себя пожилой Щербина месяц провел на месте катастрофы (хотя мог бы обойтись несколькими днями). Его все время мучил болезненный кашель, он был бледен, быстро уставал, но не прекращал работать. Щербина организовал спасение людей, их лечение и восстановление нормальной жизни. После этого за ним окончательно закрепилась репутация героя, не жалеющего себя ради помощи людям. Для советского аппаратчика 1980-х гг. это было уже довольно необычно. Как и то, что чиновник, по воспоминаниям знакомых, был обаятельной яркой личностью высокой культуры.
Пророчество и закат
Даже выйдя на пенсию в 1989 г. и понимая, что доживает последние дни (умер 22 августа 1990 г.), Щербина беспокоился о будущем распадающегося СССР. В 1990 г. он предсказал негативные результаты ельцинского правления. Щербина писал в Политбюро ЦК КПСС: «Сам по себе факт избрания Ельцина Председателем Верховного Совета РСФСР опасен последствиями в политике и экономике страны. Ни политических, ни моральных качеств новоявленный руководитель Верховного Совета для такого поста не имеет. (...) Если группе Ельцина удастся полностью захватить Верховный Совет и Совмин республики, наступит тяжелейшая полоса в истории страны». Щербина оказался полностью прав — 1990-е годы стали для России и всего постсоветского пространства сложнейшим и очень болезненным периодом. Но умного старика никто не послушал. Страна давно переживала черную полосу, сказывались исторические проблемы, накопившиеся за жуткий ХХ век, и от их последствий спасти ее уже не мог ни Борис Щербина, ни кто бы ни то ни было другой.
