Неудачная копия. Что не так с сериалом «Прометей»
На «Кинопоиске» вышли четыре эпизода сериала режиссера и сценариста Максима Свешникова «Прометей», ровно половина сезона. Оставшиеся четыре серии станут доступны 2 января. Режиссер известен зрителям в первую очередь мрачными социальными драмами «Контейнер» и «Плейлист волонтера». А более «избирательной» публике — как постановщик, возможно, худшего российского фильма «Взломать блогеров». На этот раз Свешников пробует себя в мистическом детективе. «Рамблер» рассказывает, что из этого получается.
Сюжет сериала закручивается вокруг немыслимого происшествия. В 1998 году самолет, следовавший по рейсу Барнаул — Москва, растворился в воздухе вместе с экипажем и пассажирами. В 2022-м уже взрослой женщине звонит отец и сообщает, что приземлился. Вот только он 24 года назад пропал вместе с тем самым рейсом. Спустя столько времени остался один неравнодушный к делу — загадочный государственный чиновник Шапошников (Филипп Янковский). Он привлекает к расследованию напористую журналистку Анну (Любовь Аксёнова). А та собирает свою команду — технаря Никиту (Александр Алябьев) и физика Вадима (Дмитрий Чеботарёв). Вся четверка отправляется в окрестности Горно-Алтайска — там только что обнаружили исчезнувший самолет, правда, пустой.
© Централ ПартнершипПосле прочтения завязки в голове сразу же возникает масса ассоциаций с другими мистическими проектами: начиная с «Секретных материалов» и заканчивая «Тьмой». Очевидно, именно они служили референсами для создателей. Из «Остаться в живых» заимствовали основную сюжетную канву с самолетом и таинственными аномалиями. Из «Грани» — образ суровой женщины-следователя, и ее помощников-ученых. Из «Очень странных дел» — мутный научный центр местного коммерческого конгломерата, наша лаборатория Хоукинса с таким же секретным подвалом. Даже «ОА» не забыли — оттуда идея людей как проводников потусторонней энергии. В этой череде повторений нашлось место и национальному колориту — обращению к алтайским поверьям, шаманизму и северному символизму. Но и это совсем не новость для российского зрителя, который видел «Перевал Дятлова», «Территорию» и «Мертвое озеро». Успешность примеси локального фольклора в сюжет с расследованием преступлений уже доказали американский писатель, сценарист и продюсер Ник Пиццолатто и первый сезон сериала «Настоящий детектив».
С чем останется зритель, если убрать многочисленные отсылки, оммажи и заимствования? С чудовищной драматургией, неуверенной режиссурой и ленивыми актерскими работами. Все герои сериала разговаривают казенным языком, не обладают собственным характером, мотивацией и в целом мало похожи на людей. В большинстве сцен не отпускает ощущение, что актеры зачитывают текст, который впервые видят. Интонации второстепенных персонажей мало отличаются от главных, а действие, словно в болоте, утопает в череде ненужных и часто глупых диалогов.
Скудную проработку психологии создатели стараются компенсировать клиффхэнгерами, которые помещают в конце каждой серии. Но так как многие загадки в сериале разгадываются мимоходом и впроброс, с каждым разом сюжетные твисты становятся всё слабее и слабее. А к концу сериал из детективного триллера превращается в топорную научную фантастику, окончательно снижая градус интриги.
Успех многих мистических сериалов строится на взаимопроникновении знакомого и неизведанного миров. В «Прометее» никакого знакомого мира нет. Его герои существуют в хронотопном вакууме. Здесь независимая журналистка живет в двухкомнатном лофте (наверняка в самом центре Москвы), психдиспансер выглядит как нечто среднее между музеем современного искусства и выставкой дизайна интерьера, а в баре небольшого отеля в Горно-Алтайске играет легкий джаз, стоит огромное фортепиано и пустой зал освещает множество уютных свечей. Правда, наливают там всё такой же паршивый коньяк. Вот это ощущение горечи во рту после глотка суммирует эмоции от сериала. Как будто зрителю в ужасно стильный хрустальный бокал наливают трехзвездочный «Арарат».
© Централ ПартнершипЗа стиль, как и прежде у Свешникова, отвечает оператор Илья Авербах. Драматические ракурсы, радикальный цветокор, больше половины кадра занимают дисфункциональные пространства, которые работают через раз. Все эти приемы только подчеркивают степень условности мира. Возможно, тотальное затемнение кадра связано и с паническим страхом создателей перед действительностью. Если погрузить изображение во мрак, будут не так видны белые пятна тотальной неосведомленности.
Пафосный саундтрек Максима Кузниченкова, который периодически заглушает голоса актеров, недвусмысленно намекает: сейчас необходимо тревожиться. Действительно, без него это было бы не понять, ведь, несмотря на цветовую палитру, мистику и острые повороты сюжета, переживать за героев невозможно. Отчасти потому, что общаются они между собой как персонажи знаменитых мемов про мужские трусы и родовую деятельность. А с такими людьми ничего плохого случиться не может.
К сожалению, первые серии «Прометея» скорее разочаровали, продемонстрировав отличную насмотренность, но не мастерство авторов. Сериалу катастрофически не хватает новизны, хотя бы какой-то живости или динамики, по которым можно определить, есть ли еще у проекта и героев пульс. Но для этого у Свешникова и компании есть еще целых четыре серии. Этого вполне должно хватить, чтобы объяснить все несостыковки, развить отношения между персонажами и раскрыть интриги.