«Плохие хорошие» с Викторией Исаковой: как в Театре Пушкина переосмыслили Оскара Уайльда

В Московском драматическом театре имени А.С. Пушкина представили новый спектакль «Плохие хорошие» по комедии нравов Оскара Уайльда «Веер леди Уиндермир». «Рамблер» рассказывает, чем отличается версия художественного руководителя театра Евгения Писарева от оригинала.

В постановке «Плохие хорошие» скрыто сразу несколько смыслов. «Веер леди Уиндермир» стало первым произведением Уайльда, переведённым на русский язык. В 1897 году его опубликовали под названием «Загадочная женщина». В Камерном театре, предшественнике Театра Пушкина, к тексту английского драматурга обращался в 1940-х годах худрук Александр Таиров. Но его спектакль так и не вышел — после генеральной репетиции была закрыта постановка, а потом и сам театр. Писарев решил восстановить историческую справедливость и к 110-летию Камерного театра переосмыслил знаменитую историю.

Впрочем, даже первоисточник смотрелся бы на сцене современно. Оригинальная пьеса высмеивала нравы высшего светского общества Великобритании XIX века, отмечала его изъяны, страсть к сплетням, тщеславие и выводила на чистую воду лжецов. По сюжету сатирической комедии леди Маргарет Уиндермир (Евгения Леонова), услышав сплетни о своём супруге (Дмитрий Власкин), начинает подозревать его в измене с некой миссис Эрлин (Виктория Исакова). Но муж в разговоре с Маргарет не спешит развеять её сомнения, а затем и вовсе приглашает эту таинственную особу на светский приём по случаю дня рождения своей супруги. Загадочная миссис Эрлин на балу становится главной темой для разговоров, затмевая виновницу торжества. Это вынуждает Маргарет принимать опрометчивые решения.

В прочтении Евгения Писарева пьеса приобретает ещё больший саркастический оттенок. «Меня поразило, как сатирическая комедия Уайльда, высмеивающая светское общество Англии, парадоксально перекликается с нашими псевдоэлитарными кругами, где места для искренности и настоящих человеческих отношений остаётся катастрофически мало. Эта история актуальна и в наши дни», — уверен режиссёр.

Постановщик уже ловко обличал двуличность высшего света в «Тартюфе» Мольера — новом спектакле в Театре Наций, вышедшем в декабре. В «Плохих хороших» Писарев всё так же бережно обращается с оригиналом, показывает героев максимально близко к версии Уайльда. Несмотря на то что в заглавие пьесы вынесена фамилия Уиндермир, балом правит (в прямом смысле) Эрлин-Исакова. Когда она появляется на приёме, всё — взгляды зрителей и актёров, сценический свет — направлено на неё. Она выделяется манерой речи, лаконичными фасонами платьев, постановкой корпуса и жестами, контрастируя с высшим викторианским обществом.

Чтобы осовременить действие, в сюжете особое место занимает дворецкий Патрик (Марк Кондратьев). Он первым появляется на сцене, аккомпанирует на фортепиано, отпускает едкие комментарии по ходу действия. Но главное — поистине кинематографический приём: Патрик «ломает четвёртую стену», обращаясь напрямую к зрителям, вовлекая зал в головоломку «Угадай, кто хороший, а кто плохой». Как истинный конферансье и тапёр, он развлекает публику, делает недвусмысленные намёки и подмечает важные сюжетные нюансы. А за счёт того, что в «Плохих хороших» вплетены реплики из других произведений Уайльда, Патрик напоминает то Дориана Грея, то самого английского автора.

Погружение в эпоху Оскара Уайльда достигается за счёт аутентичных костюмов в стиле XIX века, выполненных художником по костюмам Викторией Севрюковой. Для неё работа с британским стилем прошлых веков не в новинку. В Театре Пушкина она ставила «Влюблённого Шекспира» (где интересно обыгрывала визуальные традиции английского театра эпохи Возрождения), «Мышеловку» (в которой создала уютную и одновременно строгую атмосферу детектива Агаты Кристи). А также сделала поистине царственные костюмы для спектакля «Аудиенции» о королеве Елизавете II в Театре Наций, за который Севрюкова получила театральную премию «Хрустальная Турандот».

В «Плохих хороших» Севрюкова продолжает акцентировать внимание на деталях, что даёт внимательному зрителю подсказки о характерах героев. Это кокетливые веера, струящиеся силуэты, легкомысленные перья на внушительных шляпах и боа на плечах, а также щегольские бабочки и витиеватые узоры на смокингах. Немаловажную роль играют и цвета костюмов — они то полихромные, то строгие чёрно-белые. Здесь тоже кроется символическая отсылка — к графическим рисункам Обри Бердслея, современника и друга Уайльда, представителя английского «Эстетического движения» и символизма.

Не отстают и декорации художника-сценографа Максима Обрезкова (он работал над «Амадеем» и «Варшавской историей» в Театре Вахтангова, «Острове сокровищ» в РАМТе, «Кто боится Вирджинии Вулф?» в Театре Наций). В «Плохих хороших» Обрезков выстраивает сценографию таким образом, что происходящее на подмостках выглядит картиной — недаром сцена словно «вписана» в гигантскую раму, возведённую по периметру пространства, в котором находятся герои. В ней они много танцуют, поют и довольно естественно существуют, вовлекая зрителей в хоровод сплетен и интриг.

Мягкий юмор и саркастичные реплики, ювелирная актёрская игра и элегантные костюмы — всё вместе делает спектакль «Плохие хорошие» любопытным экспериментом со стильным британским флёром.

Следующие показы спектакля — 26 и 28 января.

Пять спектаклей январской афиши: что посмотреть в московских театрах