С конца XVIII века ограничения на деятельность крепостных снялись, а в начале XIX века им разрешили открывать лавки, заниматься торговлей (сначала розничной, а потом и оптовой) и устраивать мануфактуры. В России появилась особая группа торгующих крестьян, многие из которых разбогатели и стали миллионерами. Они откупались от помещиков, переходили в другие сословия и часто давали стране целые династии купцов, предпринимателей и меценатов. Немецкий автор Адольф Цандо, в своей книге «Состояние дел в России в 1850 году» писал, что в стране многие крепостные имеют «большие доходы», и среди крепостных Шереметьева, Воронцова-Дашкова, графа Уварова есть «немало фабрикантов», людей, владевших магазинами, фруктовыми лавками. Многие были миллионерами, а уж встретить «капитал в сто тысяч рублей можно было часто».

Демидов

Впервые выйти в люди стало возможно при реформах Петра I, царю было все равно, из какого сословия талантливый человек, лишь бы трудился на благо России. Сын крепостного государственного крестьянина Никита Демидович Антуфьев работал среди тульских оружейников и был искусным мастером. Его знания отметил Пётр I и отправил кузнеца на Урал для строительства металлоплавильного производства — стране было нужно оружие. Количество заводов и оружейных мастерских на Урале росло, с ними росло богатство семьи Демидовых, получивших фамилию по имени крепостного деда. Попасть в список богатейших людей Никите Демидовичу помешала безграмотность. В XIX веке род Демидовых отошёл от предпринимательства и влился в ряды европейской аристократии.

Елисеев

Пётр Елисеев был крепостным графа Николая Шереметева, занимался огородничеством, к 36 годам сумел сколотить небольшое состояние. Как пишет историк Алла Краско, обрести свободу и богатство ему помог счастливый случай: в 1812 году граф устраивал рождественский вечер, и гости были изумлены, когда им подали свежую землянику. Удивленный граф пообещал выполнить любую просьбу садовника, и Елисеев попросил вольную для себя и близких. Тот час же перебравшись в Петербург, он занялся мелочной торговлей, к осени открыл лавку, где стал продавать вина, фрукты, чай, кофе, и вскоре записался в купцы. Дальше — больше: начал сам поставлять в Россию мадеру, херес, бордо и деликатесы. Торговля росла, пришлось прикупить склады, дом для специального магазина колониальных товаров. После смерти купца дело продолжили браться и сыновья. Они учредили «Торговый дом «Братья Елисеевы» с капиталом в 8 000 000 рублей, который вскоре стал именоваться «Поставщиком Двора Его Императорского Величества».

Губонин

Камнерез Пётр Губонин был крепостным у помещиков Бибиковых. В 20 лет стал десятником на строительстве Брестского шоссе, затем облицовывал камнем цоколь Исаакиевского собора и московские набережные. Заработав денег, купил вольную, стал купцом и приобрел каменоломню в Котельниках, начал делать жернова, точила, ступени. В 1866 году вместе с другими подрядчиками получил заказ на строительство Орловско-Витебской железной дороги длиной в 488 верст. С его участием были построены дороги Москва–Брест, Балтийская, Лозово–Севатосполь, Уральская горнозаводская, Оренбургская. Его называли дорожным королем и о его миллионах ходили невероятные слухи. Свой капитал он пускал в дело и занимался благотворительностью, но любил и посорить деньгами.

Морозов

Савва Морозов родился крепостным (его семья принадлежала помещику Рюмину из Подмосковья) и с юности трудился на шелкоткацкой фабрике. Уже тогда он обладал смекалкой: сумел откупиться от службы в армии, заплатив за это другому крупную сумму денег, причем деньги одолжил у Рюмина. Чтобы вернуть долг, Савва предложил хозяину фабрики внедрить сдельную систему оплаты. Даже женился Морозов с расчетом — жена знала секреты покраски тканей. Начали ткать ткани на продажу в домашних условиях, наладили сбыт в Москве. Морозов сам, с мешком на плече, пешком обходил богатые дома, предлагая товар. После пожара 1812 года дела пошли вверх. За свою вольную Морозов заплатить огромную сумму в 17 000 рублей, затем открыл свою фабрику. У него было пятеро сыновей и четверо из них стали основателями ветвей дома. В начале ХХ века из двадцати богатейших владельцев фабрик в Москве семь были организованы Морозовыми.

Абрикосов

Почти так же случилось со знаменитым кондитером Алексеем Абрикосовым, который тоже был крепостным. Он откупился от барыни, уехал в Москву и начал дело, которое пошло столь хорошо, что в 1879 году было основано «Фабрично-торговое товарищество Абрикосова и сыновей», которое работает поныне и называется концерн «Бабаевский». Абрикосовы владели магазинами, кондитерскими и поставляли лакомства ко двору императора. Между прочим, красивые коробки для конфет и обертки были придуманы Абрикосовым. Фамилии фабрикантов и купцов из крепостных, можно перечислять долго: тут и Третьяковы, и Мамонтовы, и Бахрушины, и Прохоровы, в каждой губернии счет шёл на десятки. Но не всегда всё кончалось хорошо, процесс становления предпринимательства в России шел весьма болезненно. Историк Владимир Брюханов пишет, что многие боялись помещиков, закапывали деньги в землю, отец революционера Огарёва отказался отпустить крепостного за 100 000 рублей, и предпочел иметь миллионера среди крепостных. А крепостной предприниматель Пётр Мартьянов в 1861 году был совершенно разорён своим помещиком графом Гурьевым.